Волчья сыть

– Не может быть! – воскликнул Костюков и вскочил, забыв про сломанную ногу.

Впрочем, тотчас же упал назад в кресло.

– Нога! Ради Бога, помогите!

Домочадцы бросились к нему на помощь. Однако, он отмахнулся от них, встал на здоровую конечность, высунулся в окно проверить мои слова. Отсюда сверху след был виден еще более явственно, чем внизу. Около самого забора была заметна свежевскопанная земля.

– Кузьма Платонович, – закричал Трегубов, – где волк?

Внизу общая суета вокруг разоренной клумбы тот-час прекратилась, и все, кто там был, уставились на место, где вчера лежал труп зверя.

Платон Кузьмич только беспомощно развел руками.

– Мне один верный человек сказал, что оборотня нельзя убить простой пулей, – добавил я горечи к растерянности вчерашнего героя.

Василий Иванович растерянно на меня оглянулся.

– Так ты думаешь, он смог ожить?

– Не знаю, но если действительно ожил, нам с тобой мало не покажется! Мы самые главные его враги.

– Думаешь, он будет мстить? – как мне показалось, с надеждой на отрицательный ответ спросил помещик. – А может быть, это его кто-нибудь из мужиков утащил!

– Ага, на чучело, – скептически сказал я.

– Нужно поискать с собаками, – подсказал один из бедных родственников, находившихся в спальне хозяина. – У нас есть свора на волков.

Мысль была конструктивная. Тотчас Трегубов отдал соответствующее распоряжение. Все тотчас забегали, и минут через пять прибежали псари со сворой очень крупных собак. Собак такой породы я никогда не встречал. У них были удлиненные туловища, круглые морды, густо обросшей длинной шерстью, небольшие, с висящими кончиками, уши, почти совершенно прикрытые шерстью. Псы рвались с поводков и рычали, отпугивая зевак.

– Что это за порода? – спросил я хозяина.

– Наши, русские овчарки, – рассеяно ответил он, – погоди, вот сейчас возьмут след и отыщут этого … волка! – с надеждой в голосе пообещал Василий Иванович.

Я промолчал, наблюдая, как псари притравливают собак.

Увы, факир был пьян и фокус не удался. Овчарки брать след зверя не желали. Они бестолково толклись в палисаднике, не понимая, чего от них хотят.

– Не чуют! – прошептал кто-то за моей спиной. – Волк-то, видать, зачарованный!

– Барин, у забора подкоп! – закричал кто-то со двора.

– Нужно собирать охоту, – ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Трегубов, – а у меня нога сломана!

– Пойду, посоветуюсь с умными людьми, может быть, что-нибудь придумаем, – пообещал я, рассчитывая на помощь Костюкова. Похоже, он единственный знал, что следовало делать.

– Устроим облаву, куда он денется! – продолжал рассуждать вслух хозяин. – Нешто один зверь со всеми нами совладает!

Напоминать, что облавы они уже организовывали, и чем это кончилось, я не стал. Костюков и Иван с нетерпеливо ждали моего прихода и тут же набросились с вопросами. Я им рассказал все, что удалось узнать. Иван, судя по выражению лица, в оборотнях, как и я, не разбирался – смотрел с надеждой на Костюкова. Тот лежал с закрытыми глазами, бессильно откинувшись на подушку.

– Помещик хочет организовать облаву, не знаю только, будет ли от этого прок, – сказал я, не дождавшись от него комментариев случившемуся.

– Пусть попробуют, – наконец, сказал волхв. – До полнолуния оборотень будет бессилен. К тому же он о трех ногах.

– Лапа тоже исчезла, – вспомнил я. – Может, и она приживется?

– Ты своей саблей ее отрубил?

– Да, я же говорил.

– Тогда не приживется. Против этой сабли он бессилен. Если бы ты его проткнул, было бы наверняка.

– Кто же мог знать! Я впервые встречаюсь с оборотнями. Раньше думал, что это сказки. А чем, кроме сабли, с ним можно справиться?

– Заговоренной стрелой, – ответил волхв. – Только взять ее неоткуда. Был бы я в силах!

– А серебряной пулей его убить можно? – спросил я, вспомнив, что где-то слышал нечто подобное.

– Серебро магический металл, – ответил, подумав, Костюков. – А если освятить в церкви, то, может быть, и получится. Только где взять такую пулю? Да и не простое дело оборотня убить. Тут нужно соблюдать многие условия: знать заговор, быть одному, одной пулей и попасть с первого раза.

– Думаю, сделать пули не очень сложно. Кузница в селе есть, возьму серебряные монеты, расплавлю и отолью, – сказал я.

– Ты что, кузнечное дело понимаешь? – удивился волхв.

– В таких объемах, – начал я и поправился, чтобы меня поняли, – немного умею. Пулю отлить дело нехитрое.

– Коли так, попробуй. Эх, если бы я на ноги встал, я бы с ним за все посчитался! Однако, боюсь, что до полнолуния в силу войти не успею!

Я не стал спрашивать, почему же тогда он попал в плен к Вошину и просидел несколько месяцев в его темнице. Увы, видимо, не только мы, люди, но и волхвы имеют слабость преувеличивать свои возможности.

– Значит, сначала пусть местные жители организуют облаву, а не получится, я пойду на охоту…

– Почему только ты, я тоже, – сказал Иван. – Не убил с первого раза, убью со второго.

– Вы можете посоветовать, как правильно организовать облаву? – спросил я Костюкова.

– Оборотень сейчас прячется, до полнолуния…

– Про полнолуние вы уже говорили, – перебил я.

– Пускай во всей округе проверят все ямы, старые медвежьи берлоги, глубокие овраги. Может быть, и повезет. Хотя вряд ли…

– Понятно. Хорошо, я тогда пойду решать вопрос с пулями.

– Я с тобой, – вызвался Иван, – вдвоем веселее.

Оставив волхва набираться сил, мы отправились к Трегубову. Василий Иванович лежал постели с привязанным к ноге грузом и жаловался окружившим его ложе гостям на свою тяжелую жизнь. Здесь же была и Аля, как мне показалось, полная сочувствия к бедному страдальцу. Кроме нее, сочувствовали страждущему еще четыре дворянские девицы, умильно глядевшие на холостого богача и одинаково манерно обмахивающиеся душистыми кружевными платочками.

– Ну, что ты решил с облавой? – спросил я, прервав горько-сладкие стенания помещика. – Нужно срочно собирать народ и прочесать все окрестности. Особенно берлоги, ямы и овраги.