Гора эдельвейсов. Повесть

Мальчик обернулся и тотчас бросился обнимать высокого темноволосого мужчину. Даже в незнакомой чёрной одежде он узнал отца. Тот подхватил его на руки, понёс внутрь здания, по длинному прохладному коридору. Вскоре они очутились в маленькой комнате с белыми стенами. Здесь стояли две узкие кровати, под единственным окном – письменный стол, два стула. В комнате было светло, пахло дикими травами, совсем как на горной дороге, по которой Алёша шёл с матерью.

– Вот здесь мы будем с тобой жить, – сказал отец. – Нравится?

– Неплохо, – солидно ответил мальчик. – А мама где будет спать?

– Мама пока вернётся в Москву. Чуть позже она тебя заберёт.

Тогда Алёшу не расстроили эти слова. Он так рад был встрече с отцом, и монастырь казался ему таинственным замком из сказки, где его ждёт множество приключений.

Он не знал, что в тот день видел мать в последний раз. Спустя полгода она умерла от рака. Подумать только, она уже знала о своей болезни, когда везла Алёшу в монастырь, но ни словом, ни жестом не показала ребёнку своей тоски!

***

– Да пойми ты, наконец! – снова донёсся откуда-то неприятный тенор. – Тебе уже не шестнадцать. Нельзя вечно жить мечтами и высокими идеями!

– Почему? – устало спросил женский голос.

– Потому что так можно потратить всю жизнь впустую и ничего не добиться!

– Жизнь бесконечна, – тихо, но твёрдо ответила женщина. – Когда-нибудь мои мечты исполнятся. Но без тебя, прости.

«Жизнь бесконечна…» Алексей вспомнил, с какой горечью произносил эти слова его отец, монах затерянного в горах монастыря, в прошлом – знаменитый профессор Пименов. Именно он подарил людям бесконечную жизнь, разработав вакцину против смерти.

– Я думал только о торжестве науки, – говорил отец, перебирая в руках чётки из душистого сандалового дерева. – И забыл о том, что существуют мораль, совесть и вера. Став бессмертными, люди перестали различать добро и зло. Зачем совершенствовать свою душу, если знаешь, что ты бессмертен?

Голос отца, всегда такой добрый, слегка бархатистый, звучал печально. Словно он разочаровался в самом себе.

– А разве плохо быть бессмертным? – удивлённо спросил Алёша.

Ему было тогда лет двенадцать-тринадцать. Он уже привык к размеренной монастырской жизни. Всё в обители казалось прекрасным – и звон колоколов к заутрене, и вкусные пироги с капустой и грибами, и прогулки с отцом по горным лесам, где они вдвоём искали редкие растения. Отец не прекращал заниматься биологией, даже будучи монахом.

Одного Алёша не мог понять: почему отец, изобретя чудесную вакцину, ушёл от мира, спрятался в монастыре? Конечно, отец объяснял, но тогда его идеи были слишком глубоки для подростка.

***

– Алексей, вы слышите меня? – позвал женский голос. – Я знаю, вы сейчас в сознании. Если слышите, попытайтесь открыть глаза!

Последнюю фразу она повторила по-русски. Нежные пальцы осторожно коснулись запястья Алексея. Вмиг растворились в памяти знакомые образы – коралловое закатное небо, длинная тень от колокольни, вереница монахов, поднимающихся по тропинке к огородам на горном склоне. Алексей понял, что неизвестная женщина обращается к нему по-настоящему. Она просит его открыть глаза, если он в сознании. Разве он болен? Или ранен?

Алексей попытался пошевелиться. Тотчас тягучая боль поползла от затылка к плечам. Замутило. Но веки Алексея дрогнули. Шевельнулись пересохшие губы.

– Спасибо! – с искренней радостью воскликнула женщина. – Спасибо, Алексей! Теперь у нас всё пойдёт на лад!

А боль словно открыла в памяти Алексея новую запретную дверцу. Он увидел каменистую дорогу, зажатую между двух отвесных скал. Далеко впереди виднелась узкая долина, перерезанная узкой полоской речки. На её берегу возвышался ещё один монастырь, казавшийся с высоты маленьким, как музейный макет.

– Осторожней, Мишка! – воскликнул Алексей. – Сбавь скорость! Тут сорваться немудрено, такая круча!

– Спокойно! – усмехнулся водитель. – Я тут уже семь лет катаюсь – и ни разу даже не поцарапал машину.

Алексей давно привык смотреть на мир с огромной высоты. Как-никак почти тридцать лет прожил в горном монастыре! Но от езды по крутым дорогам на большой скорости ему до сих пор было не по себе.

– В Михайловой пустыни сегодня гости, – сказал Мишка, немного сбавляя скорость. – Иностранная делегация, историки, искусствоведы. Собираются помочь с реставрацией тамошних фресок. Накормить гостей приличным обедом нужно?

– Наверное, – согласился Алексей.

Он два дня подряд провёл на рыбалке, выуживая из горных рек форель. Настоятель попросил – надо помочь соседнему монастырю, у них в долинной реке форель не водится. Два десятка отборных рыбин плескались сейчас в вёдрах, стоящих на заднем сиденье. Алексей сам аккуратно завязал сверху марлю, чтобы какая-нибудь особо шустрая форель не вырвалась из плена.

– А ты видел эти фрески? – спросил Мишка. – Говорят, они одиннадцатого или даже десятого века.

– Нет, – удивлённо отозвался Алексей. – Я и не знал, что этот монастырь такой старый!

– Да ты что! – воскликнул Мишка. – Он на шестьсот лет старше, чем наш!

Он с увлечением пустился в рассказ о древних монастырях, находившихся в округе. Алексей всегда с интересом слушал Мишку. Они дружили уже лет десять, с тех пор, как водитель устроился на работу в монастырь. Прежде он был историком, преподавал в колледже. Но пришлось уйти, когда вакцину бессмертия сделали обязательной. Михаилу сказали, что он подаёт студентам дурной пример, отказываясь прививаться.

– А я из верующей семьи, Лёха, – объяснял Мишка. – Мы знаем, что наши души и так бессмертны. Мои родители умерли, любимая девушка погибла в автокатастрофе. Я уверен, что в будущем встречусь с ними. А прививка от смерти… это какой-то обман природы.

Мишка не знал, что как раз таки отец Алексея изобрёл вакцину. Монахи никому не рассказывали об этом. Профессор Пименов хотел, чтобы мир забыл о нём.

«Мишка верит в жизнь после смерти. Отец убеждён, что душу нужно совершенствовать. А во что верю я?» – думал Алексей, рассеянно слушая рассказ Мишки о крещении аланских племён.

Мерно гудел автомобильный двигатель, плескалась форель в вёдрах. Казалось, ничто в мире не может быть прекраснее этих минут – бирюзовое небо, голос друга, аромат горных растений, разогретых солнцем…

И вдруг с обочины дороги вылетело что-то коричневое, похожее на крупную собаку. Детёныш тура, горного быка. Видимо, его испугало внезапное появление машины. Следом за детёнышем выскочила его мать – молодая самка тура.

Алексей только успел вскрикнуть:

– Мишка, осторожно!

Водитель резко повернул влево. Машина потеряла равновесие, перевернулась, с огромной скоростью покатилась по дороге вниз. А дальше мир исчез, словно на него набросили чёрное одеяло.

– Он слышит меня! – радостно воскликнул женский голос. – Алексей, вы понимаете меня? Слышите?

– Опять твои наивные мечты, – перебил насмешливый тенор. – Пациент в глубокой коме, и шансов на выздоровление – два из десяти. А ты всё надеешься на чудеса…

Свет ударил в глаза Алексея, причинив ему мгновенную боль. Но она тут же стихла, уступив место ощущению сильной усталости. Над Алексеем склонились два лица, обрамлённые белыми медицинскими колпаками. Мужчина и женщина, оба молодые, красивые. Необычайно яркие, словно фотографии из глянцевого журнала.

– Где я? – еле слышно проговорил Алексей.

Женщина улыбнулась и легонько пожала пальцы его правой руки:

– Вы перенесли серьёзную травму в автокатастрофе, – сказала она по-русски, и Алексей узнал нежный голос, в спутанных воспоминаниях напомнивший ему о матери. – Вы в клинике, но уже поправляетесь. Всё будет хорошо!

Глава 2. «Тот самый профессор?»

Какой знакомый запах! Далёкий, как будто из давно забытых детских лет. И одновременно близкий, дразнящий. Кажется, яблоки и корица… Точно, яблочный пирог с корицей! Такой пекли в монастыре по большим праздникам. Только отец Василий, заведовавший монастырской кухней, знал секрет этого пирога с необыкновенно сочной начинкой и тоненьким, тающим во рту тестом.

Однажды к настоятелю приехал губернатор с супругой. Для них наготовили вкусной снеди, включая знаменитый яблочный пирог. Уж как потом жена губернатора уговаривала, чтобы с ней поделились рецептом чудесной выпечки!