Сочи. Невыдуманные истории – 2. Ещё…

– Да мужик ни дать, ни взять мачо, выдавал себя бабам за столичного бизнесмена, пускал пыль в глаза, и не понятно зачем, за месяц на курорте, так накутил, что назанимал кучу денег у друзей и родственников в своем Кемерово, что возвращаться теперь никак. Благо других родственников по стране разбросало, вот и оказался в Петрозаводске.

– А ты откуда знаешь про Петрозаводск.

– Звонил б…я, звал…

– Замуж?

– В гости…

– Хам. Как можно, такую деваху и просто в гости?

– Согласна, чувство ответственности у некоторых приехавших в Сочи, напрочь отсутствует, или тоже находиться на отдыхе, ну в крайнем случае, на выходных, – сказала задумчиво Настя, и затушив сигаретку, направилась снова на рабочее место. Лика отправилась вслед за ней, день для девушек официантов только начинался.

Сама Анжелика прибыла в Сочи в 1999 году. Никто ей не советовал, никто ничего тут не предлагал, просто взяла всё бросила и приехала в 20 лет постигать искусство самостоятельной жизни в курортном городе. В Сочи вообще едут все, кому не лень, а те, кому лень, летят на самолёте. Если раньше приезжали в Сочи в основном отдыхать, то после Олимпиады, всё больше поработать. И если раньше на курорт ехали тратить, то теперь зарабатывать! В принципе и в те ещё времена приезжали на заработки в сезон, вот только сейчас трудовая колона растет всесезонно, круглый год. С зарплатой, что тут скрывать, у нас стало получше, в провинции похуже, кто-то спорит что с заработками у нас также, но это проблемы тех, кто не стремиться зарабатывать больше.

Заведений в последнее время в Сочи стало побольше, меню подороже, а чаевых, как ни странно, поменьше. Во всём виноваты пластиковые карты, с ними можно и про чаевые забыть. Хотя те, кому неудобно как-то перед окружающими, всё равно нет, нет, да и оставляют частичку благодарности. К тому же, для многих, чаевые дают не для финансовой помощи персоналу, это своеобразное утверждения личного статуса, в их чужих глазах – «ты можешь себе позволить», в своих глазах – «ты сделал это!». Люди старой закалки до сих пор всегда вываливают на всеобщее обозрение кучу наличных. Небрежно пересчитывают их, кладут деньги на стол и уходят не глядя, оставляя на чай всё что оставалось.

Когда-то чаевые давили карман, их было столько, что официант порой забывал забрать зарплату.

Эх, были времена! Навсегда ушло в прошлое дешёвое кафе «Розарий» на берегу моря, где пили, пели и танцевали в буквально смысле до упада. Где шашлыки стоили 50 рублей, салаты по 100, а выпивку приносили с собой. Заведения тогда брали не изысканной кухней, а количеством посетителей. Это были по истине народные места общепита, где официантки танцевали с посетителями, пили с ними, а потом пропивали под утро в других кафешках все свои заработанные чаевые. При все при этом под конец сезона домой они отправлялись с неплохими деньгами, или вообще уезжали замуж, а если повезет, уезжались прямо-таки недалеко, здесь рядом, в Сочи, за местного. Официант – это звучало гордо и прибыльно.

И всего этого говорят старые сочинцы, лишила нас безжалостная Олимпиада, необоснованно поднявшая город до статуса «Пристанище олигархов»!

Постепенно на курорте появились не только дорогое жилье 200 тыщ за квадратный метр, но также и очень дорогие рестораны 2000 за блюдо. Высокий уровень заведения подчеркивался московской обслугой. Уровень организованности процесса стал приоритетнее атмосферы заведения. Местных брать на работу, почему-то не очень любят. Местные они больше по заведениям с аутентичной кухней. Им самим нравится больше работать не в каком-нибудь новомодном бутик-кафе, а в центре народного отдыха, по типу кафе «Ромашка».

Анжелика тоже как-то пыталась устроиться в новый крутой ресторан, но не прошла, видать не вышла харизмой. Она была самобытной официанткой, любящей общение и нестандартное мышление в обслуживании чужих и личных интересов, а строгость исполнения своих профессиональных обязанностей, суровых правил для персонала, коробило её нрав, мешало ей самореализоваться. Да что тут говорить, она была до предела честна в самых что ни на есть своих меркантильных интересах. Вот и продолжала обслуживать гостей в одном и том же месте не один год, нарабатывая не только опыт, но и свою клиентуру.

Лика любила свой ресторан, в котором она работала, славившийся своей вкусной кавказской кухней. Были, конечно, в меню и японская кухня и французская, но качала больше местная. Основную прибыль приносили тоже местные. Сочинцы народ не богатый, который в среднем живет лучше, чем вся Россия. Они тратят деньги с какой-то своей дифференциацией, складывающейся с учетом их южного темперамента и менталитета. Гулять, так гулять! Пить так пить! Есть так чтоб на столе оставалось ещё на одну компанию. Когда гуляют не жалко ни денег, ни здоровья!

По наблюдениям Анжелики, гость из провинции, прогуляв в ресторане кучу денег, на следующий день посчитает и прослезиться, гость из столицы посчитает вчерашние затраты и сделает выводы, а наш местный, пропив всё без остатка, на следующий день обзвонится всем и похвастается как здорово он вчера погулял.

В Сочи бывает так, что показатель достатка определяется не тем, в каких магазинах ты одеваешься, а в каких заведениях ты гуляешь. И если сочинцы больше оставляли на чай, то отдыхающие чаще звали замуж, делая изысканные комплименты.

– Девушка, выходите за меня замуж!

– А как вас зовут?

– Алексей!

Лика достала из заднего кармашка блокнот и на последней странице демонстративно записала названное имя.

– Где Вы живете Алексей?

– В Екатеринбурге

– Ага, записываю, Алексей, Екатеринбург, 118, – добавила слово в блокнот хозяйка шариковой

– Что 118? Я вам что-то должен?

– Вы ничего мне не должны, и Слава Богу я вам тоже. Просто за пять лет работы, Вы уже 118-й кто мне предлагает замуж.

– Какая вы популярная. А куда Вас ещё звали?

– Ой, куда только не звали, и в Воркуту, и в Елец, даже в Анадырь и в ещё какую дырь.

Лика не собиралась никуда уезжать, она только приехала, если считать, что пять лет не срок. А вообще, некоторые мужики даже при своих женщинах не стеснялись делать ей комплименты. Таких, она особо не уважала и была коварно лаконична с ними. Конечно, не Лика придумала это, а слышала от коллег, но ей очень нравилось раз за разом задавать всем один и тот же вопрос, когда гость начинал осыпать её комплиментами.

– Как Вы думаете, какие три заветных слова от мужчины растопят сердце официантки?

– Я люблю Вас!

– Нет!

– Вы так прекрасны?

– Нет, не угадали! «Сдачи не надо!»

Анжелика была видным официантом, но слишком высокой, стройной, и слишком грудастой для такой должности, хотя именно благодаря её груди и шаловливого декольте, она принимала в два раза больше на заказах, чем соседи по рабочей раздевалке. Когда она записывала в блокнот, заказ, поступающий от сильного пола, то обязательно склонялась над столиком под углом в 45 градусов. Близость прекрасных форм, вводила мужиков в ступор, после чего она уже с легкостью навязывала интересующие её блюда и напитки. Ну, а при расчете, рука гостя невольно тянулась сунуть купюры в декольте, но даже при заманчивой сумме Лика не позволяла себе так делать деньги.

В добавок к своим и без того прелестным прелестям, она обладала уникальной жопастой походкой. Сама она говорила про себя так: Я девушка ну просто назадгляденье. И действительно без желания на выписывающий орнаменты её зад точно не глянешь.

Ко всему, она была хорошим психологом, грамотно вела разговор с посетителями, чувствовала и видела клиента на сквозь.

Потому, кто, как сидит за столом, и как себя ведет, что пьёт, и что ест, Лика запросто могла определить, кому в конце какой счёт предъявить. Также по косвенным признакам поведения за столом, могла определить, кого бросил парень, у кого проблемы на работе, кто на романе, а кто просто на стакане, кто давно ни с кем не спал, а кого сегодня из сидящих за столом гостей будут спать, а кого и не по разу.

В советское время она бы была передовиком производства и висела на Доске Почета, но на дворе стоял капиталистический 2004 год, все думали только об одном, как срубить побольше бабла любыми способами. Благо в то время в ресторане всё к этому располагало. Это было время «мягких» чеков, таких волшебных бумажек, которые переписывались от руки не понятным почерком, а также обладали уникальным свойством менять свои показания. Порой чек для клиента и чек для бухгалтерии были как сводные братья, вроде одна семья, но абсолютно друг на друга не похожие. В лучшем случае менялся вес блюда, в худшем, в чеке появлялись кем-то съеденные блюда и выпитые напитки. Лика, как и все, занималась этим, но не злоупотребляла, она чувствовала, кому и когда можно подложить поросенка в чек.

– А если поймают? – спросила её однажды новенькая официантка.

– Бывает, как же без этого, главное правильно реагировать, где-то сделать вид что не нарочно, где-то вовремя извиниться, а иногда и наглость включить. Люди разные попадаются. Было дело, гуляла одна суровая мужская компания, пили вёдрами. Счет на приличную сумму, чего там только не было, вот я и засунула туда 200 грамм Хенесси ХО. Смотрит значит на меня один из них, тот, что первым устал сидеть трезвым и говорит:

– Девушка, откуда здесь коньяк? Мы же только водку пили… А я такая…

– Что, ты?

– Я сама Мисс Уверенность и Обаяние. Тут главное отвечать так, чтобы детектор лжи задымился от твоего спокойствия либо от своего возбуждения.

– Ну, и что?

– Так я говорю им, я же за ваше здоровье коньячка выпила, за вашу прекрасную, щедрую компанию! И столько много вам радости и счастья вам пожелала, что теперь вы за меня всю жизнь пить будете! И стою так уверенно грудью задышу, волнения не подаю.

– А они?

– Ну, не звери же, нормальные, добрые мужики…. Ай, проныра говорят, и смеются! Ладно, говорят, красавица! На здоровье! А потом следом, один из них вдруг спрашивает: – А чтоб бабла побольше, желала?

– Нет, не успела ребят, извиняюсь…

– Тогда говорит, впиши в счет ещё 200 грамм своего, этого Хенесси, и выпей с нами за это!