– Конечно, есть. Но о них потом. Я думаю, что первый вариант исхода поединка Хрольва с богатырём Альдфрита должен нас устроить.
– Допустим.
– Во втором исходе – смерть сына твоего. Он улетит в Вальхаллу в дыму погребального костра. И будет счастлив там с валькириями и друзьями, сидя с ними за одним столом.
– Всё так. Но отдать победу в битве я не могу. После такого исхода все ярлы покоренных стран вмиг прекратят мне дань платить. Победа Альдфрита подвигнет их на это.
– Нет. Всё не так. Мы всегда можем обвинить нордумбраландцев в подлой хитрости. К примеру, заметим лучника, спрятавшегося рядом с местом поединка. Лучник должен быть одет в форму войска короля Альдфрита. И всего то.
Ивар улыбнулся:
– Да ты хитёр!
Он потрепал Хельги по плечу.
Ярл притворно пригнулся:
– Ух-ты, как тяжела рука!
– Да ты не так прост, как кажешься.
– Всегда готов тебе служить, хоть словом, хоть оружием.
– Ещё раз повтори полностью свою идею.
– Всё просто. Устроим поединок. Победит Хрольв. Лучник из засады поставит точку на его везении. Погибнет Хрольв, Финн выйдет из засады и все увидят, что нечестен Альдфрит. Это предлог для нас пойти в атаку и добыть победу над подлым королём Нордумбраланда.
– Финн? Это кто.
– Есть у меня верная рука, которая не раз исполняла приговор судьбы. Он славится, как меткий лучник.
– Да ты совсем не прост. Но если его поймают? В нём все твоего воина узнают.
– Во-первых, он ничего не скажет, так как не имеет языка. Во-вторых, он ловок и проворен. Он запросто уйдёт и скроется. А в-третьих, если его поймают, пусть разгневанный отец на месте свершит суд над Финном. А я уж оправдаюсь как-нибудь. Об этом тебе не надо думать даже. Просто соглашайся. Я всё устрою.
– Надо подумать. Вдруг не выйдет.
– Ты мне доверился – я разобьюсь в лепёшку. Но Хрольв уже точно не вернётся в Уппсалу домой.
– Что с ним кроме гибели в бою может здесь произойти?
– Что угодно! Он может утонуть по пьянке. Или просто отравиться вином подлых англов, не простивших ему победу в поединке. Или случайно наскочить на меч, торчавший из земли. Или разбить башку, свалившись с лавки.
– Пути другого нет. Я согласен на твою идею с поединком.
На том они и разошлись.
Глава 6
Наутро, лишь только отразились первые лучи в капельках росы, Хельги уже сидел в седле. На берегу моря он встретил брата. Хрёрек, стоя на утёсе, всматривался вдаль.
– Брат, что там видишь?
– Вижу нового дня зарю. Небо меняет цвет, словно одежды дева. А Солнце, вскипая красками, из глубин синего моря всплывает. Там вдали, стая дельфинов взмывает в небо и целует Солнце, за новый день его благодаря.
– О боги, сколь бесполезные занятия составляют безумный мир моего братца. В кого такой ты только уродился? Впрочем, я не в обиде на богов. Если бы ты был таким, как я, нам было бы тесно в стремлении к славе, к власти.
– Ты всё об этом. Я говорю тебе о красоте, а ты о прозе жизни, страшной и жестокой.
– И где тут красота? Всё это бесполезно. Солнце без нашего участия всходит. Его не поразишь копьём, чтобы оно упало с небосвода, и в свой карман не спрячешь. И не заставишь людей платить за то, чтобы его вернуть на место. И море не подвластно нам. Воды в нём так много, что её и не продашь. Дельфины? Есть, конечно, красота в том, чтобы в них попасть стрелой во время их полёта. Но смысла в этом не на грош. Не вкусно мясо у дельфина. И где тут красота?
– Жестокий ты. Из-за этого не видишь настоящей красоты.
– Эх, Хрёрек! Красота вся в шуме боя, в победе над врагом. Стать победителем – вот это красота! Мужчина должен убивать врага, стремиться к славе и удовлетворять всех женщин. Для этого он рождён богами. А любоваться Солнцем, дельфинами, цветами – удел девиц, восторженных и падких на всё, что блестит, не знающих в чём смысл жизни и в чём её предназначение.
– Боги вдохнули в женщин все красоты мира, что существуют на небе, на земле и в водах океана. Они – подобие богинь, что иногда нисходят с неба к людям. В этом смысл женщин – в красоте. Если бы не они – навек исчезла красота. Пропала в огне сёл и городов, затерялась в толпах людей, в миг превратившихся в рабов, утонула в море слёз детей и матерей. Но каждый раз, каждый новый день женщина волшебным движением руки, взглядом прекрасных глаз, умопомрачительной улыбкой возрождает красоту из пепла.
– Хрёрек. Я вижу, что пустая болтовня для тебя – часть красоты. Но я не склонен этим заниматься. Это тебя прозвали Хрёрек Метатель Колец, что означает – «расточитель гривен», которые носим мы на нашей шее в качестве денег. Ты готов всё всем раздать. Ради непонятной красоты, готов ты стать босым, нагим и нищим. Как те аскеты, что уходят в пустошь. Но они хоть терпят эту кару ради уединения с богами, мечтая получить от них мудрость и благие вести. Годы идут – а ты всё тот же восторженный юнец, которого я знал тому назад зим десять. Пора взрослеть, мой брат! Пора взрослеть. Кстати, ты не видел Финна? Никуда его не посылал?
– Он где-то там, под дубом спит.
– И на том спасибо. Пора мне, брат, спешить под белым флагом на переговоры с мерзким королём Альдфритом.
***
Мунин вздохнул:
– Вот парадокс божественный, достойный изумления: отец и мать одни и те же, а дети разные совсем.
Глава 7
Король Нордумбраланда принял предложение Ивара и Хельги, узнав, что принцу Хрольву всего восемнадцать зим. Поединок был назначен в поле, вблизи Бамборо, столицы королевства. Началом боя должен послужить удар колокола столичной церкви, извещавший полдень.
Хрольв известие о поединке принял достойно, не проронив ни слова.
Бальдр напутствовал его:
– Мой мальчик, я в тебя верю. Победу ты одержишь непременно. Невзгодам всем назло.
– И отцу?
– Отцу? В походе нет отцов. Есть конунг. Ивар лучший конунг из всех, кто был рождён на свет при мне и до меня.
На это Хрольв лишь ухмыльнулся:
– Сердце не обманешь. И глаза. Он великий воин, согласен. Но бог не дал ему для сыновей любви, лишь только жажду крови. Он счастлив, видя смерть своих детей. Отец мой похож в этом на тюленя самку, которая бросает на произвол судьбы детёныша на льду. Он злобный тролль, который ест людей. Не убив очередного сына, Ивар не может чувствовать себя счастливым. Он голоден, как самоед, откармливающий ребёнка для еды.
– Ты страшные вещи говоришь. Я понимаю, отец в строгости всех вас держал. Но ты не прав. Он вас любит. Просто, любовь эта – любовь воина, конунга, который мечтает о сыне, доказавшем в боях, что он достоин быть ему наследником, чтобы править государством. Помни: сталь закаляется в огне. Он вас бросает в пекло в надежде закалить клинок, которому ничто не страшно в жизни.