Ратибор и Ода. Первая книга

– В Мидгарде так много дураков! Надо их из источника мудрости взять и окропить.

Мунин ответил:

– На всех воды источника не хватит. Да и зачем на всех? Народ живёт своим умом. Глупы правители. Но им источник мудрости не нужен, когда есть рядом источник славы и наживы.

Хугин вздохнул:

– Да…, века идут, а правят умными всё те же дураки.

Глава 7

Мать боевого друга встретила Вальдира, радушно бренча монистами. Это звенели сорок серебряных брактеатов, подаренные ей берсерком. Женщины всегда одевали эти тонкие серебряные и золотые кружочки на нить и носили такое ожерелье на своей шее. На рынке они рассчитывались, снимая монеты с нити. По дороге Вальдир заскочил в школу берсерков, где по старой памяти ему дали на время походную палатку. Он её поставил во дворе, натаскав внутрь сена. Лёжа на такой простой постели в ожидании Барри, новоиспечённый латник быстро заснул. Утреннее солнце быстро нагрело палатку, но не смогло растопить в душе Вальдира предчувствие того, что его облапошили, лишив последних брактеатов. Но в это время во двор зашла навьюченная огромными узлами лошадь, которую под уздцы вёл здоровенный детина в длинной льняной рубахе, подпоясанной куском материи. Из-за его плеча с хитрой улыбкой выглянул Барри:

– Что, Вальдир, думал, что я с твоими брактеатами удрал?

– Да, не скрою, были опасения.

– А я всю ночь работал.

Он подошёл поближе и Вальдир увидел, что Барри пьян:

– Да ты всю ночь бухал! Пропил все десять брактеатов?

– Нет. Я не пил. Просто это и есть моя работа.

– Всю ночь бражничать?

– Сир, вы не справедливы. Упрекаете меня какой-то мелочью. Пфу! – монах дунул на кулак, раскрыв ладонь. – Вот что такое десять брактеатов. Вы посмотрите, сколько я всего привёз. Драго, разгружай скорее, а то хозяин в гневе.

Бугай стал снимать узлы и мешки со спины коня.

Барри подбежал к коню и натянул удила, оголив его зубы:

– Смотрите, что за конь! Просто королевский жеребец! Он теперь твой, Вальдир! Купец думал, что это просто верховая лошадь. Но я в этом деле не такой дурак, как он. Конь уже не молодой, хотя не старый. Но на боках большие шрамы. Разве просто верховую лошадь кто-то будет шпорами так понукать? Явно в бою конь получил эти болячки на своих боках. В пылу сражений, когда смерть шепчет в ухо, всадник не думает, что коню больно. Так что это боевая лошадь!

Барри оставил коня и переключился на раба:

– Это, Драго, венд. Твой первый раб. Ведь я не в счёт, я твой помощник личный.

Он пощупал мускулы раба:

– Эх, мне бы такую силу! Я бы вырвал с корнем Древо Мира вместе со всей Землёй.

Венд к этому времени снял с коня узлы с вещами, положил их на землю и развязал.

Барри тут же завертелся возле покупок, беря в руки одну вещь за другой:

– Смотри, херсир! Это твои латы, кольчуга, шлем и щит. Меч не стал я покупать, так как он у тебя есть, и он великолепен. Купил только учебный меч, тупой со всех сторон. Фу, какая гадость! – он повертел в руках грубое подобие меча и бросил его обратно на холстину, из которой был связан узел, и продолжил: – Смотри-ка дальше! Сколько я одежды накупил! Вот, кафтан. Нет, это я его себе купил. Это тоже. И это. Без этого я не обойдусь. А это мне на выход, – он приложил к своей груди расшитую серебром заморскую одежду, подобие камзола. – Ты такой фасон не носишь. А мне без него никак! Люди глупы, встречают по одёжке. Так-с, это снова мне. А! Вот и тебе. Как раз под латы: штаны и нательное бельё. Всё из меха росомахи. Ах! На зависть всем твоим берсеркам, ты будешь выглядеть, как не знаю кто!

И он приложил штаны и рубаху, всё сшитое из шкур, к телу Вальдира:

– Как чёрный цвет тебе идёт.

Вальдир взял штаны в руки и провёл по густой длинной шерсти:

– Ты хочешь, чтобы я на празднике выступал в качестве шута? Скажи мне, кто такое носит из херсиров?

– Ты не понимаешь! Доверься мне! Ты будешь узнаваем. Все будут болеть только за тебя. И ты героем станешь!

– Позора с тобой не оберёшься.

– Как будто у тебя были другие варианты до меня? В волчьей шкуре на босу ногу и без штанов тебя не выпустят на поле. А это мех благородной росомахи, – он погладил шкуру. – В такой одежде ты будешь выглядеть героем сидя на коне с копьём. Кстати, тупые копья я купил. Целых тридцать штук.

– Господи, здесь норковая шапка. Для себя купил?

Барри выхватил шапку из рук херсира и подбежал к стоявшей здесь же хозяйке дома. Одев на неё шапку, он сказал:

– Ну, чем я не красавец? О всех подумал. Носи Вебьёрг, вспоминай меня и благородного Вальдира.

– Спасибо, – мать погибшего берсерка растрогалась до слёз.

Херсир улыбнулся и сказал.

– Молодец. Мне больше, нечего сказать. Впрочем, есть. Иди сюда.

– Я здесь, сир.

– Теперь скажи мне, плут, как ты всё это раздобыл?

– Всё очень просто. Когда с деньгами ты меня послал к купцу, я ему отдал обещанные четыре брактеата. А сам пошёл в тот большой дом в порту, где наливают пиво, мёд и играют в кости. Там было множество купцов после торговли отдыхавших. Затеяли игру, и я в неё попал. Скажу, сир, вам сразу, в монастыре со мной никто и никогда последние три года играть в кости не садился. А почему? Ты догадался? Проигрывать не любят. Вот и здесь, все проиграли, а у меня навар в сотню брактеатов. Это не считая тех, на которые я заказывал питьё, чтобы купцов всех угощать. Они сначала на меня надулись. А я им говорю, мол, так и так, прямо сейчас верну все деньги проигравшим, но при одном условии. Они дадут взаймы на время этого турнира мне коня и боевое снаряжение.

– Фу, ладно если это напрокат, то мне не страшно.

– Сир, ты не дослушал. Оно, конечно, риск большой. И многие моё предложение встретили с сомнением. Но я им расписал тебя. Такой, мол, ты герой, что победишь в турнире одной левой. И к счастью моему, в питейном заведенье этом сидели три бонда, что ходили с тобой в поход. Как они тебя хвалили! Это что-то. Храбрец! Герой! Боец! Мне от их похвал так гордо стало за тебя и за себя. Так приятно! От слов таких я вошёл в раж. В этом состоянии меня не остановить. Короче, я их убедил, дать мне всё лучшее: броню, щит, коня и шлем. Правда, пришлось пообещать для них навар в двести брактеатов сверху.

– Двести? Деньжищи! Где мы их возьмём? Не побыв херсиром, в один миг стану я рабом.

– Постой, Вальдир, я всё узнал. За победу на мечах дают сразу двести пятьдесят монет. А в конном бое в два раза больше. Со всеми мы расплатимся сполна. Но это не конец. Я ещё не кончил свой рассказ.

– Это не всё?

– Нет, не всё. Мне стало жалко, что всё вернуть придётся. Решил немножко я на этом деле заработать, чтобы у нас был хороший стол, а не только слава. Я им предложил в турнире делать ставки. Он, оказывается, через три дня начнётся. Нам это на руку. Успеем подготовиться вполне. Участники сегодня все подадут заявки, а с завтрашнего дня ристалище, поле, где состоятся поединки, открыто для тренировок. Я им говорю, приходите, посмотрите на участников в дни тренировок и делайте свои ставки на того, кого посчитаете лучшим из всех. Собрал с каждого по десять брактеатов и того получилось триста сорок. На них купил одежду вам, себе и Драго. Он мой друг, его давно я знаю. В монастыре он у кузнеца работал.

– Но это деньги не твои.

– Сир, каждый десятый брактеат здесь мой. Таково этой игры условие. Но это лишь начало. Несомненно, что многие захотят разбогатеть и будут делать ставки прямо на турнире на каждого бойца, на каждый поединок и на финал, естественно. Думаю, брактеатов триста точно огребу я за услуги, – взглянув на мрачное лицо Вальдира, Барри поправился в словах: – Вернее, вместе огребём.

– Как же быть? – херсир был в ярости от проделок плута. – Нас всех казнят. Что теперь делать?