Ратибор и Ода. Первая книга

– Но Адель! – Сольвейг сделала капризно-недовольную гримасу. – Почему ты отбиваешь жениха? Тебе колдунья нагадала Хельги. Чем он для тебя так плох?

– Ты бы помолчала про гадание. Сама всех запутала так, что даже боги не помогут разобраться. Мне не по сердцу вовсе Хельги. На вид, конечно, бравый воин: ладно скроен, красив лицом, решителен. Но что-то в нём мне явно неприятно. Может, холодные глаза с прищуром. Или всегда сомкнутые губы, как будто он задумал что-то злое. Самоуверенная речь. Вечные насмешки над другими. А голос? Это голос человека, который пытается себя выдать за совсем другого. Какой-то он не добрый, хитрый, скользкий. Я не хочу в мужья такого.

Отоспавшись до самого обеда, к ним присоединилась Тора:

– Ах, вот вы где. Красивое местечко.

Сестре селундских ярлов было уже девятнадцать зим. По меркам Скандии – засиделась в девках. На вопрос девушек, почему она до сих пор не замужем, Тора ответила легко:

– Я и не спешу. Зачем самой влезать в ярмо. Братья вечно отсутствуют в походах. Я за хозяйку остаюсь. А это значит, всё почитание мне, деньги мне, уважение и забота тоже достаётся Торе. И любовь, конечно. Много красивых подданных у нас в Селунде. Кого хочу, того люблю. А кто откажет – может распрощаться с жизнью.

Девушки, слушая такое, непроизвольно опустили глаза.

– Ба! Как я вижу – вы недотроги. Ещё не знали ласки мужиков? Уже пора. Когда попадёте в жёны – пропадёте. Что там за жизнь? Всегда одно и тоже – быть любимой женщиной у мужа, да и только. И то ещё в том случае, если муж тебя полюбит. А если попадётся старый и кривой, да к тому же злой? Отцы нас выдают по своему уразуменью. Вот скажите: чем тогда жизнь ваша будет отличаться от жизни жалкого раба? Вот, поэтому – наслаждаться надо именно сейчас. Что я и делаю, – Тора при этом оттянула назад свои хрупкие плечи и поправила руками грудь.

Посмотрев внимательно на девушек, она спросила:

– Вы что, братьев обсуждаете? Ну, конечно. Кого ещё здесь обсуждать? Хотите, я про них скажу всю правду? Кто, как не я, про братьев знает больше всех?

Ода промолчала, но Сольвейг встретила это предложение с энтузиазмом:

– Хотим!

– Два брата и вас двое. Чем не пары? Так слушайте. Не знаю, кому из вас он больше приглянулся, но я рекомендую Хельги. Вот он – самец, мужик, что надо, буйвол, бойкий петушок. Он словно вепрь, мчится на пролом сквозь дебри к цели. Он добивается всегда того, что хочет. Он станет конунгом, помяните моё слово. Чего так смотришь, Ода? Твой отец не вечен. Кто-то же должен взять бразды правления над огромным государством, им созданным? И править жёсткою рукой. Кто, если не Хельги? А какой мужчина! Я его видела без одежды, голым. Вылитый бог. Рост и стать, весь в мускулах, красив лицом. Ведь в этом нет сомнений? Ну, и, конечно, не умолчу, его боги наградили детородным органом таким, что можно лишь мечтать. Чего вы покраснели? Правда, правда. Жаль, что он мой брат. Не то я, не раздумывая, под него легла. Ах, боже мой! Ва! Прямо этой ночью.

Девушки переглянулись. Об этом и так откровенно – с ними ещё никто не говорил. Сделав многозначительную паузу, Тора продолжила:

– Но у монеты всегда две стороны. Есть и второй мой брат. Задумчивый, спокойный, тихий. Он словно мать, готов любить всех нежной, но бесплодной, родительской любовью. В этом смысле, ему бы девушкой родиться. Но чем хорош – никогда вас не предаст и не обидит. Слову верен! Говорят, что очень храбр. Меня немного это удивляет. Я легко могу его представить восхищающимся красотой яблоневого сада, а не в пылу сражений, льющим чью-то кровь. Вот за кого бы ни вышла замуж никогда я, так это за Хрёрека. Незавидная судьба у его невесты. Под стопой жены оказываются часто такие мужики. А это извращение начертанной богами мужской сути.

После этих её слов тут же пришли два брата. Хрёрек промолвил:

– Дивный сад. И вы втроем, словно три прекрасных норны[72 - Три волшебницы, охраняющие дерево с молодильными яблоками], охраняете волшебную яблоню Идунн.

Тора язвительно улыбнулась и развела руки в стороны – мол, что я говорила.

Хрёрек тоже решил высказаться в романтическом ключе:

– В детстве я тоже любил бывать в таком саду в Селунде. Там тренировал я меткость глаз и руку – стрелял из лука в птиц, прилетающих петь песни и лакомиться червячками из гниющих яблок. Да-а-а…, воспоминания детства. Не забывается такое никогда.

Следом пришёл Бальдр и объявил:

– Сольвейг, Ода! Завтра все вместе мы едем в Уппсалу. Там будет грандиозный праздник в честь побед в Британии.

Восторгу девушек на эту новость не было предела.

После ужина Сольвейг и Ода уединились в спальне.

– Ода, я влюбилась.

– Вот, хорошо. Всё разъяснилось. Ты теперь любишь Хельги, а Хрёрек мой жених.

– Нет! Что за глупость? Не нужен мне твой Хельги, которого рыжая Тора так хвалила. Хрёрек! Я о нём мечтаю, как мне и предназначено судьбой.

– Да как же так!? Мне Хельги не по сердцу вовсе. Не может статься так, чтобы этот самодовольный идиот стал моим мужем. Такого никогда не будет в этой жизни. Хрёрек мой!

Сольвейг соскочила с края ложа и, пылая гневом, выпалила:

– Я не посмотрю, что ты моя подруга! За свою любовь я готова умереть! Я! Я! – девушка не находила слов. – Я чувствую всем сердцем, что люблю только его. И это на всю жизнь. Если вдруг он сейчас погибнет, я тут же с ним готова лечь в погребальную ладью и в огне сгореть, чтобы на том свете ему мыть ноги и, словно валькирия, за столом ему прислуживать и наливать вино. Ну как же так!? Как только я влюбилась впервые и навеки, столько препятствий возникает на моём пути! Отстань от него, Ода! Заклинаю!

– Я сказала. Я не отступлю. Мне его колдунья нагадала. И станет он моим! Отец благословит наш брак!

Подруги окончательно поссорились и разгневанная Сольвейг умчалась в свою спальню, громко хлопнув дверью.

Ода тоже очень была сердита и не находила себе места. Похвалы Торы в адрес Хельги и её скептические высказывания о достоинствах Хрёрека произвели обратный эффект на романтическую по своей натуре Адель. Дочь конунга полностью разочаровал образ Хельги, созданный его сестрой. А рассказ о Хрёреке оставил в душе Оды благоприятное впечатление. Теперь она была полностью уверена: его, Хрёрека, ей нагадала Маргюг. Несомненно, только его! Чтобы проверить эту истину, Ода вновь решилась увидеть вещий сон. Завтра они уедут. А где ей ещё спать и видеть вещий сон, как не в родном Адельсё?

Она опять всё сделала в точности так, как говорила ей гадалка. Только девушка закрыла глаза, как полетела куда-то вниз, мимо ледяной расщелины, на дне которой бурлили огненные реки. Всё вокруг так замелькало и завертелось, что девушка зажмурилась. Когда она открыла глаза, было очень тихо, только негромко слышалось весёлое журчание ручья. Да, это был ручей, и Адель направилась вдоль него вверх по течению. Она шла до тех пор, пока не увидела исток ручья, бьющего из корня исполинского дерева. «Это же Иггдрасиль, мировой ясень, корни которого тянутся в Асгард, Ётунхейм и Мидгард[73 - Три из девяти миров скандинавской мифологии. Здесь последовательно: Мир богов-асов, Мир ётунов-великанов и Мир людей]. Как же мне отсюда выбраться и попасть назад в Мидгард?» – размышляла, рассматривая огромный корень, Ода. Он поднимался вверх и скрывался в туманной, недосягаемой для глаза высоте. Вдруг появились три женщины. Первая выглядела, как старуха, вторая была женщиной средних лет, а третья – совсем ещё юная девица. Старая женщина прошепелявила: «Ода, опыт прошлого мне подсказывает, что ты зря сюда пришла». Женщина средних лет добавила: «Ты же видишь – его здесь нет». Девушка спросила: «Откуда вы всё знаете?» Юная девица ответила: «Мы норны. Я Скульд. Она Верданди. А это Урд»[74 - Три волшебницы, заботящиеся об одном из трёх корней мирового дерева]. Оде стало понятно, что она попала к корню мирового дерева, из-под которого бьёт источник прошлого, журча настоящим и утекая в будущее. А мудрые норны заботятся о том, чтобы родник не иссяк, его берега не заилились, а русло текло прямо в будущее. Только тогда корень жизни не засохнет и Мировое древо не погибнет. Девушка не знала, что ей делать, поэтому обратилась к женщинам: «Мудрые норны, подскажите, как мне отсюда выбраться, чтобы увидеть и услышать своего суженного?» Урд прокряхтела: «Я отвечаю за прошлое. А оно может дать только опыт и память о том, что было». Скульд улыбнулась и сказала молодым звонким голосом: «Я отвечаю за будущее и могла бы сказать, что с тобой станет. Там много и хорошего, и плохого. Но мой ответ тебе обязательно навредит. Так подсказывает будущее». Верданди: «Я могу дать совет, что тебе делать прямо сейчас. И только». Ода согласилась на предложение Верданди, и та отправила её отыскать другой корень Мирового дерева, из-под которого бьёт источник мудрости. «Но ты к нему не подходи близко. Его охраняет Мимир – самый сильный великан на свете. Он к нему никого не подпускает под страхом смерти. Но тебе необязательно испить чашу мудрости из источника, чтобы понять, как отсюда попасть в Мидгард. Достаточно постоять на удалении и вдохнуть его брызги», – посоветовала она на прощание. Адель так и сделала. Она нашла второй корень древа жизни и, не приближаясь к тому месту, откуда бил источник мудрости, спряталась за одним из боковых побегов корня исполинского ясеня. Она долго стояла и полной грудью вдыхала воздух, насыщенный водяной пылью источника. «Что-то мудрость ко мне не приходит. Ой, белка! Я знаю, это гигантская белка Рататоск! Так это правда!» – Адель развеселилась, увидев шустрого зверька. Ей с детства была хорошо известна эта смешная история о белке Рататоск. На верхушке Мирового Древа сидит великан Хрёсвельд, принявший облик орла. А в колодце под его корнями обитает великий дракон Нидхёгг. Дракон и великан ненавидят друг друга, но не могут покинуть свои места обитания. Поэтому они передают через Рататоск ругательства и проклятия друг другу. «Я знаю, что мне делать!» – догадка осенила Оду. Когда белка пробегала мимо неё, девушка исхитрилась ухватиться за её хвост и спрятаться в шерсти могучего животного. Белка спустилась в колодец и передала ругательство орла дракону. Нидхёгг от ярости выдохнул из ноздрей ураган, но белка крепко держалась лапами за корень. «Скачи по веткам Древа Мира Рататоск и передай ему, что он общипанный петух, который может только кукарекать!» – и змей засмеялся своей удачной издёвке. Белка развернулась и быстро поскакала наверх. Адель пробралась к её уху и крикнула громко низким голосом, подражая дракону: «А по дороге забеги в Мидгард. Туда, где дочь конунга Ивара Широкие Объятья ждёт её суженый». Белка на миг остановилась и промолвила: «А это ещё зачем? Может переспросить? Впрочем, не хочу возвращаться. Ладно, забегу». И она снова прыжками направилась по стволу дерева вверх.

Так Адель оказалась на берегу тихого лесного озера, где вновь увидела жениха. На нём уже не было плаща, а только броня, которую носят ярлы и латники. «А он высок и статен», – оценила девушка его фигуру. Латник вытащил из ножен меч и воткнул его в землю. Ода увидела у основания лезвия меча руны. В этот раз руны были написаны обычным способом без всяких зашифровок в лигатуру. Первая руна была «Хагалаз», вторая «Райдо». С них начиналось имя Хрёрек. Да, Хрёрек! Он предназначен мне! Но для уверенности она решила подойти поближе, чтобы прочитать всё имя, начертанное на мече. Но в это время всё вокруг заёрзало и замоталось из стороны в сторону. Ода проснулась. Это Тора тормошила её, пытаясь разбудить:

– Ты ужасно спишь: голова мотается, веки дёргаются, а губы непрерывно что-то шепчут. И зачем, скажи, ты себе стелешь на полу?

– Зачем меня ты разбудила? Кто тебя просил?

– Меня прислал мой брат.

– Хрёрек?

– Хрёрек? Нет, конечно. Нет! Хельги! Он ждёт тебя в саду, где до отъезда хочет переговорить с тобой наедине. Наверное, влюбился. Не иначе. Счастливица, завидую тебе.

– Я не пойду.

– Иди, он ждёт.

– Сказала не пойду.

– Вот, что за глупость? Хельги встал на рассвете, умылся и оделся как жених в лучшее, что у него есть. Я никогда не видела его такого. Разве это не любовь? Тебя он ждёт. Иди!

Ода встала с постели и ровным голосом сказала:

– Тора, я не люблю Хельги. Запомни это навсегда. Он никогда не станет моим мужем. Это точно. А сейчас оставь меня. И больше не будь на посылках у своего братца.

– Но он там ждёт!

– Пусть ждёт. Ему полезно. Может, спесь и гонор с него сойдут немного.

***

Хугин сказал: