Ускорник (сказка). Часть 1

– Не спеши, Лиман. Он про тебя, меня и Марика и так всё знает: где живём, кто родители и так далее. Так что делать ноги нет смысла.

Немного посовещавшись и поделившись своими опасениями, друзья, заинтригованные не столько предложением халявы, сколько встречей с неизвестным в день закрытия Олимпиады-80, всё-таки отважились подойти к такси. За рулём внешне ничем не приметной машины сидел предпенсионного возраста человек в кожаной кепке, тёмном пиджаке и светло-серой рубашке. Как только ребята расселись в салоне машины, старик развернулся на водительском кресле и, обнажив в хитрой улыбке свои не по годам белоснежные зубы, представился:

– Степан Натанович. Здравия вам, молодые люди.

Друзья тоже собрались представиться и поздороваться, но Степан Натанович жестом остановил их, сказав, что он и так всё про них знает.

– А откуда, если не секрет? – поинтересовался Марик, который, пожалуй, раньше остальных начал приходить в себя.

– Да какой уж там секрет. Таксист я, в смысле людей вожу-перевожу.

Пацаны переглянулись. Лиман попытался покрутить пальцем у виска, но внезапно осёкся и стал смотреть на шофёра.

– А что, таксисты всё и про всех должны знать? – осторожно, сдерживая иронию, спросил Нос.

– А как же по-другому? Если не знаешь про человека всё, то куда его везти прикажете?

– А я так понимаю, – начал выходить из себя Лиман, – вези человека, куда он сам скажет, а деньги бери по счётчику и не больше.

– Очень правильное мнение. Все согласны с вашим товарищем? Вижу, что практически все, только вроде… Нет, точно, у Марика есть сомнения. Итак, будущий секретарь комсомольской организации школы хочет сказать о причине сомнений вслух или мы оставим это нашей тайной?

– Секретарём буду, если выберут, – попытался парировать Марик.

Слегка наморщив лоб, как бы задумавшись, Степан Натанович недвусмысленно сказал:

– Уже. Хотя не понимаю, зачем оно тебе надо. Суета всё это. Ну так что, про книгу скажем или ну её?

– Недавно книгу я прочитал… – начал Марик как бы с неохотой.

– Книга называется «Мастер и Маргарита», – продолжил за него Степан Натанович. – И наша встреча напоминает Марику встречу Воланда с Берлиозом и Бездомным на Патриарших прудах. Я правильно излагаю?

Марик судорожно начал вспоминать, кто и где видел его с этой книгой. Через несколько мгновений пришла уверенность, что книгу эту он читал только дома, да и Булгакова хоть и не проходят в советской школе, но в антисоветчики за него не записывают. Книга официально вышла отдельным изданием только в 1973 году. И конечно, не в полной версии. Многое было убрано советской цензурой. Марик не стал распинаться о том, что его отчим хранил в домашней библиотеке полную самиздатовскую версию романа.

Степан Натанович, несмотря на смутившегося Марика, спокойно продолжал:

– Так вот, можно, конечно, везти человека, куда он скажет, да ведь не каждый знает, куда ему нужно, а если кто и знает, не всегда правду скажет, побоится или ещё что. А мы, таксисты, чтобы свою работу точно выполнить, должны всё про человека знать и везти его именно туда, куда ему надо, а не куда он скажет. А по поводу оплаты – не беспокойтесь. Больше, чем нужно, я никогда не возьму, но и за меньшее просто так не разойдёмся.

– Что-то уж совсем ничего не понятно. Как это – человек может побояться сказать, куда ему надо? Чего бояться-то? И врать незачем. Да и кто будет платить, чтобы таксист просто так покатал, а не отвёз, куда надо? Вот я точно знаю, что мне сейчас во двор наш надо, с пацанами во дворе пошухерить, да и домой спать идти.

Лиман явно находился в состоянии раздражения и очень хотел распространить своё состояние на окружающих. Но особенно его бесили невозмутимость и спокойствие Степана Натановича.

Степан Натанович, в свою очередь, лишь умилялся нервозным состоянием Лимана и как ни в чём не бывало спокойно продолжал своё повествование:

– То, что тебе сейчас хочется во двор – это лишь предлог. На самом деле тебе сейчас хочется к Саиду, послушать его байки про малолетку[2 - Исправительное учреждение для несовершеннолетних преступников.]. А Саид сейчас проводит время с одной известной тебе девушкой, на которую у него не хватает денег. Он её убеждает, что ему весь двор должен. А завтра ты, Лиман, к ней прибежишь и расплатишься тремя рублями за минуты счастья, подаренные Саиду.

Явно ошарашенный Лиман серьёзно возмутился, но говорить стал уже более спокойным голосом:

– А с какой стати я буду услуги Светки оплачивать, да ещё не мне предоставленные, а Саиду?

– Абсолютно справедливое замечание, – тоном учителя, утомлённого глупостью ученика, продолжал Степан Натанович. – Но Саид даст тебе выбор: либо оплатить его расходы – либо будешь разоблачён перед всем кругом так называемых блатных, которым он тебя недавно представил. Относительно твоего родства с работником правоохранительных органов, коим является твой брат. Родство с сотрудником органов в их среде авторитета тебе не добавит. Так что либо плати – либо распрощайся с честной компанией.

На самом деле, Саид вымогал деньги у Лимана уже не первый раз, но об этом знали только Лиман и Саид. Сейчас в машине об этом услышали ещё Нос и Марик.

– А откуда вы всё это знаете? – срывающимся голосом задал вопрос Лиман.

– Таксист я, понимаешь? – Степана Натановича, выступавшего в данной ситуации в роли учителя, уже начинала выводить из себя тупость двоечника Лимана. – А потому я всё и про всех знаю. Ну всё, расспросы окончены? Или тебе ещё рассказать, почему он у тебя сам денег не берёт, а заставляет оплачивать его кредиты?

– Расскажите, пожалуйста, – почти в один голос сказали Нос и Марик, у которых от услышанных подробностей удивление читалось даже на кончиках волос.

– Что, неужели сами не дошли? – почёсывая затылок, спросил Степан Натанович. – Я был уверен, что вы достаточно проницательные юноши.

– Да чего тут рассказывать? – вмешался Лиман. – Боится Саид, что его на вымогательстве денег заловят, вот и не берёт бабла в руки, а если за него платишь, то вроде как он не при делах. Я сам до этого не сразу допёр. Спасибо брату, дал кодекс почитать, да и на словах кое-что объяснил.

Марик и Нос ещё больше удивились: откуда в этой голове, которая бывает серьёзно озадачена лишь бухлом, сигаретами и девчонками, накопились столь серьёзные познания правоведческого характера?

– Итак, молодые люди, предлагаю правила игры, которые уже были вкратце, хотя и недостаточно корректно, изложены вашим товарищем, – произнёс несколько торжественным тоном Степан Натанович.

– Я всё точно изложил, – не замедлил отозваться Нос.

– Молодой человек, – продолжал усталый учитель Степан Натанович, – точность вашего изложения сомнений не вызывает. Я лишь хотел привлечь общее внимание к корректности того, что было доведено до сведения ваших товарищей ранее. Кстати, в будущей своей деятельности вам обязательно пригодится серьёзное отношение не только к сказанному, но и к тому смыслу, который за ним стоит, точнее – к понятиям. Ну типа чтобы всё по понятиям было. – Степан Натанович улыбнулся сказанному каламбуру. – Вот ведь времена грядут, – промямлил себе под нос водитель такси.

Слова Степана Натановича сильно задели Носа:

– А зачем мне слова, смыслы, понятия всякие? И вообще, у меня и по литературе, и по русскому пять. – Лёха был готов закатать дедана в асфальт. От злости товарища не по себе стало и Лиману, и Марику.

– Да не переживайте вы так, Алексей. Ваши достижения в учёбе, а уж тем более в спорте, я никоим образом не желаю умалить. Только в жизни вам пригодится именно то, на что я указал. – Слегка озадаченно, как бы думая о чём-то другом, таксист добавил: – Да и жизнь вам, возможно, спасут именно понятия. В будущем, конечно. Итак, смысл нашего джентльменского соглашения состоит в следующем: я вас везу домой и никуда более, вы рассказываете по очереди о своих мечтах. За свою искренность в конце поездки вы получаете ящик пива и две бутылки коньяка. Если рассказ хотя бы одного из вас будет неискренним, то я высаживаю всех троих в том месте, где рассказчик скривил душой. Соответственно, никаких алкогольных напитков вы не получаете. Да, и ещё: я не даю никаких гарантий, что ваши мечты исполнятся, скорее наоборот. Вопросы есть?

– Конечно, – с напором встрял Лиман. – А как вы узнаете, что искренне, а что – нет?

– Опять двадцать пять… И почему в этом мире всё идёт в соответствии с нормами распределения: либо картошка с котлетой – либо тефтели с рисом. И ничего менять нельзя, – пробормотал как бы про себя Степан Натанович. И уже более громким голосом ответил Лиману: – Ну неужели вам, молодой человек, до сих пор не ясно, что я и так всё про вас знаю?

В разговор вмешался вышедший из транса после наезда таксиста Нос:

– Всё про нас знать – это хоть и не совсем обычно, но объяснимо. А вот как вы узнаете, на самом деле, о чём мы мечтаем, чтобы сопоставить с нашим рассказом и понять, насколько мы искренни?

– Да вы, батенька, проницательный человек. Прошу прощения за недооценку вашего умственного потенциала.

В глазах Степана Натановича загорелся огонёк.

– Вопрос не из простых, вопрос, так сказать, с понятием. Если сказать вам правду, то вы всё равно не поверите в неё из-за своего благоприобретённого материалистического мировоззрения, а врать мне вроде как по возрасту и положению не положено. Однако надо выходить из сложившейся ситуации. Давайте представим себе на минутку, что я сотрудник отдела снабжения одной очень серьёзной организации.

– То таксист, то снабженец. Вы уж определитесь, пожалуйста, с легендой, Степан Натанович, – несколько ехидным голосом заметил Лиман.

– Не перебивайте меня, молодой человек, вам ещё это зачтётся. – В глазах Степана Натановича на долю секунды сверкнул дьявольский огонь, но он умело затушил его снисходительно-хитрой улыбкой педагога-наставника, легко парирующего каверзные вопросы пронырливых учеников. – Итак, я снабженец и, значит, знаю, какой товар нужен моему начальнику. Так что примем как аксиому: фуфло мне всучить не удастся хотя бы потому, что я этим делом очень давно занимаюсь и знаю, на что способен мой начальник в гневе. Ну а чтобы уж совсем не возникало вопросов, дам простое определение: ваш товар, молодые люди – это ваши мечты, ну а чего они стоят – это вопрос торга.

Во время всего этого монолога Марику почему-то хотелось просто открыть дверцу машины и убежать, но страх порицания и подколок со стороны товарищей был сильнее мимолётного желания. Это потом, много лет спустя и он, и Лиман, и Нос поймут, что нельзя стыдиться страха, как нельзя стыдиться радости и гнева, как нельзя стыдиться любви и ненависти. Это всё то, из чего сделан человек, а что естественно – то не безобразно. Но в далёком восьмидесятом году формула «что естественно – то не безобразно» повторялась только в подпитии, когда приходилось мочиться во дворе на ближайшее дерево после пива на глазах интеллигентных бабушек, сидящих у родного подъезда на лавочке.

– А что произойдёт с нашими мечтами после продажи? – поинтересовался Нос.