Младший научный сотрудник – 6

– Совсем нет, – начал защищаться он, – у нас каждый второй пациент выздоравливает – это статистика за последние десять лет.

– А вам хотелось бы, чтобы каждый первый? – задал я риторический вопрос, на который получил риторический ответ – промолчал он просто.

– Ясно… – сказал я после минутной паузы, – только понимаешь, в чем дело, Сандро… мои способности образовались в результате невообразимой игры обстоятельств… боюсь, что повторить такое никому не под силу… а рассказать и показать, что я умею – это без проблем. Могу прямо сейчас начать.

– Начни с меня, – попросил он, – проведи диагностику моего здоровья.

– Ложись вот сюда, – показал я ему на лежанку из бамбука, – и не шевелись пять минут.

Он подчинился… через отмеренные пять минут я сказал ему подниматься и выдал результаты диагностики.

– У тебя большие проблемы, Сандро, – медленно начал я, – знаешь об этом?

– Кое-что знаю, – выдавил он сквозь зубы, – ты не останавливайся, выкладывай все подробности.

– Онкология второй степени у тебя, – продолжил я, – у поджелудочной железы… скоро третья степень наступит – пора принимать меры.

– Правда? – захлопал он глазами, – про это я в первый раз слышу. А остальное как?

– В остальном у тебя ерунда, даже и говорить не о чем. Но поджелудочная – это сам понимаешь, что такое…

Ванга и все-все-все, Москва, 82 год

– А что не так со внешторговцем? – переспросил я. – Чиновник-чиновником, зацепиться даже не за что.

– Нет, – отмахнулась Лена от моего замечания, – это я так, не обращай внимания.

– Хорошо, – с видимым усилием ответил я, – вроде бы все рассказал, может, сформулируешь свое мнение? Зря я что ли битых полчаса распинался тут…

– Не зря, Петенька, – ответила она самым обворожительным тоном, – иди в спальню, я сейчас подойду…

––

Наверно, излишне объяснять, что в ближайшие полчаса мне было не до сформулированных мнений… странно было б, когда у тебя копия Милен Демонжо под боком лежит. Но по истечению получаса и водных процедур я все-таки вернулся к нашему непонятному диалогу.

– Слушай, Леночка, – сказал я ей, глядя удивительно гладкую кожу подруги, – а чего это ты меня так долго выспрашивала по разным вопросам? Чисто из любопытства?

– Не только, – повернулась она ко мне передом, – я же училище внутренних войск закончила, если помнишь…

– Да-да, припоминаю, – отозвался я.

– А там очень неплохо преподавали методику допроса, в том числе в полевых условиях…

– Ай, молодца какая, – не сдержался я, – развязала язык у пленного вероятного противника.

– Да иди ты, – пихнула она меня в бок, – просто, когда вопрос рассматривается с разных сторон, причем разными людьми из разных сфер деятельности, причем в форме острого противостояния, то на выходе получается более сбалансированное решение.

Тут я глубоко призадумался и не смог не заметить, что в ее словах есть некая сермяжная правда.

– Ну и что там у тебя получилось на выходе? – задал я наболевший вопрос.

– А то, дорогуша, что твоя Зина-Корзина совсем никак не вписывается в сегодняшние твои дела…

– Постой, – тормознул ее я, – все же случилось именно так, как она рассказала, и именно в те сроки – почему же она не при делах-то?

– А вот почему, – Лена перевернулась на спину, достала пачку «Стюардессы», я поднес ей зажигалку, тогда она продолжила, – да просто потому, что бред это сивой кобылы, все эти предсказания и предсказатели.

– А как же Ванга? – спросил я, – а Нострадамус, а этот, как его… Вольф Мессинг…

– Про Нострадамуса даже и говорить смешно, – улыбнулась она в полутьме спальни, – ты хоть раз сам-то читал его эти… центурии…

– Один раз точно открывал, – признался я, – но ничего не понял и закрыл.

– Вот-вот, и остальные ровно так же – умелая реклама и больше ничего… а центурии его можно трактовать сотней самых разных способов…

– Например? – попросил я.

– Да хоть бы взять то, что считают предвидением Гитлера, – легко привела она пример, – как уж там… «дикие звери от голода пересекут реки, большая часть будет против Гистера, его засадят в железную клетку, Германии придет конец».

– Вполне себе реалистичное описание конца Второй мировой… – предположил я.

– Беда тут в том, что Гистером Нострадамус называл Истр – средневековое имя Дуная. И совсем никакого Гитлера он не подразумевал, а была у него в стихе обычная заварушка на Дунае, которых тогда сотни случалось.

– А еще что-нибудь? – попросил я продолжения банкета.

– Про Де Голля интересно? По глазам вижу, что интересно – так вот, катрена про якобы него звучит так «Геркулес, царь Рима и Анемарка, трижды возглавит Францию, названный Де Голлем» ну и так далее, не помню уже, казалось бы все точно, он трижды во главе Франции оказывался, этот Де Голль. Так вот – в оригинале там не «Де Голль», а «де Галль ля труа» – выходец из трех Галлий то есть. А еще с римских времен Галлия-Франция делилась на три части, вот тебе и все объяснение…

– Классно излагаешь, – похлопал я даже от восхищения в ладоши, – давай третий пример.

– Запросто, – она затушила в пепельнице стюардессину и продолжила, – Наполеон Бонапарт, слышал про такого?

– Трудно найти такого человека, – ответил я, – который про него не слышал бы – и чего там с ним?

– Катрена про него… ну якобы про него… такая – «По, Нау, Лорон, больше огня, чем крови, купаясь в славе, великий человек бежит к толпе».

– И где тут Наполеон?

– Следи за руками, – предупредила она меня, – меняем местами второе и третье название из начала, получаем что?

– Ну похоже, но все равно не то, – отвечал я, – Нау-По-Лорон… поролон какой-то.

– На старофранцузском почти так и пишется его имя, – просветила меня Лена, – Напаулеон… ну пара букв буквально не та.

– И что дальше?

– А дальше то, что и Нау, и По, и Лорон это названия городов на юге Франции, а описывает тут Нострадамус обычную средневековую войнушку… еще примеры нужны?

– Хватит, наверно, – сдался я, – а про Вангу что скажешь?