Флешка

– И вы ведь считали, что этим знанием сможете что-то в жизни повернуть… – закончил Плотников.

– Эк вы меня изобличили… – засмеялся, впрочем, немного натужно, Филипп.

– Препарировали.

– Человеку достаточно препарировать себя, чтобы знать все о других…

– пожал плечами Плотников. – Мы все в общем-то одинаковые. Только камуфляж разный.

Они помолчали. Плотников понял, что Филипп, видать, не намерен говорить первым, и заговорил сам.

– Я до того, как погиб, работал, где как. Жизнь уходила в основном на пустой треп. А после смерти думал – как же теперь? И пошел в спасатели. Бог меня спас, я других спасаю… – он подумал и поправился: – По-крайней мере, пытаюсь…

– А вот сейчас вы меня тоже спасаете? – поинтересовался Филипп. – Я в опасности?

– Как сказать… – дернул плечом Плотников. – Вы объявили всему миру, что знаете какой-то новый путь.

– Ну уж – всему миру… – скептически хмыкнул Филипп. – Тиражом в тысячу экземпляров. Продавая через рыбный магазин – рядом с креветками, мидиями и воблой.

– То, что должно быть услышано, услышится… – значительно сказал Плотников.

– Я вот что хотел спросить… – Филипп навалился на край стола, приблизившись к Плотникову. – А почему именно в спасатели? Ну, повезло вам – и что ж? Кто-то ушел бы в запой, а кто-то жил бы как жил…

– Филипп, ну вы-то должны понимать… – с некоторой даже укоризной покачал головой Плотников. – Это же знак был. Не отсидишься. Мне было сказано – не отсидишься. Делай, что должен.

– Так почему вы решили, что должны делать именно это? – тихо проговорил Филипп и замер, не сводя с Плотникова глаз. – Шли бы просвещать дикие племена или, что еще логичнее, проповедовали бы о вреде пьянства.

– Шуточками прикрываетесь? – улыбнулся Плотников. – Вот так все. Хи-хи да ха-ха. А можно и жизнь прошутить. Господь Бог указал мне путь. И вам указал. Только вы идти не хотите.

Филипп еще посмотрел на него, потом отвалился от стола и сказал, обводя взглядом стол, который официанты между тем успели уставить тарелками и кувшинами:

– Что-то мы с вами забыли про напитки и еду.

Плотников усмехнулся. Они принялись есть и пить, не говоря больше друг другу ни слова.

13

Утром в воскресенье Жанна, наконец, позвонила сама. Филипп был как раз дома и невидящими глазами смотрел в телевизор. Плотников накануне растревожил его. Неминуемо увязывалась с интересом Плотникова и Жанна – ей ведь тоже, признавал Филипп, что-то от него было нужно. «Потрахаться – это так, по пути… – думал Филипп. – Но неужели она приехала только ради моей книжки?!».

Когда он увидел на дисплее телефона ее номер, то сам не понял, был ли он вообще этому рад. Жизнь и так была не сахар, а тут нехорошие предчувствия, начавшиеся еще после встречи с Плотниковым, совсем завладели Филиппом. «Что ей от меня надо?» – настороженно думал Филипп.

– Да… – ответил он.

– Привет… Это я… Это Жанна… – проговорила она.

– Как будто я мог вас не узнать… – усмехнулся он.

– Давай на ты… – сказала она.

– После всего, что между нами могло было быть? – поддразнил он ее.

– После всего, что между нами будет… – со значением сказала она.

– Будет ли? – деланно пригорюнился он. – Ой ли? А кто не звонил мне два дня? Забыла меня совсем?

Жанна на другом конце города, в своем гостиничном номере, усмехнулась этим словам, правда, одними губами. Глаза ее смотрели на экран небольшого компьютера. Письмо из Москвы пришло утром. Из всех странных и необычных предметов, как-то проявивших себя за последний год, ей велено было проверить непонятный черный куб неизвестного материала, оживший буквально два-три дня назад в музее деревни Кулешовка при не до конца выясненных обстоятельствах. Про куб написала местная газета в разделе курьезов, кто-то перепечатал, и новость покатилась по интернету, как камень по речному льду.

– Как же я могла забыть?.. – машинально, читая новость и одновременно просматривая на компьютере карту, прикидывая расстояние до Кулешовки, проговорила Жанна. – Все помню. И свои обещания в том числе.

Филипп усмехнулся – ишь ты, обещания она помнит. Однако ему стало горячо. «В конце концов, почему бы нет? Ты мечтал прославиться, когда писал эту книжку, и вот уже первая поклонница мечтает запрыгнуть к тебе в постель… – подумал он. – А какие у нее при этом резоны – не все ли равно?»..

– Ты не мог бы приехать ко мне в гостиницу? – сказала она.

– Ого! – проговорил он со значением.

– Никаких «ого»! – строго сказала она.

– У меня к тебе чисто деловой разговор.

– Уууу… – разочарованно протянул Филипп. – Деловые разговоры – это вон к Громовым.

– Филипп… – медленно и раздельно сказала Жанна. – Я, кажется, нашла то, что ты описывал в своей книжке.

– Да ну, шутишь… – не поверил Филипп. – На полу в гостинице что ли? Под кровать закатилось?

– Ну, не впрямую, конечно… – ответила Жанна. – Собрала данные, проанализировала – потому и не звонила тебе два дня.

– А откуда вдруг такой интерес? – поддел Филипп.

– Надеюсь немного отщипнуть от твоей Нобелевской премии! – ответила Жанна. – Так ты едешь или нет?

– Еду, конечно… – со вздохом ответил Филипп. – Сейчас, только штаны натяну…

Он был в отеле через полчаса. Жанна, вопреки его смутным мечтам, была не в халатике на голое тело, а в штанах и свитере. Едва ответив на поцелуй, она усадила его за компьютер и велела читать.

– «Странный предмет издавал звуки и излучал свет…» – прочитал Филипп. – «Испуганные сотрудники музея вызвали сотрудников районного отдела ГОЧС, которые забрали предмет к себе и некоторое время пытались открыть подручными средствами».

– Представляю себе эти средства… – мрачно сказала Жанна.

– Ага… – поддержал ее Филипп. – С помощью зубила, молотка и такой-то матери…

– Не смешно… – еще мрачнее сказала Жанна. – Если это и правда то, о чем ты писал, то вот сейчас они могли загубить информацию, которой нет цены.

– Вряд ли… – подбодрил ее Филипп. – Уж наверняка эта штука сделана из такого материала, что ни зубило, ни молоток, ни даже такая-то мать ей не особо страшны.

Он помолчал, перечитывая заметку еще раз.

– Ну как? – спросила она.