Флешка

– Да и как ему было не помереть, когда вся деревня шла к нему с бутылкой…

– усмехнулась Люба.

– Это почему? – насторожилась Жанна.

– А он предсказывал хорошо, лучше всех бабок в округе… – просто ответила Люба. – Любому наперед жизнь раскладывал так, что некоторые боялись к нему ходить. И большое предсказывал, и малое. Я сама не помню, но мама рассказывала, что и Горбачева он предсказал, и Ельцина, и что СССР развалится. За СССР хотели его было привлечь, да тут СССР и правда развалился.

Она засмеялась. Филипп и Жанна между тем переглянулись.

– Ну, а как помер, так все, что было ценного – макеты ГЭС, чертежи, ордена, – все в музей… И этот куб как-то прихватили, хотя никто и не мог понять, что это и для чего. Вот, в конце концов, и подставили под шкаф.

– И сколько времени его использовали вместо ножки? – спросила Жанна.

– Да кто знает? – пожала плечами Люба. – Давно.

– Ага… Ага… – задумчиво сказала Жанна, глядя на шкаф. Сейчас ту ножку, вместо которой стоял куб, заменяла стопка книг.

– Ну что? – спросил ее Филипп.

– Будем проводить следственный эксперимент… – бодро сказала Жанна.

– Как? – поинтересовался Филипп.

– Надо поставить этот куб на его место.

– Ну давай… – сказал Филипп.

– Это ты давай… – хохотнула Жанна.

– Я что ли буду шкаф ворочать?

Посмеиваясь и подшучивая друг над другом, они принялись за работу: Филипп навалился на шкаф и чуть приподнял нужный край, девушки сноровисто выкинули из-под него книги и поставили вместо них куб.

– Ну, все… – довольно проговорила Жанна. – Или не все?

Она повернулась к Любе.

– Почему он заговорил именно в этот день, именно в это время, а? Люба, Люба, вспоминайте, что такого было в этот момент… – нетерпеливо заговорила Жанна.

Люба запунцовела – что тут вспоминать, она и не забывала. Она вдруг поняла, что первые признаки жизни куб подал именно во время их с Олегом телефонного разговора. «Я сказала «люблю» и он загудел… – подумала она, и голова ее загорелась. – Но не могу же я это повторить».

Жанна внимательно смотрела на внезапно зардевшуюся девушку.

– Люба, Люба, что это с вами? – участливо, но не без подтекста, проговорила Жанна. – Что же вы так рдеете-то?

От этих слов Любино лицо загорелось еще сильнее.

– Ну-ка, говорите всю правду! – требовательно сказала Жанна. – Нам можно, мы никому.

Она торжественно подняла правую руку.

– Ну… – Люба никак не могла решиться. Испуганными глазами она смотрела на Филиппа.

– Что? – Жанна тоже глянула на Филиппа, а потом перевела глаза на Любу:

– Мешается? Пошепчемся по-девчачьи? Филипп, отойди…

Филипп улыбнулся и отошел. «Ишь, по-девчачьи…» – подумал он и решил, что железную леди Жанна пускала так, для виду и значения.

Девушки шептались о чем, Люба показывала на соседний с залом кабинет, где, разглядел Филипп, стоял стол с компьютером.

– Ладно, Филипп, возвращайся… – сказала Жанна.

Он подошел.

– Так, Филипп, – негромко, почти ему на ухо, будто скрывая сказанное от черного куба, заговорила Жанна. – Значит, кодовое слово «я тебя люблю», после этого куб срабатывает. Попробуем?

– Попробуй… – усмехнулся Филипп.

Жанна присела на корточки перед кубом и тихо сказала:

– Я тебя люблю…

Ничего не произошло. Она повторила:

– Я тебя люблю.

Куб оставался, каким был. Жанна помрачнела.

– Давай ты… – сказала она Любе.

Люба, хоть все это начинало уже ее мучить, тоже присела перед кубом и сказала:

– Я тебя люблю.

Куб оставался все той же безмолвной черной штуковиной неизвестного материала и неизвестного назначения.

– А потеплее? – предложила Жанна.

– В смысле? – удивилась Люба.

– Ну, понежнее. Вспомни своего парня, как ты с ним ворковала, добавь эмоций… – Жанна заводилась и размахивала руками, как режиссер.

Любе стало стыдно, так, как было, когда она узнала, что Олег все рассказал. Тем не менее, она пригнулась к кубу и пробормотала:

– Я тебя люблю…

Когда она подняла голову, на глазах у нее были слезы.