Узник плоти

– Великий Элохим, это просто чудо, что рядом был Саман и оказал тебе помощь!

– Да.

Рафаилу показалось забавным, что его первая ложь за многие миллионы лет жизни оказалась такой легкой и правдоподобной. Постепенно пуская корни своего безбрежного сознания в суть человеческого существа, Рафаил четко осознавал одно: ни при каких обстоятельствах не открывать истинную историю своего появления – последствия такого откровения непредсказуемы. Да это и не понадобится после того, как он решит, что ему делать дальше. Вот только этот момент определенности он, к своему горькому удивлению, постоянно откладывал, каждый день ловя себя на мысли о том, что ищет все новые причины – правдоподобные и не очень – отложить путь в неизвестность еще на некоторое время.

Ну а что касается происшествия с освещающей сферой, так тут все ясно как день: Рафаил владеет кое-какими магическими способностями, ведь он прибыл в Индию для их дальнейшего изучения и постижения! Ни в каком клане он не состоит, ибо в боевых искусствах и в великом знании магии – парень начинающий, да к тому же рассудок его помутился, поэтому-то он и наломал дров с этой чертовой сферой! И он просит прощения за этот случай.

– Позволь, позволь, Рафаил, – нахмурил свои серые густые брови старейшина Коху и подошел вплотную к сидящему на стуле Рафаилу. Его суровое, но все же доброе лицо косо освещали светло-голубые лучи ограждающего купола, развернутого снаружи хижины. Лучи хаотично и тускло освещали помещение, придавая действию сюрреалистичности.

Позади пленника стояли два молодых воина и бдели за каждым его движением, готовые предотвратить любые попытки Рафаила атаковать. Еще один, а точнее, одна (то была молодая женщина лет двадцати пяти) сидела за круглым столом в углу хижины. Ее лицо было скрыто густой тенью, до которой не дотягивались лучи купола. Коху продолжил:

– Ты говоришь, что новичок в магии, так, позволь, я тебя просвещу. Ни одна из бытовых сфер не имеет такого энергетического потенциала, чтобы взбеситься и в конце концов взорваться. А ведь именно это с ней и произошло, друг мой! Взрыв! Ты слышал хлопок, который последовал после ее экспансии?! Я слышал! И чуть не оглох! Следовательно, такой эффект мог произвести только большой энергетический потенциал извне. Следовательно, напрашивается вопрос: а ты точно новичок в магии?

– Да, – только и ответил Рафаил, не отводя своих разноцветных зрачков от сверлящего взгляда Коху.

– Ладно. – Коху отвел взгляд в сторону и, сомкнув за спиной ладони, зашагал по хижине. После нескольких секунд раздумий он сказал:

– В конце концов, философия нашего клана Танцующих Звезд – в созидании, защите слабых и… – Тут он взглянул на девицу в тени, затем перевел взгляд на пришельца. – И в милосердии.

Снова повисла тишина, нарушаемая едва слышными шагами Коху: его ноги с легким шуршанием погружались в толщу ковра.

– Даже если ты воспользуешься телепортом и окажешься в Калькутте, ты не сможешь отправиться на родину без документов. Мой клан поможет тебе отправить весточку твоим близким и сообщить о случившемся. А пока тебе надо восстановиться – хоть у тебя нет тяжких увечий, тебя все же знатно потрепало. Я распоряжусь о выделении тебе отдельного жилища, но не рассчитывай на комфорт технологичной России. Тебе будет предоставлено только жизненно необходимое. – Тут Коху сделал паузу и бросил испытующий взгляд на пленника, теперь получившего статус гостя. – Что скажешь, Рафаил? Тебе все понятно?

– Есть.

– Что?

– Есть. Пища. Могу я поесть? И попить воды.

– Разумеется! – Коху сделал знак тем двоим, что стояли позади Рафаила. Один из них протянул все еще ослабленному Рафаилу руку, помогая ему подняться. Второй вышел из хижины, но уже через минуту вернулся с подобием разноса, правда, бесформенным и деревянным, но все же с ровной поверхностью и внушительного размера, а главное, не пустым – на разносе лежали две крупные зажаренные рыбины, разрезанный на две ровные части манго, еще что-то из снеди и стеклянный графин воды.

Рафаила сопроводили к столу, за которым сидела персона, до сих пор бывшая лишь наблюдателем разговора.

– Это Даника, моя дочь и главная по безопасности клана Танцующих Звезд.

Но Рафаил уже не слушал. Он, сам того не осознавая, жадно напал на еду, с гортанными звуками давясь рыбьими косточками и, почти не прожевывая, глотая. Все присутствующие с легким изумлением наблюдали за Рафаилом, опасаясь, как бы парень после столь опасных злоключений не упал замертво от застрявшей в горле рыбной косточки. Но по ходу дела Рафаил освоился – инстинкты вновь пришли ему на выручку и дали сигнал принимать пищу помедленнее. Еще медленнее! Еще! Вот так, мой дорогой, вот так! Приятного аппетита!

Теперь, через неделю после этих судьбоносных событий, тщась избавиться от запаха рыбы на руках в чаше с водой, который все эти дни преследовал обоняние Рафаила, ему даже в голову не приходил вопрос, почему Коху и его люди так легко поверили ему и даже сделали свой вклад в нагромождение его лжи? Вряд ли хранители древнейшего стиля боя и магических тайн были до такой степени наивными и доверчивыми. Но факт оставался фактом.

И вот Рафаил стоит здесь, на зеленой траве, да босыми ногами, моет руки в воде, и этот процесс доставляет ему удовольствие. Вокруг радостно кричали все дети, пели птицы, светило солнце. Рафаил посмотрел вверх, в небо. Прищурился от палящей звезды, до которой было словно рукой подать. Снова опустил взгляд на руки. Поднес их к глазам. С пальцев стекали и падали обратно в чашу капли воды. В глазах стояли вспышки от солнца, причудливой иллюзией расширяясь, сливаясь с его белой, почти бледной кожей, бесследно тая. Глубокие линии на ладонях напоминали Рафаилу паутины галактик, и это его удивляло. Фактически он находил ассоциации с прежней обителью вечности чуть ли не в каждом предмете, в каждой вещи, которые попадались ему на глаза. Это изумляло его и отчасти позволяло почувствовать себя дома.

Изгнанник теперь уже даже не думал озадачиваться вопросом о «возвращении в Россию». Из состояния растерянности и отчаяния он пришел к спокойному созерцанию – травинок под ногами, бликов солнечных лучей на поверхности моря, пролетающей мимо бабочки, своих рук. К тому же все вокруг только и болтали о Турнире шести континентов, который уже через несколько дней должен начаться в каком-то ближайшем крупном городе этой страны. Участники грядущего Турнира тренировались в два раза усерднее, восстанавливали дух и тело с помощью магии под наблюдением тренеров, молились в храме. Женщины шили торжественные костюмы, которые венчали эмблемы клана Танцующих Звезд – лист баньяна, национального дерева Индии, как символ жизни и процветания. В общем, хоть новость о таинственном пришельце, взорвавшем сферу света, уже облетела каждое жилище, всем было не до Рафаила. Ажиотажем вокруг Турнира можно было объяснить и нервозность Бади – на его плечах лежала огромная ответственность. Рафаил не держал на него зла. Он просто жил текущим моментом.

Впервые он почувствовал то, что можно назвать физическим удовольствием, когда начал поглощать еду, которую ему принесли в доме Коху. Прожевав последний кусочек рыбы и запив водой, он, глубоко дыша, растерянно посмотрел на все еще присутствующих здесь людей. Коху сохранял непроницаемое спокойствие, два его помощника хихикали и перешептывались в углу, Даника сверлила Рафаила взглядом, словно старалась влезть ему в голову (о, если бы у нее это получилось, она бы все равно не поверила!).

– Наша встреча окончена, Рафаил, – с глубоким выдохом, скорее всего, означавшим утомление, сказал Коху. – Радж и Тэпрум проведут тебя до твоего жилища. – Двое в углу мигом приосанились и состроили серьезные физиономии. – Отведите его в мою малую хижину. Пусть там устраивается. Дайте ему все необходимое.

Радж кивнул, подошел к Рафаилу и опять протянул руку с намерением помочь ему подняться, но тот встал со стула без посторонней помощи. Старейшина Коху подошел к ближайшей стене, сквозь просветы которой в хижину падали лучи оградительного энергетического купола. Он коснулся широкого густого хвороста, слегка надавил на него ладонью, и косые светло-голубые лучи, создававшие причудливые световые узоры на полу и стенах хижины, начали сползаться вверх по стенам, затем по потолку к центру помещения, сливаясь воедино и все больше расширяясь в световую сферу, уже знакомую читателю. Снаружи стало темно, зато теперь сфера мягко освещала помещение.

– Предупреждаю, без фокусов, – с ироничной усмешкой и поднятым вверх указательным пальцем сказал Коху, обращаясь к пришельцу.

Все четверо двинулись к выходу. Тут Даника, все это время хранившая молчание, впервые заговорила:

– Отец! – Коху обернулся. – На минутку.

Старейшина дал последние указания сопровождающим и, развернувшись, зашуршал по ковру к своей дочери, по совместительству являющейся начальником безопасности деревни. Ну а Рафаила довели до ветхого, более чем скромного домика, возведенного, как и все строения вечно теплого Бамоа, из дерева, бамбука и толстых слоев листвы. К слову сказать, несмотря на способ постройки жилищ, которым пользовались еще далекие предки этих людей, хижины эти были прочными, уютными, оснащенными всем необходимым для быта деревенского жителя. Бамоанцы вели довольно аскетичный образ жизни и умели ценить то малое, что имели. Кроме того, улучшить, утеплить или охладить свое жилье всегда можно было с помощью несложной бытовой магии – развести огонь, который быстро приготовит пищу, но не тронет древесины, материализовать пресную воду, низвести до атомов мусор и бытовые отходы.

До такой хижины и ковылял Рафаил, смочив раны на стопах вечерней расой. Кровоподтеки страшно защипало. Заметив это, Радж жестом руки остановил шествие. Присев на одно колено, он протянул руки к истертым стопам Рафаила. Тот молча наблюдал. Ладони стражника начали источать голубой свет, такой же как и световая сфера и охранный купол, но более яркий и интенсивный. Свет бил из ладоней Раджа короткими импульсами, издавая негромкое глухое жужжание. Так продолжалось две или три минуты.

Радж поднялся. Рафаил взглянул на свои ноги (бог мой, какие же все-таки странные штуковины!). Раны не исчезли бесследно, но перестали кровоточить, подсохли, и, самое главное, утихла боль.

– Теперь заживет быстрее, – сказал Радж и дал команду продолжить шествие.

Подошли к хижине. Рафаилу отодвинули занавес, он вошел в темное помещение, оставили одного…

Снаружи послышались далекие раскаты грома, на небе сгустились тучи. Пошел дождь. Рафаила валила с ног неимоверная усталость. Ему даже в голову не пришло ей сопротивляться. Даже не поняв, упал он на пол или на кровать, Рафаил моментально заснул.

А спустя всего неделю этот парень уже усвоил, что после возни со свежей рыбой лучше бы помыть руки с мылом! Этим он сейчас как раз и занимается, одновременно сравнивая структуру окружающих предметов с Единым Измерением.

Всю эту неделю, почти не переставая, лил дождь. Небо было затянуто тучами. И вот сегодня выдался первый за все это время по-летнему теплый, солнечный день. И он уже клонился к закату. Рафаил побрел к своей хижине, намереваясь заполнить пустоту, образовавшуюся в его желудке (это урчание – крайне неприятное явление!). Ему очень понравилась такая штука, как еда, а процесс ее поглощения и подавно! Рафаил поел, вздремнул. На улице уже стемнело.

Он поднялся с койки, вышел на улицу, вдохнул полной грудью. В неимоверно свежем, пьянящем ночном воздухе витал запах сочной зеленой травы, фруктового коктейля и дыма костра. Слышно было, как стрекочут сверчки. По инерции изучая и анализируя обстановку, Рафаил вскинул голову вверх и тут замер!

Тучи расступились, и ночное небо было сплошь усеяно звездами, словно приклеенными к ткани небосвода. Над горизонтом повисла убывающая луна, а по полотну этого прекрасного творения мазком кисти самого Создателя пролегал диск Млечного Пути. Рафаил, стоя как вкопанный, раскрыл рот от изумления и, не отрываясь, смотрел в небо. Рафаил спустился с порога хижины, несмотря под ноги. Свет луны освещал его лицо, на котором читалось изумление и восторг. Он вымолвил:

– Как… как красиво! Как же красива отсюда Вселенная! Как прекрасен мой дом!

Сердце его забилось чаще. Он глубоко и часто дышал. На лице его появилась восторженная улыбка. И понял Рафаил, что это хорошо!

Глава 9. Самый сильный враг

Было около пяти часов утра. Тэнг Ву понял это по ожившим коридорам храма – Шаолинь проснулся ото сна, в нем закипела жизнь.

Тэнг стоял, устремив пристальный, недвижимый взгляд на золотую статую Будды, с высоты шести метров улыбающегося своей безмятежной, просветленной улыбкой, и словно излучая свет, который на деле был первыми солнечными лучами, проникшими через глянцевые оконные стекла зала.

Тэнг встретил рассвет, медитируя, и теперь ожидал, пока зал наполнится его собратьями по клану Порхающего Пламени. Они не заставили себя долго ждать. Вскоре высокие сосновые двери беззвучно отворились, поколебав дымные струйки расставленных вдоль стен на бронзовых столбах благовоний, и в зал храма вошли несколько монахов. Впереди всех шел почтенного возраста монах с густыми седыми бровями, с седой и длинной, но тонкой бородой.

– Тэнг Ву. Ты снова пренебрегаешь сном? Даже сам Будда в тебя не вдохнет жизненную энергию, если ты не будешь спать. – Глава клана говорил, не смотря на Тэнга Ву. Поравнявшись с ним, он бросил на него один-единственный мимолетный взгляд и, дойдя до центра помещения, грациозно принял позу лотоса на красной плюшевой подушке для сидения.

– Учитель Шуи, я спал достаточно, – в полуобороте через плечо отвечал Тэнг. Остальные также заняли свои места, образовав полукруг, посередине которого на правах главы клана восседал мастер Шуи. И только Тэнг Ву, будто клякса на картине, нарушал симметрию и гармонию, продолжая стоять где-то сбоку.

– Круги у тебя под глазами говорят об обратном. Присядь же, прошу тебя, брат.

Тэнг Ву повернулся к Шуи и, выразив почтение своему мастеру поклоном, прошел и занял последнее пустое место в полукруге.

– Перед тем как перейти к главной теме нашего собрания, я хочу обратиться к брату Тэнгу, – сказал Шуи. – Брат мой, требую от тебя честного ответа на мой вопрос. Требую, чтобы ты поклялся в искренности своего сердца в присутствии своих братьев, – Шуи выдержал паузу, устремив строгий взгляд на Тэнга Ву.

– Конечно, учитель. Клянусь.