Офицерский клинок

– Вы решите. От вас дождешься, как же, – все так же недовольно буркнул Демидов, укладываясь на нижние полати. – Вот вечером и посмотрим, чего вы нарешаете, решалки хреновы.

Ему никто не ответил. Разведчики уже спали, утомленные быстро сменяющимися событиями последних двух суток, за которые им так и не довелось нормально отдохнуть. Демидов некоторое время ворочался, что-то бубня себе под нос, но вскоре сон сморил и его.

…Локис проснулся как от толчка… Секунду назад он видел какие-то обрывки снов, но уже в следующую секунду сна не было и в помине. Спросонок он не сразу сообразил, что разбудил его не толчок, а легкое касание к его лицу. Мгновенно открыв глаза, Володя рывком шарахнулся к стене, одновременно выхватывая из-под подушки «беретту», которую он «позаимствовал» у одного из налетчиков на квартире Юргина. Второй ствол забрал себе Сеня Чижиков, но Демидову они об этом говорить не стали. Как, впрочем, не стали говорить и о том, что им пришлось вступить в перестрелку возле квартиры пропавшего журналиста. Хотя подобное поведение было для обоих разведчиков нехарактерно.

Увидев в руках Володи оружие, Светлана испуганно отшатнулась, инстинктивно вытянув перед собой обе руки.

– Ненормальная, – облегченно выдохнув, сердито пробормотал Локис, ставя пистолет на предохранитель и пряча его обратно под подушку. – Я же чуть не выстрелил в тебя. Додумалась…

– Сам ты ненормальный! – огрызнулась Светлана. – Чуть что, за «пушку» хватаешься! Откуда она у тебя, кстати, взялась?

– Неважно, – продолжая сердиться больше на себя, чем на Светлану, ответил Володя. – Чего разбудила? Случилось что-то?

Дробич, опасливо косясь на подушку, под которой лежала «беретта», подошла к Локису. Впрочем, во взгляде подруги детства Володя уловил и нечто интригующе-заговорщическое.

– Вова, я, кажется, знаю, куда именно ездил Гарик, – прошептала она. – И знаю зачем! А значит, можно легко вычислить, кто его похитил!!

– И зачем же похитили твоего Гарика? – машинально спросил Локис, хотя именно это интересовало его сейчас меньше всего.

– Ну ты же знаешь, – торопливо зашептала Светлана, придвигаясь к нему, – что у нас в республике есть два основных экономических экспортных направления. Даже три… Я имею в виду то, что у Белоруссии охотно закупают Россия и Украина…

– Ну, слышал чего-то, – соврал Локис, никогда не интересовавшийся экономикой. – Что с того? Светик, ты либо говори дело, либо… – взглянул он на светящийся циферблат наручных часов, – либо дай доспать оставшиеся пятьдесят минут… – и, демонстративно развернувшись на спину, прикрыл глаза рукой.

Дробич несколько минут ошалело смотрела на него. Поведение старого друга, которому она доверяла, в которого верила, казалось ей как минимум невежливым. Она почувствовала, как злость прокатывается по всему телу горячей волной, и, вцепившись в его плечо обеими руками, несколько раз сильно встряхнула, сердито шипя:

– Вовка! Скотина, такая! Не спи! Замерзнешь!!!

– Ну, что еще? – Локис нехотя убрал руку и открыл глаза. – Только повторяю: говори по делу, я спать хочу!

– Понимаешь, – торопливо зашептала Светлана, – у нас в Белоруссии с поставкой промышленной древесины очень строго. Контроль за вырубкой леса крайне жесткий, да и стоит такая древесина дорого…

– Светик, – с трудом подавляя зевоту, перебил ее Локис, – это все интересно, но давай об экономических трудностях белорусских мебельщиков как-нибудь потом расскажешь…

– Да слушай ты, упрямая твоя душа! – В сердцах Светлана даже стукнула Локиса по плечу маленьким твердым кулачком. – Вот уж действительно, был Бармалейкой, а вырос в настоящего Бармалея! Злого и ворчливого! Слушай до конца, что я скажу!

Володя тяжело и обреченно вздохнул. Спорить со Светкой, если она что-то задумала, абсолютно бесполезно, она все равно настоит на своем. Видимо, с возрастом эта черта ее характера только окрепла.

– Ладно, мели, только не расплывайся телом своим белым по древу. Хорошо?

– Ну если коротко, то все выглядит примерно так: легальные поставки на мебельные фабрики для многих производителей вроде как обременительны… Ну, дорого, налоги надо платить, и все прочее…

– Ты обещала покороче, – напомнил Володя, сон у него уже сошел, но рассказ Светы он слушал вполуха, не понимая, к чему она ведет.

– Ну да, ну да, – закивала головой Дробич, – так вот, эти находятся неподалеку от Чернобыльской «зоны отчуждения». Слышал про нее что-нибудь?

Локис неопределенно повертел рукой, давая понять, что что-нибудь, возможно, когда-то и слышал. На самом же деле знакомыми для него эти слова были по отдельности, отдельно «Чернобыльская» и отдельно «зона отчуждения». При этом никакой связи между ними он не видел. Видимо, Светлана это поняла и начала объяснять:

– Это такое место вокруг Чернобыля и станции, куда вход без специальных пропусков запрещен. Оттуда вообще запрещено что-то вывозить или выносить. Так что зверье там кайфует. И рыба тоже… Говорят, что на Припяти за час можно столько наловить, сколько на нашей Березине за неделю не наловишь! А главное, там леса дармового и хорошего – валом!

– Так-так-так… – Локис с размаху сел на кровати, начиная понимать, к чему была такая долгая подводка. – И что же дальше?

– А дальше то, что ушлые дядечки наладили поставку сравнительно дешевой древесины из «зоны отчуждения» на местные фабрики по производству мебели! Примерно в два раза дешевле! Соответственно, и мебель резко подешевела. Понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю, – почти по слогам проговорил Локис, чувствуя, что в желудке у него образовалась пустота и неприятный холодок. Такое с ним всегда случалось в моменты опасности. Потом эти чувства начинали перерастать в спокойную, холодную, расчетливую злость, которая так необходима в бою. – Найду этих сук и лично поубиваю! – непонятно кому пообещал он глухим голосом.

Когда военным повысили денежное довольствие и сделали перерасчет их зарплат, у Локиса на банковской карточке образовалась весьма приличная сумма. Узнав об этом, Анна Тимофеевна, поразмыслив несколько дней, предложила купить новую мебель. Володя не стал спорить с матерью. Тем более что ему предстояла очередная командировка и надо было к ней готовиться. Вернувшись через две недели, Локис увидел, что мать прекрасно справилась и без него, поменяв в квартире всю мягкую мебель. Теперь в его комнате стоял компактный раздвижной диван-уголок. Анна Тимофеевна похвасталась тогда, что купила все дешево в новом магазине «Мебель из Белоруссии»…

– Я этих деляг просто поубиваю! – повторил Володя.

– Ты о чем, Бармалейчик? – осторожно спросила Дробич, глядя на сосредоточенно-хмурого Локиса. – С тобой все в порядке?

Володя не успел ничего ответить.

– Да, Вова, – раздался насмешливый бас Демидова, который давно проснулся и внимательно прислушивался к разговору Дробич и Локиса. – Подставил ты друзей и соседей. По полной подставил! Круче бы можно было, да уже некуда!

– А я никого не уговаривал и насильно не заставлял! – сердито огрызнулся Локис. – Только посоветовал, а там вы сами бы решали!

– Ладно, не ершись, – примирительно пробурчал Купец. – Я сам в том магазине мебель прикупил, без твоих советов… Так что, считай, я с тобой в доле этих уродов прибить!

– А откуда у тебя такие сведения? – Локис повернулся к Светлане, демонстративно игнорируя слова командира. – Ты так уверенно об этом говоришь… И при чем здесь Прокофьевы хутора?

– Эти хутора ближе всех остальных к «зоне отчуждения». Кроме того, там раньше леспромхоз был.

– И куда же он делся? – поинтересовался Купец.

– Развалился, – равнодушно ответила Светлана. – Но оборудование осталось. Да и не только оборудование, вся промплощадка сохранилась…

– Так, – тоже сел на постели Демидов, – давай еще раз с самого начала и по порядку. Во-первых, откуда у тебя вся эта информация? Насколько она верна, и какого рожна ты все это время молчала?

Дробич потупилась. Напористость и даже жесткая категоричность тона Демидова ей не нравились, и она не понимала, почему должна отвечать на вопросы этого бугая.

– Светик, – нарушая слега затянувшуюся паузу, проговорил Локис, – ты не молчи, если что-то знаешь. И чем подробнее, тем лучше! Больше шансов, что мы быстрее найдем Юргина. Живым!

Светлана бросила испуганный взгляд на Володю.

– Ты думаешь, что его… – Она не решилась произнести вслух последнее слово, как будто это могло что-то изменить.

– Что я думаю, неважно! – Голос у Володи стал жестким. – Давай, колись, и во всех подробностях!

– Это был мой репортаж, – хмуро выдавила Светлана. – Я имею в виду, про левую древесину на комбинате. Мне позвонил знакомый и предложил тему… Когда репортаж вышел, разразился скандал. Оказалось, что это – закрытая для прессы «инфа». На шефа орали так, что его чуть не сдуло! Он потом на меня так же вызверился, чуть не уволил, слава богу, обошлось. Вот Гарик тогда и заинтересовался этим «леваком»…

– Это все интересно, – перебил девушку Купец. – Только хутора-то эти чертовы при чем здесь?

– Я же говорила, – удивленно вскинула брови Дробич, – они ближе всех к Чернобыльской зоне, и там все готово для разделки древесины.

– Ну, знаешь ли, – разочарованно протянул Демидов, – это не повод для подозрений. Хотя, если твой Гарик крутился в том районе, значит, у него был для этого повод… Ладно, разберемся на месте. Эй, народ! – громко окликнул он спавших разведчиков. – Хорош «ночевать»! Время!

Через полчаса разведчики и трое их спутников незамеченными вышли через заднюю калитку и скрылись в лесу.