Офицерский клинок

– Где? – подавшись всем корпусом вперед и привстав со стула, спросил Гисич.

– Район нашей границы с Украиной, километров двести, не больше.

– Что там у нас? – рванулся полковник к стратегической карте, висевшей на стене.

Полипчук тоже подошел к нему.

– Примерно где-то здесь… – Он обвел на карте участок в несколько гектаров леса. – Только меня смущает одна вещь, Николай Егорыч.

– Что именно? – впился в профессора тяжелым немигающим взглядом Гисич.

– Сигнал от их «компа» постоянно передвигается, кроме того, я ловлю только частоты их «компа».

– И что это значит?

– Пока не знаю, – признался Полипчук, – полагаю, что это какая-то уловка.

Гисич вернулся на свое место. На несколько минут в кабинете полковника повисла напряженная тишина.

– Я тут местное население в Жажелках опросил, ну так, осторожненько… – попытался обратить на себя внимание Буров.

– И что?

– Кое-какую информацию надыбал.

– Так какого хрена молчишь?! Докладывай!!

Буров поднялся, вставая по стойке «смирно»:

– Вечером приезжала внучка покойного деда Ничипора, с ней несколько человек, ночевали в доме, рано утром уехали, приезжали на ярко-красном микрофургончике иностранного производства, номера наши – белорусские. Оружия с ними не было, выглядят вроде бы прилично.

– И что нам это дает? – поинтересовался Гисич.

– С одной стороны, ничего, – ответил Буров, – но я навел справки по поводу внучки: Дробич Светлана Валерьевна, 25 лет, разведена.

– Вот мне ее биография совершенно не интересна, – перебил своего заместителя Гисич, – конкретики не вижу!

– Будет тебе и конкретика, Егорыч, – хмыкнул Петр Сергеевич. – Эта самая Дробич – известная тележурналистка, работает на ZTV-43. Но самое интересное не в этом… У нее, по моим сведениям, была любовная связь с пропавшим тележурналистом – ну помнишь, скандальный такой, из России… Юргин, по-моему, его фамилия.

– Всю информацию по Юргину ко мне на стол! – распорядился Гисич. – По Дробич тоже собрать информацию, что там с ее фургоном?

– Я гаишникам послал запрос, пока – тишина.

– Ты им не запросы посылай, а пинков давай, тогда шевелиться начнут, – хмуро пробурчал Гисич.

– А им хоть давай, хоть не давай, – пожал плечами Буров. – Элита МВД, мать их волшебную!

– Ладно, я решу этот вопрос. Фургон ее приметный?

– Я же говорил, ярко-красный, с черными языками пламени на бортах, кажется, «Шевроле»…

– Значит, найдем, – кивнул головой Гисич. – Феоктистыч, что у тебя по этому сигналу еще есть?

– Мало пока, Николай Егорыч, – ответил Полипчук. – Крутится он в районе Прокофьевых хуторов…

– И что на этих хуторах?

– Да ни хрена! – вместо Полипчука ответил Буров. – Был когда-то там леспромхоз, после развала СССР все свернулось, рабочее население разъехалось. Несколько лет назад какой-то предприниматель попытался его восстановить, даже в газетах про это писали, потом все затихло. Чем там сейчас занимаются, понятия не имею.

– Значит, так… – сделал строгое лицо Гисич, переходя на официальный тон. – Отправляете группу, пусть осмотрят окрестности этих хуторов, с гаишниками я сам разберусь – машина приметная, найдут. Феоктистыч, поедешь с группой и вычисли мне этот сигнал. Вычисли!! Нам всякая непонятка накануне выборов в парламент на хрен не нужна. Вопросы ко мне есть?

– Только один, Егорыч, – ответил Буров. – А кого мы, собственно говоря, ищем-то? Ничего противозаконного они вроде бы не совершили.

Лицо Гисича начало багроветь, полковник почувствовал глухие удары в ушах.

– Значит, товарищ майор, по-вашему, не совершили? – с затаенной угрозой сказал он. – Трупы на заимке, два трупа на квартире Юргина, разоружение патруля… Это, по-твоему, ничего криминального не совершили?! – Последние слова полковник почти выкрикнул, хотя всегда отличался железной выдержкой.

Буров пригнул голову и возразил глухим голосом:

– Мы не можем связывать между собой все эти происшествия!

– И что же ты тогда предлагаешь? – не скрывая сарказма, поинтересовался Гисич.

– Предлагаю спутниковое сопровождение и скрытую разведку, – ответил Буров.

– Сколько ты собираешься этим заниматься?

– Пока не выясню, кто эти люди, сколько их, откуда они пришли и какая у них главная задача.

Командир «Бекаса» некоторое время молчал, переваривая только что услышанное от своего заместителя. Краска медленно отливала от лица, оно приобретало свой обычный цвет.

– Хорошо, – выдавил наконец Гисич, – вот вы этим и займетесь. Ты и Феоктистыч. Но запомните: у вас только одни сутки! Завтра утром я жду полную, развернутую информацию на этих людей! Технику и личный состав можете задействовать по своему усмотрению…

Буров и Полипчук поднялись практически одновременно. Больше по привычке, чем по необходимости, вскинув правые руки к виску и буркнув под нос уставное «есть», они вышли из кабинета.

Оставшись один, Николай Егорович достал из папки фотографии, привезенные его опергруппой с заимки возле Чертова болота. Впрочем, и без них было понятно, что группу террористов, которую привел с сопредельной стороны Федор Данилюк, уничтожили профессионалы. Странно только, почему они, «работая» в квартире пропавшего журналиста Юргина, так «наследили»: оставили кучу гильз и, в придачу к ним, два трупа на самом видном месте – настоящие «профи» так не работают. Собрав все фотографии, Гисич в сердцах с размаху швырнул их на стол. С одной стороны, все сходилось, с другой – ничего не сходилось. К тому же полковник прекрасно понимал, что информации не просто мало, ее вообще нет.

– Хрен с вами, – пробурчал он, – разведывайте там, отслеживайте, а у меня свои методы…

Он снял трубку служебного телефона, и после двух коротких гудков раздался голос:

– Слушаю, товарищ полковник…

– Привет, Михайло, – пытаясь говорить добродушным тоном, пророкотал в трубку Гисич, – как там твои хлопцы?

– Да слава богу, – ответил его собеседник на другом конце провода. – Вашими молитвами…

– Ну, молитвы сам знаешь, у нас какие.