Ирония жизни. Гайка Джанибекова

Вот представьте эту мистическую обстановку каждую ночь, я там с полмесяца ночевал, недели две точно: мрак, тишина, и огонёк освещает картину с адскими котлами и чертями и через наклонную черту райский сад, с Адамом и Евой под пальмами по сторонам. Веришь-не веришь – поверишь! Огонёк колеблется в лампадке и потрескивает сгораемый фитиль, а во вновь построенном приделе доски щелкают и будто шевелятся (притираются, ложатся на место свое), а кажется кто-то ходит и громко дышит по углам в Храме…» – конец рассказа Серого.

В это время за окнами быстро тускнел свет, и рассказ звучал в сумеречных потёмках и в кухне потемнело, как мистическое совпадение. Костян, даже будто испугавшись от впечатления рассказа Серого, подскочил и пробежался до «дверей» (которых не было) и обратно, включив свет лампочек под потолком, безо всяких абажуров, висевших на проводах.

– — – — – — – — —

Местный авторитет Шарапов, ощущая свою «значительность» не любил попов. Ему не понравился рассказ Серого, который поначалу и его чем-то заворожил, но в осветившейся от белого потолка и белой краской выкрашенных стен кухне, к нему вернулось пренебрежение к религии вообще. Он не верил ни в каких богов и чертей в равной степени обманщиками он считал всех: раввинов и муэдзинов, далай-лам и попов, а также шаманов и экстрасенсов.

– Я сам обманываю и обворовываю людей – сказал Шарапов, со спесью в голосе, – но я не пользуюсь песнопениями и стуком барабанов. И вообще я работаю без ладанов, без дыма и копоти, и без всяких астральных колокольчиков! – говорил Шарапов, который считал себя умнее, что с одной стороны было правдой, так как у него одного было высшее образование.

Он работал инженером на заводе в конструкторском отделе предприятия, предприятие было номерное, военное: завод №7, седьмой завод, как говорили. А рядом был и восьмой завод и еще пару заводов работали в городе раньше. Но они резко сократились с момента «перестройки», а с развалом страны закрылись оба мирских. Военные же перешли на выпуск продукции широкого массового потребления, ширпотреб стали выпускать: подставки под сковородки в одних цехах, зубные щетки, вёдра и тазики в цехах пластмассы и так далее.

Шарапов любил говорить и рассказывать сам, как любил и слушать.

– А все эти попы и священники придумывают мифы и охмуряют народ: херувимы и серафимы, ангелов разных напридумывали. А Бога-то нет! —

– А вдруг есть! – пытался возразить Серый.

– Нету, нету! – продолжал Шарапов, – это научный факт. И про этих Адама и Еву я, например, так тебе скажу, – могу на наше время перевести:

«Был, например, в Москве молодой человек, комсомолец. Звали его – Адам. И была в том же городе молодая девушка, комсомолка Ева. И вот однажды отправились они в „райский сад“, где всякие развлекательные качели карусели и колесо обозрения – в городской парк культуры и отдыха. Не знаю, о чём они там беседовали, – у нас обычно молодые люди беседуют о любви, но эти Адам и Ева, могли говорить и о другом, потому что они были комсомольцы, – о марксизме-ленинизме. Во всяком случае, вышло так, что, прогуливаясь по парку. Они присели на траву под деревом. Не знаю, какое было дерево, может и яблоня, „китайка“, которые у нас посажены, – может быть, это было „древо познания добра и зла“. Но комсомольцы, как известно, не любят мистики, – им показалось, что это простая яблонька, и они продолжали беседовать о своём. Ева сорвала с дерева ветку и подарила её Адаму. Но тут показался человек с повязкой на рукаве, которого молодые комсомольцы приняли за садового сторожа. А между тем это был, такой-растакой „ангел с духовным огненным мечом“. Ругаясь и ворча, этот „ангел“ повел Адама и Еву в контору, на предмет составления протокола за повреждения, нанесённые садовому хозяйству: сидеть на газонах у нас нельзя и тем более рвать ветки с деревьев, и потому обоих молодых выгнали из сада. Это ничтожное бытовое событие отвлекло молодых людей от высокой политики, от марксизма-ленинизма, и Адам увидел, что перед ним стоит нежная Ева, а Ева заметила, что перед ней стоит мужественный Адам: у них открылись глаза. И молодые люди полюбили друг друга. Через три года у них было уже два сына» – так рассказывал немного «деланным с юмором», ироничным голосом Шарапов.

– Ну, и что же? – спросил уже Костян, который успел налить в стаканы очередную порцию вина три семёрки. Он уже сбегал, по просьбе Шарапова, в его комнату и принёс ещё две бутылки по ноль семь.

– А то, – сказала Шарапов, – что одного сына звали Каин, а другого – Авель, и что, повзрослев, Каин убьет Авеля, Авраам родит Исаака, Исаак родит Иакова, и вообще вся библейская история начнётся сначала, и никакой марксизм-ленинизм этому помешать не сможет. Всё повторяется. Будет и потом и Ледниковый период, будет и Вавилонская башня, которая никогда не построится. И так далее. Ничего нового на свете не произойдёт. Так что напрасно люди ждут новой жизни – коммунизма! —

И Шарапов поднял стакан, но не привстал, как требуется, когда провозглашают тосты:

– Выпьем же за то, чтобы колесо истории продолжало крутиться! —

Выпили все.

– — – — – — – — – — – — —

– Всё это было бы прекрасно, – сказал Серый в продолжении «беседы» (как многие подумают: пьяного трёпа – «по пьянке треплются»), – если бы было подкреплено доказательствами. Но доказать ни то ни другое невозможно. – Серый усмехнулся и привёл свои аргументы:

– Вот в кино показывали. «Карнавальная ночь» – выступал пьяный Лектор среди елочек: «есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе – это науке неизвестно», говорил он. А в другом фильме «Берегись автомобиля», когда главный герой, забыл как его звали-то, продавал свою угнанную Волгу эстонскому попу, – тот поп ответил на вопрос «есть ли Бог» также разумно и точно: «есть ли Бог или нет его – ни то ни другое недоказуемо». Однако, религиозное учение, сами книги, например, – имеет рациональное и практическое применение, полезное: Соломон мудрейший притчи написал, которые (многие из притч), народ применяет в жизни. И запрещать верить в чудеса надобности нет! – Пусть народ верит и молится! —

С этими словами Серого согласился Шарапов, с тем, что предсказание Соломона о том, что история всякого развития идёт по кругу и «всё возвращается на круги свои» не лишено смысла. «Более того: история нашей страны показательна», – говорил Шарапов. – Семьдесят лет пытались не верить в Богов, и вот опять вернулись в Вере к прошлому и строим Храмы».

Тут и Серый стал говорить умные вещи, такие, что с высшим образованием Шарапов, слушая, удивлялся знанию и уму «верующего» собеседника, ведь подразумевалось, что «верующий» по определению должен быть глупым: земля на трех китах, бог ярило – бог ветрило…

А Серый говорил: «Сколько раз в истории религия делала повороты и возвраты, и всякий раз нужна была «революция» и разрушения и даже кровь, как в средневековье инквизиция, сжигание людей «пачками» на кострах. Это о богах: например, в самой древности, в самой древней цивилизации, в Египте, – один Фараон решил поменять религию – поменял он Богов многих на одного, этакое Единобожие сделал. Храмы Атона-бога построил, стал сыном бога Атона и так далее. Но ненадолго. Через лет 50, другой Фараон вернулся снова к старым богам и разрушил Храмы Эхнатона, и более того – все статуи его разрушил, стер лица на всех барельефах, надписи на стенах выдолбить заставил, стереть. Не удалось Фараону вместо многих богов, полубогов, святых и прочих «домовых» – привести народ к вере в одного единственного Бога!

И потом, религия много раз пыталась и пытается до сих пор привести людей в Вере в одного Бога на Небесах!

Всякий раз меняют название, уничтожают идолов и все упоминания многобожия, – кажется, что вот, – победило единобожие! Но нет! Люди всё равно находят пути к старому понятному многобожию: бог ветра – один, бог моря – другой (Посейдон был раньше: помолишься богу моря и плавание пройдёт удачно и шторма не будет) – и молятся сегодня «святому Николаю» моряки! Так во всем остальном.

Но что говорить о религии – тут всё понятно, – названия меняют, а суть не меняется! А в жизни нашей мирской повороты на 180 градусов назад и сегодня затрагивают все сферы общества. Вот главное, что я вижу и меня возмущает немного, – говорил Серый, – это бараки времён послереволюционных, двадцать пятых годов, тридцатых, «коммунальные дома», «дом-коммуна»!

Это было придумано в тридцатые годы, – когда построили такие бараки по всей стране. И сто лет прошло, – а что мы видим – народ живёт в бараках: общий, один на 20 комнат, туалет, общая кухня на все комнаты – ужас «коммунизма»! И вся страна в бараках до сих пор! А у нас правители всегда обещали: отдельную квартиру каждому, каждой семье, – говорил Хрущёв, потом Брежнев на каждом съезде провозглашал: обеспечить благосостояние народа, а туалеты были на улице и люди жили в бараках! И перестройка была, а теперь уже президенты, губернаторы опять обещают, – но люди живут в бараках! Возьми и посмотри любой город в стране, даже столицы республик (слово-то какое: «столица!») и президенты там есть в каждой. Вопрос, – президент чего? – президент бараков!? Потому что в центре городов-столиц стоят бараки-коммуны, везде люди в бараках живут – хоть в Мордовии, хоть в Чувашии, хоть в Марий эл, – в Удмуртии, в губернаторских областях тоже самое: в Ярославле, в Нижнем Новгороде, да во всей стране – бараки и бараки (!), как сто лет назад! И все законно, по капитализму, по-новому, приватизировано – только туалет на всех один и кухня коммунальная общая, одна на всех!» Эта примета времени расстроила Серого, который вырос в таком бараке, а те собутыльники даже не возмущались – и Костян, и Шарапов тут родились и выросли, и думали, что так должно быть!

    Конец.

Про «Ешака»!

Хорошее усваивается с большим трудом, и не всякий человек способен воспринять хорошее и ещё меньше способных людей, чтобы что-то развивать. Однако, плохое всё усваивается быстро и развивается, изощряется легко!

Давно… была написана книга Ильфа и Петрова «Золотой телёнок». В ней Остап Бендер вздумал отнять крупную сумму (миллион) денег у богатого человека, у подпольного миллионера. И он говорил запомнившиеся всем фразы-выражения:

– Я, конечно, не Херувим, – говорил Остап Бендер Шуре Балаганову. – У меня нет крыльев, но я чту Уголовный кодекс. Это моя слабость. —

– Как же вы думаете отнять деньги? – интересовался ошарашенный и удивлённый Шура Балаганов.

– Как я думаю отнять? (И тут – вот она фраза!) Отъём или увод денег варьируется в зависимости от обстоятельств. У меня лично есть четыреста сравнительно честных способов отъёма…. —

– — —

Отсюда, из этой преамбулы следует, что писатели в своих юмористических романах, – тут же следуют ещё «12 стульев», – про Остапа Бендера дают, раскрывают, какие способы «отъёма денег» он использовал. Тем самым их романы могут служить учебной книгой для всех мошенников и «бизнесменов». Способы раньше были скромные, в сравнении с сегодняшним временем, но такие распространённые, что нынче уже стали использоваться напропалую во всех областях жизни. Романы старые и о времени старом, скажет читатель, – но сегодня точно такие же методы в нашей экономике действуют, только суммы «воровства и мошенничества возросли с рублей, с десятков до миллионов и миллиардов! Например:

«Изобретатель Треухов задумал построить трамвайную станцию и пустить по своему родному городу трамвай вместо извозчиков, вместо гужевого транспорта.

– Это варварство! – кричал Треухов дома на жену. – Денег нет? А переплачивать на извозопромышленников, на гужевую доставку на станцию товаров – деньги есть?…»

(Вот и в наше время, сравните ситуацию, – своё что-то выпускать начать невозможно, – денег нет? А закупать тоже самое за границей, в тридорога – деньги есть!)

И вот, продолжение —

«Потащил он свой проект к новому заведующему комхозом Гаврилину, которого перевели в Старгород из Самарканда. Почерневший под туркестанским солнцем новый заведующий долго, но без особого внимания слушал Треухова, невнимательно (бегло) пересмотрел все чертежи и под конец сказал:

– А вот в Самарканде никакого трамвая не надо. Там все на ешаках ездят. Ешак три рубля стоит – дешёвка. А подымает пудов десять!.. Маленький такой ешачок, даже удивительно! —

– Это есть Азия! – сердито сказал Треухов. – Ишак три рубля стоит, а скормить ему нужно на триста рублей в месяц. —

– А на трамвае вашем вы много на тридцать рублей наездите? (в смысле заработаете прибыли) … —

– Ну, и выписывайте себе ваших ишаков! – закричал Треухов и выбежал из кабинета, ударив дверью.

С тех пор у нового заведующего Коммунальным хозяйством вошло в привычку при встрече с Треуховым задавать ему насмешливый вопрос (подкалывать): – Ну как, будем выписывать ешаков или трамвай построим?».

(И в наше время, сравним ситуацию: назначают мерами, губернаторами людей далёких от заданного региона, вообще не знакомого с проблемами живущих в регионе людей. И конечно получаем что: «ешаков». Потому что мэр – из «далёкой камчатки» приезжает в Поволжье и не понимает, что они все мёрзнут, – «отопление им ремонтируй, да у него в „якутской“ никто не мёрзнет из народа якутов, они вообще в чумах живут и не жалуются, а тут – трубы закупай, утеплители для труб закупай – одна растрата!!»)

Но далее, тот же заведующий Комхозом придумывает план, как разбогатеть на строительстве той же трамвайной станции и вообще на трамвайном деле. Он придумал организовать кооператив.

Месяца через два Гаврилин (зав Кмунхозом) вызвал к себе инженера и серьезно сказал ему:

– У меня тут планчик наметился. Мне одно ясно, что денег нет, а трамвай не ешак – его за трешку не купишь. Тут материальную базу подводить надо. Практическое разрешение какое? Акционерное общество! А ещё какое? Заем (кредит)! Под проценты. Трамвай через сколько лет должен окупиться? —

– Со дня пуска… – через шесть лет. —