Ирония жизни. Гайка Джанибекова

Душа человека остается пока «терра инкогнита».

    Конец.

Грешники

Сразу после армии Гена устроился в большую автоколонну под номером 1311 – называлось это предприятие сдающее машины в аренду строителям (самосвалы, автокраны) и перевозчикам (грузовики, цистерны), конечно, по другому, но в городе его по прежнему именовали по номеру, как это было во время Великой отечественной войны, когда и заводы эвакуированные были под номерами.

В армии он служил помощником механика в БАО (батальон аэродромного обслуживания). Приехал из армии в форме авиационных войск и мало кто отличил бы его от лётчика. Так он «покорил» сердце многих девушек: они думали, что он лётчик, им нравилась форма, и так он нашел себе жену.

В армии же он научился «крутить гайки» – изучал двигатели, легко понимал техническое устройство двигателей автомобилей. На работе в автоколонне он быстро стал одним из классных автомехаников, хотя сам не имел прав и на машине не умел ездить.

– — – — – — – — – —

Водители автоколонны спешили отремонтировать свою машину, к автомеханикам была очередь даже, и Генке молодому и его помощникам преподносили бутылочку водочки. А где у нас без бутылочки обходилось (?): сантехнику, приходящему кран ремонтировать, давали «бутылочку», что-то «достать» -купить – бутылочку знакомому грузчику из магазина – и всё без очереди с заднего двора можно было взять-получить. И так было везде, действовало это универсальное средство – «бутылочка».

– — – — – — —

Наш Гена, «механик» -автослесарь, каждый день-через день приходил домой пьяный. После работы ускоренной надо же было расслабиться и бутылочку выпить. Поскольку работал он не один, и «бутылочка» была дадена на всех, – распивали её после работы слесаря автоколонны вместе: а как её делить (?) – не понесёшь свою долю в ладошках домой и не продашь… Пристрастился таким образом и наш Гена к пьянству. Дома жена ругается, дети плачут – папа пьяный «шумит», посуду бьёт, мебель ломает, и с мамой дерётся (как обычно бывает в семьях пьяниц). Была обычная ситуация в семье Геннадия, каких было много по всей стране: мужики пили и были большими грешниками, – потому что по пьянке же воровали ещё – «тащили» из автоколонны запчасти, продавали частникам за ту же «бутылочку».

Но. В последнее время возродилась Церковь и пошли люди в религию, женщины в первую очередь, – бывшие комсомолки крестились… Жена Гены тоже стала прихожанкой ближайшего Храма.

Из разговора со своим духовником она узнала, что человек может поменяться, если принесёт искреннее покаяние перед Богом, даже «беспросветный» пьяница может начать новую жизнь.

«В Евангелии рассказана история про разбойника на кресте, распятого рядом со Христом – так рассказывал духовник православной общины, проповедуя-научая новообращенных верующих, – два разбойника распяты были, „разбойники с большой дороги“, которые грабили караваны и вели жизнь грешную… но один разбойник покаялся и получил благословение от Самого Христа… вот и мы имеем возможность, которую дал нам Христос, – говорил духовник-батюшка, – и мы можем изменить свою жизнь…».

Эту проповедь слышал Геннадий, которого в общину только что построенной Церкви привела жена. И Гена принял крещение и принёс покаяние и решил начать новую жизнь.

Во-первых, он отказался от водки, мотивируя тем, что он принял причастие, и, как сказал батюшка: «нельзя нарушать святость» – так как «святыню» – ложечка кагора с кусочком хлеба, он в Церкви съел, сложив-прижав руки на груди крест-накрест подходя к чаше. Грешная водка несовместима со «святой кровью и святым телом Христовым».

В бригаде был разговор во время пьянки очередной после работы.

С этого времени стал Геннадий «отшельником»: если все слесаря-авторемонтники собирались за столом в бытовке за очередной «бутылочкой» (а как правило, это была не одна – бегали ещё и ещё за другими) – то Гена сидел в другом углу бытовки у своей тумбочки и пил чай из термоса, который брал из дома. Он не уходил поначалу, в первое время, не хотел «отрываться от коллектива», пытался участвовать в пьяных разговорах друзей. Но разговоры, поначалу, велись к тому, чтобы уговорить Гену выпить хоть одну рюмашку, а потом сводились к критике его «верующего положения». Это он выдержал недолго и вовсе перестал «дружить» -общаться с «алкашами». Оторвался, таки, от коллектива и уходил из бытовки, как только пьянка начиналась.

Отсюда началось его одиночество: он брал книжку религиозную, а то и Новый Завет (по совету батюшки) и читал Послания Апостола Павла, пытаясь что-то понять, ища пресловутую «истину».

«Изгойность», одиночество Геннадия сказалось и на работоспособности. «Удивительное дело, – думал про себя Гена, – как только верующим стал, вдруг, стал „грешить“ еще больше, и другими грехами, гораздо хуже, чем прежде, что-то всё из рук валится…».

Он перестал материться и помощникам своим он запрещал разговаривать матом, а они объяснялись матерными словами и часто не понимали Геннадия, когда он стал объясняться терминами и называть вещи своими специальными именами: подай мне прибор… и шло название, которого молодые помощники не распознавали – а сказал бы матом: вон ту «фигню» подай было бы понятней. Отсюда начались конфликты – с ним мало кто соглашался работать. В помощники давали ему новеньких молодых ребят, а от того, что молодые «накосячат» и ему не скажут, – его работа стала подвергаться жалобам. Был раньше отличным мастером, а после того, как стал «верующим» и машины после его ремонта ломались чаще и возвращались на исправление. Тормозную систему один раз он чинил с молодым напарником – и после его ремонта машина попала в аварию, – «отказали» тормоза!

Жалобы сыпались на работу Геннадия – и начальство его уволило!

Вот тебе и «Вера». Стал «верующим» и потерял работу и потерял круг друзей, а нового круга друзей не приобрёл, стал одиноким грешником!

Часть вторая

Работу Геннадий нашел. Он устроился на стройку, в бригаду электриков. Когда в армии служил и самолёты обслуживал, то учился на курсах и получил удостоверение электрика, да ещё и разряд повышенный, чтобы в самолётах проверять электрооборудование. Но это в армии было. Несмотря на разряд и на допуск к монтажу высоко энергетических приборов, на стройке Генке пришлось тянуть толстые кабеля со всей бригадой, протягивать их лебёдкой на высоту здания: заниматься установкой розеток и выключателей в новостройках и так далее. И в новой бригаде у строителей тоже были пьянки. Но здесь Геннадий скрывал своё отношение к «Вере», а ссылаясь на гастрит и прочее, просто не пил много, он выпивал рюмочку «за ради уважения» и то только в тех «пьянках», где участвовал бригадир. Тут, в их бригаде, пьянок обязательных не было, они были редкие и по поводу: или день рождения или перед праздником, бригадир у электриков был строгий, много не пили и с работы вовремя уходили по домам.

А дома всё же было замечено, что Гена вновь «принялся за старое», с женой стали случаться конфликты. Много-немного пил Геннадий, но пьянел иногда: водка – это не ложечка кагора! И в Церковь ходили и каялся на исповеди, но «зелёного змия» победить сложно. Жена не выдержала очередного скандала, – а очередной – это значит пятница: это в стране обычай такой: пятница обязательно праздник во всех рабочих коллективах и все его отмечают, кто как может! Строители по-своему – известно, та же «бутылочка», где одна там и вторая…

И жену он потерял (потому что каждую пятницу приходил домой пьяный и устраивался скандал).

Впору было разочароваться в «Вере». Но был в бригаде такой «непьющий человек», – баптист! Он жил таким же «изгоем», каким оказался было и Геннадий на прежней своей работе автослесарем. И ничего, специалист тот был по монтажу самый лучший и допуск имел к высоковольтным кабелям, он монтировал «Щитовые подстанции». Тут и о Вере в Бога мог поговорить Геннадий и с баптистом «связавшись» отойти от некоторых слишком больших пьянок. Баптистов считают еретиками – соответственно – грешниками. Поэтому по вопросам религии частенько Геннадий спорил с баптистом. И в спорах иногда он чувствовал правоту баптиста. Тогда многие в бригаде узнали, что Геннадий «верующий человек» даже член общины Храма, как бы член «клуба верующих».

И был спор с баптистом про вино и алкоголь, что, якобы, на свадьбе Христос сотворил вино не настоящее, которое мы называем вином, а только виноградный сок более густой. И тут Геннадий победил, несмотря на то что «Баптист» утверждал, что вина раньше не пили, так их Пастор проповедует. Оказывается обман: Апостол Павел явно говорит, наставляя: впредь пей не одну только воду, но употребляй вино, ради здоровья твоего!

С этим Баптист согласился. Но и православным не стал. Свои собрания он всё-таки посещал, но уже реже, а после ещё некоторых разоблачений ереси баптистов Геннадием, его новый друг Николай совсем перестал ходить к баптистам. Они стали вместе с Геннадием ходить по Храмам. Крещен был «Баптист» -Николай ещё в детстве, в младенческом возрасте, а к баптистам попал случайно и пробыл там, среди них, недолго, посещая собрания.

А к вину он имел предубеждение, осуждал Геннадия. Однако и церковное устроение осуждал и критиковал постоянно. Спор этот: что по писанию правильно, а что неправильно продолжался у друзей постоянно. Геннадий искал и выискивал «истину» читая много литературы, и разговаривая со священниками и клириками Храмов. Они ездили даже посмотреть старцев, в монастырь. Но многие вопросы оставались без ответа…

    Конец.

Чехов – ожидание и реальность

В художественном творчестве существуют цепочки причин и следствий и все они переплетены также как и в самой жизни. Наверное, поэтому ответы на вопросы оказываются невозможными: ясных ответов не даёт ни один писатель ни в одном своём произведении. Есть даже известный всем роман: «Что делать?», а ответа нет до сих пор.

В наши дни знатоки эстетики и теории литературы обыкновенно говорят, что у каждого крупного художника своя модель мира, то есть своё глубоко продуманное, пережитое и выстраданное понимание жизни, разумея при этом прежде всего понимание человека во всей бесконечной сложности его отношений: к природе, к другим людям, к обществу. Так сказать, – каждый самобытен. Но, принимая этот чуть-чуть уже скомпрометированный термин, следует иметь в виду, что самобытность любой такой модели относительна. Каждый настоящий художник, какого масштаба бы не был его талант – будь он хоть сам Шекспир, – неизбежно должен войти в определённую, сложившуюся художественную систему миропонимания, в основе которой лежат наиболее влиятельные или наиболее распространённые взгляды общества на мир, а её «костяк» образуют эстетические представления и художественные вкусы, а также способы и приёмы изображения окружающей действительности своего времени.