Между людьми и кначетами

Раздался тихий скрежет. Решетки начали медленно подниматься.

С той стороны, из темноты, раздалось глухое ворчание, рык, шипение, перестукивание… До сих пор кначеты сидели тихо, видимо, прислушиваясь к новым звукам и ожидая, что же будет дальше. Сколько же их там? Приглядевшись, я заметил во тьме светящиеся алые глаза. Безумные. Что это за аура?.. Я мысленно потянулся вперед. Их сущность как будто искажена, изранена, встала дыбом. Изнутри душ торчат иголки, приводя в бешенство…

Кто это сделал с ними?! За что?!

Я понимаю – зачем. Так в соседней стране, солнечном, жарком Илате мучают обычных быков для забав на аренах – иначе те просто будут стоять, а не скакать, пытаясь сбросить наездника, забодать… Как можно оценивать учеников, когда кначеты, например, вместо того, чтобы нападать, будут пытаться сбежать? Это не битва – бойня.

Но за что?.. Неужели они это заслужили?..

Я сжал кулаки, устремил взгляд на Тэнлава. Тот обходил бассейн по направлению к жюри и глядел на меня. Поймав мой злобный взгляд, он снова нахмурился и покачал головой.

И что ты хочешь этим сказать? Что – «нет»? Что мне не надо делать? Не надо злиться? Как будто ты понимаешь, что я думаю! Скрипнув зубами, я отвернулся, и тут мне прилетели скопы мыслеобразов (говорить низшие кначеты не умели) от наконец заметивших меня бедолаг. Поток мой мозг привычно преобразовал в слова:

– Ты пришел убить нас?

– Освободи от страданий!

– Закончи это!

– Умоляю…

– Убей нас!

Горечь с болью скрутились в груди в один болезненный ком. Я молча смотрел, как из приподнявшейся решетки выползают левины – кначеты-черви. В длину больше роста человека, в ширину – как сосна… Бирюзовая гладкая кожа.

Даже не знаю, кого я сейчас ненавижу больше – себя или элиторов. Себя за слабость, невозможность изменить происходящее – и за мерзкую радость от того, что разум с облегчением ухватился за возможность не испытывать чувство вины – они же сами попросили!

Будто от этого легче. Я ведь и раньше знал, как будет проходить экзамен. Я видел раньше, как он происходит. Но не смог, побоялся что-то изменить… Твердил себе, что рано, я не смогу выполнить глобальную цель, если буду отвлекаться на мелочи, но… но…

Они ринулись, заскользили ко мне, не заметив растянувшихся вдоль стены остальных экзаменуемых. Я зашагал вперед, не отводя взгляда от алых глаз, пытаясь хоть перед смертью погасить их боль, облегчить последние мгновенья… Погружаясь в них, я сам ощутил бесконечное спокойствие. Сознание очистилось, исчезли люди в зале, эмоции, остался только я и кначеты.

Вот первый левин сжался в гармошку и бросился в полет, целясь в лицо. Особо не мудрствуя, я поймал его на зеркало, кначета вогнуло в себя, вывернуло наизнанку. Сомневаюсь, что он успел что-то почувствовать.

От второго броска я увернулся, пропуская тело рядом, запустил в него разгоревшуюся багровым пламенем руку, оставляя обугленную смертельную рану.

Перепрыгивая следующего левина, целящегося в ноги, я услышал мощный рев, от которого заложило уши.

Из клеток выходила новая партия кначетов: трое быков – транзеры, пятеро дымчатых силуэтов – рики и, на глазок, пара десятков стрекозлов размером с голову человека – чиры. Полагаю, если хочу получить заветную А-шку, нужно взять на себя самых опасных.

Оставив наконец подтянувшихся одногруппников разбираться с выжившими левинами, я ринулся к порождениям тумана.

Спину будто обожгло, и я пригнулся. Над головой пролетело ядро… На бегу обернулся, я заметил недовольную рожу Альена. Он целился в меня? Вот же тварь… Отвернулся – не до него – побежал дальше… И снова ожог. От неожиданности – он что, снова?! – я лишь дернулся, зажмурился, понимая, что не успеваю увернуться… Ничего, лишь рев боли за спиной. Обернувшись, увидел транзера, принявшего удар.

– Мы отвлечем его! Делай что хотел!

Другие быки, разгоняясь, побежали на Альена.

– Спасибо…

Надеюсь, это не выглядит подозрительно.

Отвернувшись на этот раз с концами, я наконец оказался рядом с риками. Они тоже вступили в бой без сомнений. От них даже текла волна воодушевления, придававшая им сил. Уважив меня, они изобразили коронный прием – слияние. Схватившись за руки, они поплыли, растворяясь друг в друге, в клубившемся вокруг тумане замелькали зловещие образы… В принципе, дав им окончательно слиться, я мог бы получить больше очков за убийство сложного противника… А мог бы и получить минус за то, что позволил им стать опаснее. Решив не рисковать очками и шкурой, я вскинул руку. С каждого пальца сорвалась зеленая стрела, раскручиваясь вокруг своей оси, врезалась в цепи кначетов, разбивая. Не дав им прийти в себя, кинул в толпу ядро. Они бросились врассыпную, один, не успев отскочить, разлетелся чернильными пятнами, второй, лишившись руки, беспорядочно заметался и налетел на добивающий удар. Но другие уже пришли в себя, в воздухе щелкнули хлысты, я еле успел избежать двух из них, плечо обожгло болью. Перехватив следующий удар, я дернул на себя, отправил кначета в небытие все тем же горящим кулаком и тут же откинулся на спину, пропуская над собой удары… Хлысты захлестнули друг друга, и, воспользовавшись моментом, я создал на своих губах яд и сдул его… Смертельная волна прошла по кнутам, распыляя риков на мелкие частицы.

Все тело колотило адреналином от настоящей опасности. На смерть я не сражался еще никогда. Чувства обострились на порядок, и, обнаружив вокруг себя пустое пространство, я аж замер от неожиданности.

Вокруг кипело сражение, мелькали вспышки заклинаний, тут и там черными отголосками полыхала смерть. Рядом группе новоприбывших спайков – колобкам на коротеньких ножках, из кожи которых по всему телу росли шипы – удалось оттеснить одногруппницу от товарищей и, воспользовавшись моментом, наброситься толпой. Я уже было кинулся ей на помощь, но она, помня, что эти кначеты могут неплохо отбивать заклинания, разразилась целым сонмом ледяных игл. От всех разом они защититься не успели и замерли, парализованные. Все, что девчонке оставалось, – быстро их добить, пока не очнулись. Что ж, в этот раз очки за командную работу уплыли мимо… Может, еще выдастся шанс.

Развернувшись, я поспешил искать следующую цель и увидел, что Альена зажали так, что даже с помощью своих вечных припевал-шестерок ему приходилось туго. Вот и шанс… Но нет. Этот козел пусть справляется сам. Отвернувшись, я побежал к новой группе выкатившихся спайков…

Итоги

Я разглядывал багровый значок с недоверием. Вертел на свету, пытаясь поймать ракурс, при котором буква сменится другой. Но нет – «А» в белоснежном кругу, от которого расходились лучи, оставалась на месте. Высшая оценка, значит?.. Я, конечно, думал, что неплох, но… Почему-то не верится. Противный червячок сомненья гложет душу. И теперь этот невероятный значок станет моим удостоверением личности на время стажерства. Каждый встречный, взглянув на него, сможет понять – а вот этот элитор из самых крутых! Чувствую какую-то тоску, смешанную со смущением.

А через два года, когда мы сдадим второй, окончательный экзамен и превратимся в полноценных элиторов – значок станет синим. Почему-то мысли об ответственности пугают. Я больше не буду подчиненным, слепо выполняющим приказы, – я буду сам принимать решения.

Вздохнув, я поднял голову и встретился взглядом с Альеном. Зло прищурившись, парень отвернулся и спрятал свой значок в карман. Но я успел разглядеть букву – «Б». Ха! Не удивлюсь, если его саботаж по отношению ко мне был замечен, и именно за это оценку снизили… Хотя нет – заметь кто-то, сейчас его бы судили за попытку убийства… А может, заметили, но подумали, что он случайно? Так или иначе, уж кто-кто, а Альен заслуживал высшую оценку. Каким бы мерзким человеком он ни был, учебе он отдавал всего себя. Теория, практика – как он старался, и вот… Может, косячил от волнения? Или оказался не готов к самой настоящей битве?.. Кто знает.

– Это Тэнлав, – долетел до меня громкий от злости голос парня, – Тэнлав ему подсудил! Как-то купил жюри. Наверняка.

Я вспомнил, как наставник говорил со светлым элитором неделю назад. Что, если именно он был моим судьей?..

– Да уж точно, – поддакнул друг Альена, – Тэнлав столько ему прощает… Ужасно, когда у преподавателей есть любимчики.

Я не верил своим ушам. Любимчики? О чем они вообще? Я всегда дистанцировался от всех вокруг и Тэнлаву доставлял только проблемы. И ничего он не прощал! За проступки он меня наказывал, как и всех… Звучит как бред, но этот червячок сомнения…

Я перевел взгляд на других. В кабинете, освещаемом солнцем из громадных окон, за одиночными партами сидели еще шестеро. Все довольны, возбуждены, переговариваются, смеются, глаза сверкают. Еще бы, предчувствие долгожданных приключений, настоящей охоты на кначетов не дает покоя. Пусть не все сдали на высший балл, но сдали, наконец закончили долгое восьмилетнее обучение…

На меня никто даже не смотрит. Ну да, я уже в первый год стал предметом мебели…

Стукнула дверь, в помещение стремительно вошел Тэнлав и оглядел всех горящими глазами, преисполненными гордостью.

– Поздравляю вас! Вы все молодцы. Каждый из вас хорошо потрудился и достоин продолжать дело лаки?ров. Продолжайте работать так же или даже лучше, чем вы учились, и, когда придет время, они впустят вас в Святую Обитель!

Дело лакиров… Говорят, тысячи лет назад загадочные светлые создания вышвырнули кначетов из нашего мира, и нам, элиторам, осталась малость – избавиться от них окончательно. Только вот как от них избавиться, когда они просто сыпятся нам на голову?

Удовлетворенный молчанием, наставник оглядел группу.

– Впереди вас ждет трудный и извилистый путь, опаснее которого вы еще не видели. Поэтому вы должны стараться изо всех сил. Вы справитесь! Я обучал каждого из вас и знаю, на что вы способны. Только помните – подготовка…

– …осторожность и переоценка противника! – хором, с улыбками, грохнул класс заученную фразу.

– Молодцы, – с некой сентиментальностью – мне показалось или я увидел в его глазах слезы? – улыбнулся Тэнлав. Хлопнул по пачке конвертов у себя в руке. – Здесь – имена ваших новых наставников и места встречи.

Учитель обошел комнату, кладя каждому конверт с именем на парту, вернулся за свой стол:

– Удачи вам. Пусть боги хранят вас в пути!

Выражая нестройную благодарность, стажеры поднялись и пошли к дверям, кто-то уже на ходу в нетерпении вскрывал конверт.