Очарованная

– Они говорили мне, что он был очень вежливым и обаятельным, когда грабил их.

– Элли не глупый ребенок. Бандит не вскружит ей голову, каким бы вежливым он ни был, – сказала Камилла.

– Конечно, – согласился инспектор. – Ну, спасибо вам за помощь. И от души желаю вам хорошо провести званый вечер.

– Инспектор, мы с радостью приглашаем вас присоединиться к нам, – подхватила Камилла.

– Спасибо, леди Стирлинг, но меня зовет мой долг. Я уже воспользовался вашим гостеприимством. Ваш повар накормил меня таким ужином, каким я не наслаждался… может быть, никогда. Желаю вам доброго вечера.

– Спасибо, что пришли, инспектор, – поблагодарила Камилла.

– Да, спасибо, – пробормотала Элли.

Камилла взяла ее за руку. Элли неловко улыбнулась инспектору, когда графиня уводила ее из кухни. Идя по коридору в холл, Камилла покачала головой:

– Надо же было всему этому случиться в такой вечер!

– Камилла, скажи, пожалуйста, почему сегодня такой особенный вечер? – взмолилась Элли.

Графиня открыла рот, чтобы ответить, но тут Брайан отошел от какого-то полного джентльмена и приблизился к ним со словами:

– Камилла, дорогая, ты нужна мне на минуту. Элли, идем с нами: надо встретить лорда Витбурга.

Элли не успела дойти до конца огромного зала, как кто-то озорно хлопнул ее по плечу.

Она повернулась и увидела, что это Хантер Мак-Дональд, еще один ее опекун. Элли очень любила Хантера. Он был озорником и развратником – по крайней мере, до тех пор, пока по уши не влюбился в свою будущую жену Кэт. Это была чета безрассудных смельчаков, отважная и немного скандальная, всегда готовая сломя голову броситься в очередное приключение.

– Дорогая моя, посмотри на себя! – воскликнул Хантер, и в его глазах появился дразнящий блеск. – Ты совсем взрослая! Куда ты ни пойдешь, всюду оставишь после себя толпу тоскующих воздыхателей!

– Вы очень добры, сэр Хантер, – ответила девушка, – но я уже давно вполне взрослая, просто вы этого до сих пор не замечали.

– Ты меня ранила.

Элли рассмеялась:

– Я очень рада, что вы здесь. Я боялась, что у вас сейчас очередное приключение в Египте.

– Элли, Элли, неужели я напрасно тебя учил? Сейчас в Египте слишком жарко. Может быть, в этом году ты сможешь поехать с нами? Возможно, это твой единственный шанс.

– Единственный шанс? Почему? – спросила Элли.

Но Хантер не успел ответить ей: из-за его спины вынырнула Кэт, крепко сжала Элли в объятиях и заявила:

– Это невероятно! Я должна написать тебя в этом платье!

– Действительно, чудесная картина! – согласился Хантер.

– Может быть, лучше предоставить эту честь моему отцу, – предложила Кэт.

– Твой отец великий художник, но не сомневайся: ты унаследовала его талант, моя любимая, – возразил жене Хантер.

Глядя на них, Элли вдруг почувствовала приступ тоски. Ей до боли захотелось испытать такую любовь, какую Хантер и Кэт чувствовали друг к другу. Встретиться с мужчиной, который будет смотреть на нее так, как Хантер смотрит на Кэт.

– Элли, не важно, кто изобразит тебя маслом на холсте – я или мой отец, главное – это должно быть сделано, – сказала Кэт, отодвигаясь назад.

– Спасибо, – ответила Элли. А потом, прежде чем они смогли заговорить еще о чем-нибудь, поинтересовалась: – Что все-таки сегодня происходит?

Но ее надежда получить ответ снова рухнула.

– Вот она! – раздался крик, и через секунду к ним присоединилась леди Лавиния Роджерс.

Лавиния была вдовой графа, который при жизни владел половиной северо-восточной части этого края, и потому ей разрешалось быть смелой, любопытной и говорить откровенно.

– Вы слышали? – спросила она, расцеловав в щеки всех, кто был рядом. – На нашу Элли напал знаменитый разбойник!

Элли была готова застонать.

– О господи! – воскликнул Хантер. Он был готов сейчас же тайком выбраться из этого дома и обшарить небо и землю, чтобы найти злодея.

– Он не напал на меня! – запротестовала Элли.

– Не напал? – переспросила Кэт.

– Он только остановил карету. Я в полном порядке.

– Ах вот оно что! В это я верю, – подтвердила леди Лавиния. Это была женщина маленького роста, немного полноватая, с ярко-голубыми глазами. Волосы ее казались серебряными. Она была одета в лиловое вечернее платье. Кто-нибудь мог бы сказать, что на ней слишком много драгоценностей, но Элли считала, что женщина выглядит идеально, когда немного перегружена украшениями.

Лавинии было совершенно все равно, что о ней говорят и думают, – Элли это было известно. Эта дама знала, кто она такая, любила людей и жизнь и демонстрировала это всем.

– Меня этот негодяй тоже поразил, – заявила Лавиния и подмигнула.

– Вы тоже подверглись нападению? – осведомился Хантер и гневно нахмурился.

– Да. Но я хочу сказать вот что. Полиция ищет этого разбойника, но, по-моему, полицейские должны искать не его, а того ужасного злодея, который разгуливает по нашей стране и убивает людей! Произошло третье убийство. Вы уже знаете об этом, верно?

Хантер и Кэт мрачно кивнули. Элли нахмурилась и переспросила:

– Третье?

– Убит Жиль Брендон. Ему перерезали горло. У полицейских ничего нет. Ничего. По крайней мере, так я слышала, – сказала Лавиния.

– Пожалуйста, Лавиния, не говорите так. Дайте им время на расследование! – возразил Хантер.

Лавиния презрительно фыркнула.

– Дать им время? К тому времени, как они найдут убийцу, страна развалится. Вы ведь знаете, кем был Жиль Брендон, моя дорогая? – обратилась она к Элли.

– Конечно знаю. Я читала его статьи – такие зажигательные, подстрекающие к беспорядкам, – ответила Элли.