Война-56. Книга 1. Зов Лавкрафта

– Эту, – сказал он. Распорядитель кивнул, хлопнул в ладоши. Рыбу тут же вынули изо льда и унесли на кухню. Шон не был голоден, но не собирался уходить просто так.

Это как с женщиной. Лучше попробовать, а то потом будешь слишком высокого о ней мнения.

Цинично сказано, но вполне по-британски. Все-таки «Сикрет Сервис» не благотворительная контора.

Мы выездные ростовщики, как описал однажды К., будучи в мизантропическом настроении, функции внешних агентов СИС. Мы ссуживаем деньги тем, кто в них нуждается. А потом собираем проценты.

Связями, доносами, грязными делишками.

Информация, за которую не просят денег, ничего не стоит – она слишком опасна, слишком горяча, чтобы ее можно было использовать. Поэтому мы должны покупать, покупать и покупать.

Но даже у нас есть некие границы, за которые мы не выходим.

Возможно, мы самые грязные «тихие джентльмены» в истории Британии.

Но все-таки мы джентльмены.

Коннери прошел к своему столику на веранде, выходящей на крышу океанографического музея. Отсюда открывался отличный вид на темнеющую гавань с белыми пятнами яхт, с темно-синим, отливающим у берега зеленью, морем. На огни прибрежных кафе и причалов. На освещенные фонарями сады у королевского дворца. Шон сел и закурил сигарету. Нужно было снова включаться в неторопливый ритм Монако, из которого он сегодня выпал, – спасибо К. и коротышке-шпиону.

Официант принес прозрачный бокал водки со льдом и бутылку содовой. «Перье» – дорогая содовая, но он предпочитал ее. Все-таки скупость у тебя в крови, чертов шотландец. Шон затянулся и выпустил дым, неторопливо стряхнул пепел. В ресторане негромко играло фортепиано. Он прислушался: один из длинных этюдов какого-то русского композитора. Тоска. Возможно, такая музыка и способствует пищеварению, но от нее клонит в сон. Он бы предпочел что-нибудь поритмичнее. Коннери усмехнулся. Что-нибудь рок-н?ролльное, возможно.

Что ни говори, а он так и остался парнем с улицы, которого нарядили в смокинг.

Часы на площади Тротиг пробили десять.

Шон допивал уже второй бокал, ожидая свою рыбу, когда к нему подошел официант:

– Месье, вас к телефону.

Шон изогнул бровь, посмотрел на официанта:

– Хорошо, я подойду в баре.

Кто бы это мог быть? Впрочем, ожидание хороших новостей ничем не лучше ожидания плохих. Не очень разочаруешься. Он вообще считал себя тем, кого шотландцы зовут «железная шея» – человек, которого трудно задеть. Чувство юмора очень помогает. Коннери поднялся из-за стола и отправился к барной стойке.

Если это Корнуэлл, пошлю его к черту. Сегодня я отдыхаю. Принцессой Монако займемся завтра. У барной стойки он протянул руку – бармен вложил ему в ладонь трубку телефона. Коннери потянул носом воздух – вкусный запах – неужели это моя рыба пахнет? – и сказал:

– На проводе.

– Шон, – услышал он женский голос, который сразу даже не узнал.

– Вы?

Он повернулся лицом к террасе, чтобы бармен не мог прочитать по губам, что он говорит. Через проем было видно его столик с оставленным бокалом. За столиком начинались перила, обрывавшиеся в абсолютно черное ничто. Лунная дорожка колыхалась от дыхания волн. Безмятежность. Княжество Монако. Здесь никогда ничего не случается…

– Шон, я не могу долго говорить, – сказала Грейс. – Можем мы с вами встретиться?

– Да, – ответил он не раздумывая, представляя, как она сидит с трубкой, закусив губу. В ее голубых глазах, в ее безмятежности что-то стронулось, изменилось.

– В ботаническом саду, у рододендронов.

– В моей гостинице, – сказал он. – Я не отличу рододендроны от жареных голубей. Через пятнадцать минут.

Пауза.

– Хорошо, – ответила она. – Это… я не знаю, почему я…

Она резко положила трубку. Возможно, чтобы не дать себе передумать. Это свидание, подумал он с привычным мужским самодовольством: о чем бы ни пошел разговор, это будет наедине, на его территории. Пусть принц Ренье побесится…

Он вернул трубку бармену, сказал «мерси».

– Ваша рыба готова, месье, – сказал, подходя, метрдотель. На тележке вслед за ним вывезли огромное блюдо, накрытое металлической крышкой-куполом.

Коннери с мимолетным сожалением покачал головой:

– Мне нужно срочно уйти. Счет пришлите в отель «Амбассадор», номер двадцать два.

– Месье, – кивнул метрдотель.

– Нет, стойте.

Коннери сделал шаг, оглядел тележку и блюдо. Официант в красном мгновенно сообразил и поднял крышку. Клуб пара взлетел вверх. Рыба была прекрасна. Запеченная в морских гребешках и шпинате, она смотрела на Коннери большими фаршированными глазами. Сквозь поджаристую корочку местами проглядывал нежно-розовый оттенок. Под тонкой кожей гурмана ожидало нежнейшее филе.

– Бениссимо, – сказал Шон с сожалением.

Мне будет о чем пожалеть, когда мое задание здесь закончится. Он дал себе слово вернуться в этот ресторанчик, когда будет время.

А сейчас его ждала Грейс.

* * *

Княжеский дворец Монако, известный как Монако-вилль, был построен в 1623 году, через два века после того, как династия Гримальди отвоевала крепость у генуэзцев. Отважный будущий монарх пробрался туда под видом монаха и открыл ворота своим солдатам. Генуэзцы были изгнаны, а Гримальди превратились в одну из самых респектабельных династий Европы. Но что-то разбойничье в князьях Гримальди все равно осталось.

Коннери шел по темной аллее, освещенной желтыми электрическими фонарями. Запах экзотических растений преследовал его, становясь с каждым шагом все плотнее. Казалось, завеса аромата орхидей, дышащих испарениями тропических болот, почти физически ощутима. Влажной стеной она нависала над ним, заставляя ускорять шаг.

Гудение насекомых над головой.

Коннери прошагал аллею, не оглядываясь. Свернул на боковую дорожку, затем еще раз. Спустя несколько поворотов он убедился окончательно – за ним следили. Кто был этот человек? Эти люди? Он пока не знал, но чувствовал, что они ориентируются в саду лучше, чем он. Не оторваться.

Он пробежал круглую поляну с маленьким фонтанчиком в виде какого-то из греческих богов (или, может, князя Гримальди?). Впрочем, зачем Гримальди памятники? Им вполне хватает собственного музея восковых фигур, где представлена вся династия, начиная с того хитрожопого князя-монаха. Чудовищная традиция, на неизысканный шпионский вкус Коннери, примерно как жить среди мертвецов.

Так и есть. Его пробежка оказалась не напрасной – тот, кто за ним следил, пустился в погоню.

Шон выбежал на аллею, окруженную деревьями без коры и странными серебристо-белесыми кустами, развернулся на месте и рванул обратно. Галстук выбился и развевался, как военно-морской флаг.

Чертов итальянский шелк, подумал Коннери, выбегая навстречу человеку в черном костюме и котелке, словно сошедшему со страниц французских комиксов про Фантомаса. Тот не ожидал такого маневра, раскрыл рот… Удара локтем в челюсть он явно тоже не ожидал.

Коннери остановился над поверженным противником, огляделся. Вряд ли тот был один. Точно не один.