Устойчивое решение

– …И пишу – самоубился путем удавления, а до того вел суицидальные разговоры, в подтверждение чего показания свидетеля, с моих слов записано верно. Слушай, ты голова!

– То-то же. А теперь – внимание, вопрос.

– Знатоки слушают.

– У меня – пять листов. Если я сам писать буду, то потрачу три. Если не сам – можно в один уложиться. Вывод?

– Да хрен с тобой, напишу я тебе этого жмурика, напишу. В лучшем виде.

– Пра-авильный ответ! О, глянь, Петька – потух телефон-то.

– Ну, батарейка села до талого.

– Ну и хрен с ней. В общем, с тебя литр с премии.

– Если дадут.

– А кто у нас будет первым по раскрываемости в этом месяце? То-то же. А то и смотри – декабрь. Конец года. А у кого-то – целых пять палочек. Све-е-еженьких. Ого?

– Ого. Договорились.

Кюрасо-блюз

По мотивам стихотворения «Curacao blue»

Артура Иванова (Барамунды)

– Что вы надеетесь найти на этом речном острове? Абсолютно непримечательное место. Сухое, каменистое, унылое. Ну да, немного пляжей, пара живописных заводей, знатные омуты, но мало ли этого добра вокруг? Мой вам совет – не задерживайтесь там больше чем на две недели. Тоска одолеет. Увидите. И если что, помните – у нас рейсы туда каждые две недели. Как увидите голубую тоску на горизонте – пакуйте саквояж. Мы будем рады.

– Вы слишком привержены цвету, мой капитан.

– А почему бы и нет? Наш фирменный цвет. Ваше здоровье, мой генерал! Prozit!

– Ваше здоровье, капитан.

– Занятные у вас шрамы, мой генерал.

– Вы бестактны, капитан.

– И что с того? Расскажите, как вы их получили. Уверен, это история, достойная героя!

– Уже пятый день я слушаю вас, мой капитан, и до сих пор не могу определиться – выпить всё же с вами на брудершафт или вызвать на дуэль? Вы что посоветуете?

– Сначала дуэль, потом на брудершафт. Как вам такой вариант?

– Вы неподражаемы, мой капитан.

– Если человек жив, то он никому не подражает и никто не может подражать ему. Если что-то из этого всё же происходит, значит, никчёмный совсем человек.

– Вы восхитительно категоричны. Что же, отложим дуэль по обратного рейса. А пока давайте выпьем.

– Отлично! Бой! Где ты, спящее недоразумение безмозглого племени безногих? Ещё коктейль мне и генералу! Ваше здоровье, генерал!

– Ваше здоровье, капитан.

– Так что же шрамы, мой генерал?

– Не напирайте, капитан. Позже. Сейчас я не в настроении.

– Как скажете. Ещё стаканчик?

– Пожалуй.

– Вы очень странный, мой дорогой.

– Спасибо, вы очень милы.

– Эта манера выходить к завтраку с перепачканными чернилами пальцами, сидеть всё утро и смотреть на рассвет, не следить за собой. Встреть я вас посреди Парижа, вы были бы очень там к месту, но здесь, посреди Южной Америки, встретить классического представителя парижской богемы – это неожиданно.

– Ну уж и классического. Так, бледное подобие.

– Вы строптивы.

– А вы обворожительны.

– И раздражающе прямолинейны.

– Когда я теряюсь, то становлюсь грубоватым. Как долговязый ученик иезуитской школы при виде королевы аристократического пансиона. Я думаю, вы видали таких.

– Нет, мой милый.

– Значит, бедняги просто не имели сил взглянуть на вас прямо. Прятались за углом, должно быть.

– Просто я не была королевой пансиона. У моей матери не было денег, чтобы обеспечить мне такое образование.

– Что ж, значит, эти деньги не были потрачены зря.

– Вы готовите оскорбление или комплимент?

– Констатацию.

– И чего же?

– Вы королева по всем признакам. Если это не результат светского обучения, значит, оно было бы бессмысленно. Идеальный камень не нуждается в гранильщиках.

– Вы вульгарны.

– Тогда давайте я помолчу и просто буду смотреть на вас.