СССР 2010. Здравствуй, пионерское лето!

– Отличная мысль! – я показал Ивану большой палец. – Слышала, Сонь?! Свой десерт отдашь нам, ты наказана!

– Да пошёл ты! – отозвалась та из своего купе, даже не выглядывая наружу. – Обойдётесь!

– Вот! Вот он!!! – к нам стремительно приближалась бабка, вместе с проводником и Ольгой. – Веселится гад!!! Ничего, я сейчас устрою тебе весёлую жизнь!!! Ты у меня попляшешь!

– Спокойно, гражданочка, – проводница, женщина лет тридцати пяти, сохраняла полную невозмутимость, видимо, была опытной и многое повидала. – Итак, с этим молодым человеком вы поменялись местами, так?

– Вот ещё! – дёрнула головой баба. – Вон с тем хорошим мальчиком. Он пионер и сразу бабушке место уступил.

– Ваши? – проводница покосилась на Ольгу и, дождавшись кивка, продолжила: – Понятно. А вы знаете, что меняться местами без разрешения проводника запрещено? Вот вы мальчишку уговорили, а если он с верхней полки упадёт, кто за него отвечать будет? Родителей тут нет, значит, вот они, вожатые, сопровождающие детей в пионерский лагерь. А значит, любые решения принимают тоже только они. Вы давали разрешение на смену мест?

– Нет, – обе вожатые были в этом единодушны. – у нас с этим строго и детям запрещено самим меняться местами.

– Вот видите, – проводница повернулась к бабке. – Я разрешения не давала, они тоже. А вы мало того, что самовольно заняли чужую полку, так ещё полезли в багаж. А это уже уголовное дело. Сейчас вызову наряд, будем оформлять. Через полчаса как раз станция будет, там вас ссадим.

– Ч-что? – опешила хабалистая баба, мигом растеряв свой гонор и понты. – Д-дочка, ну какой наряд. Ну попросила я мальчика поменяться, да разве ж это преступление? Да вы чего? Да я в жизни ничего не брала, а вы меня в тюрьму хотите упечь?

– Есть правила, – вздохнула проводница. – Каждый раз находится кто-то вроде вас, который считает, мол, ну а что такого. Подумаешь, чужой багаж выкину, свой положу. А потом вещи у людей пропадают. Купила билет – так и езжай на своём месте! Нет, пытаются что-то хитрить, выгадывать, а мне потом отвечай. Нет, пусть с вами наряд разбирается.

– Да как так-то? – На глаза у бабки навернулись слёзы. – Я всего-то хотела к деткам съездить. Гостинцев вон напекла. Пирожков. Хотите пирожков? Берите, у меня вкусные, с малиной, с повидлом, с луком и яйцами. Берите, ребятки, мне ж ничего не жалко. Я ж никогда…

– Давайте не будем доводить дело до милиции, – жалко бабу мне не было и ничего брать у неё я не стал и пацанам запретил, просто решил не загонять её в угол. – Так получилось, с кем не бывает. Может быть, можно найти кого-нибудь поменяться местами с женщиной? Кого-нибудь не из нашего вагона?

– Я узнаю, – тут же поняла мою идею проводница, как и универсальный жест потирания большим пальцем кончиков других. – Подождите немного.

– Сейчас всё решим, – я кивнул больше вожатым, чем бабке, и плюхнулся на полку к Ваське. Девчонки сели рядом, а бабка устроилась на своём месте, вздыхая и охая. – Девчат, в манчкина будете играть?

– Мы тебе не девчата, – фыркнула Ольга, но всё же не удержалась от любопытства. – А что это такое?

– Шикарная вещь, я вам доложу, – я с ловкостью фокусника извлёк из воздуха колоду. – Сейчас объясню правила. Значит так, каждый игрок, это герой…

Глава 6

– У меня Хапиха такнечестности, шлем заднего обзоха, и Шипованный гульфик, итого одиннадцать. Плюс тхетий уховень, значит четыхнадцать, – гордо предъявил карты кролик Иван. – Мне ваш Плюшевый мишка плюнуть и хастехеть!

– Тогда держи, – Вася не собирался отпускать соседа, который успел его изрядно достать своим гонором и спесью. – Вот тебе Мамаша. Плюс монстр пятнадцатого уровня.

– Ты!!! – Прокофьев попытался сжечь пухляша взглядом, но очки в тяжёлой оправе нивелировали эффект, и ему пришлось сдаться. – Хохошо! Но я тебе отомщу!

– Обязательно, – с довольной улыбкой кивнул сделавший гадость сосед, глядя на неплохой расклад карт в руках. – Как только, так сразу.

Эпические битвы шли вторые сутки. Манчкин моим соседям понравился, хоть они не особо понимали, что за зверь такой, ролевые игры. Ни настольные, ни, слава партии, какие-нибудь другие. Хотя честно признаюсь, та же Сикорская в коротком и прозрачном медицинском халатике смотрелась бы отпадно. Но я душил в себе такие мысли, довольно успешно, надо сказать, ведь этому помогал образ Игоря Игоревича, склонявшегося надо мной с ножницами для стрижки овец в руках. Иногда развитое воображение зло в чистом виде.

Естественно, новая забава не осталась без внимания остальных детей. София, которая уже была опытным игроком, потребовала и себе игровую колоду… и получила её. После эпического побоища я много времени проводил с ребятами из секции. Проверенная настоящей опасностью наша дружба стала крепче, девчонки хоть и дулись, но понимали, что им там было не место, так что сильно не бубнели, и мы много времени проводили вместе. А что, лето, солнце, что ещё делать на том же пляже. Вот я и научил их играть в настолки. А заодно и запустил игру в продажу, но особого распространения она пока не получила. Что не помешало мне с первой партии забрать с собой в дорогу несколько колод и брошюр с правилами, так что Сикорская точно знала, что они у меня есть.

Кроме того, всем желающим ставил на телефоны и наладонники свои игры, которые успел сделать за прошедшее время. Три в линию, поиск предметов, 2048, шарики. Ничего сложного, но забавно, занимательно и помогает скоротать время в дороге. Сергей с девушками смотрели на меня как на бога, ну или Ленина, вставшего из мавзолея, потому что ещё ни разу поездка не была настолько спокойной. Дети – это всегда проблемы, не важно, пионеры они, скауты или ещё кто. И чем их больше, тем сложнее уследить, чтобы они не закрылись в туалете так, что невозможно открыть снаружи, или не засунули голову между стойками, хоть она в принципе там не должна помещаться. Или не вытворили ещё чего-нибудь из сотен и тысяч невозможных с точки зрения взрослых вещей. А тут сидят себе тихонечко в купе, занятые новинками, и никуда не лезут. Благодать!!!

– Сём, – в купе заглянула Яна, с которой за это время мы неплохо подружились, – пойдёшь со мной за ужином? А то Серёга занят, а Ольга за Лизкой присматривает. Та опять блюет.

– Да не вопрос, – я спрыгнул с полки, точно попав ногами в свои тапочки. – Айда. Пацаны, без меня не буянить. Иван, это я тебе говорю. А то знаю я таких, как ты, сидите тихонько, а потом бац шахматной доской по голове и привет.

– Бить людей не хохошо! – укоризненно покосился на меня Братец-кролик. – Так…

– …твой папа говорит, – закончил я за него. – В общем, вы меня поняли. Пошли, Яна Батьковна, посмотрим, чем нас сегодня потчевать будут.

– Ты говоришь, будто старый дед, – в шутку толкнула меня бедром вожатая. – Даже не верится, что тебе всего шестнадцать.

– Так это снаружи, – я слегка приобнял девушку. – А внутри этого юного тела бьётся старое и уставшее сердце. И только любовь юной красавицы может заставить его стучать чаще. Ты же не позволишь такому молодому и симпатичному парню сгинуть?

– Пф!!! Иди уже, Дон Жуан доморощенный! – фыркнула Яна, но скидывать руку не спешила, жаль только, что в узких проходах вагона мне самому пришлось её убрать. – А правда, что Соня говорила, будто ларьки с шаурмой это твои?

– Правда, – я не видел причин скрываться. – И не только они. Игры на телефон тоже я сделал. А вот «Манчкина» с «Уно» честно украл у капиталистов, о чём не жалею. Справедливости ради часть доходов от них будет уходить в детские дома и тем, кто нуждается в помощи. Инвалидам, например. Это я к тому, чтобы ты не смотрела на меня, как на акулу капитализма, предавшего свои идеалы.

– Да я и не думала, – замотала головой девушка. – Просто… блин, тебе всего шестнадцать! А ты уже столько сделал! А мне вот двадцать, а я даже Разрядником не стала. Обидно.

– Глупости, – я щёлкнул её по носу, заставив забавно фыркнуть. – Мне просто повезло при инициации как энергета. Но это не значит, что я лучше тебя. Я бы вон никогда не взялся работать с детьми. Это же маленькие монстры, как вы с ними справляетесь!

– Ну не знаю, по-моему, у тебя хорошо получается, – пожала плечами Яна, – пацаны, вон, сидят играют и никого не трогают. А в прошлом году был кошмар просто. Они такое творили, мама дорогая.

– Да разве это моя заслуга? – я действительно считал, что не сделал ничего особенного. – Я их просто авторитетом задавил и дал новые задурялки. Такое себе воспитание, может, наоборот, жизнь им сломал, если они с головой уйдут в видеоигры и забросят учёбу. Но другого способа у меня нет, а вы вон и без этого с такой оравой справляетесь. Я так не могу, признаюсь честно. Так что как там у Маршака? Все работы хороши, выбирай на вкус.

– Это Маяковский, бестолочь! – меня шлёпнули по руке, но тут же чмокнули в щёку. – Спасибо. Ты хороший парень. Повезёт же какой-то девчонке.

– Чой-то одной? – я удивлённо поднял брови. – У меня широкая натура, меня на многих хватит. Так что соберу гарем, буду наслаждаться жизнью. Главное кандидаток подбирать с нормальным характером, а то попадётся как вон Сикорская, потом всю жизнь мучайся. А вот тебя бы я туда взял. Ты хорошая.

– Да? – на удивление Яна не стала ругаться, а вдруг покраснела. – Я подумаю. Но я для тебя уже старая.

– Пф… – отмахнулся я, – каких-то четыре года. Это не старая, это зрелая. Женщины, они же как вино. И молодое имеет свой вкус, но чем старше, тем лучше. Так… а вот это мне уже не нравится.

Мы как раз зашли в вагон-ресторан, где, собственно, два раза в день забирали обед и ужин, и увидели за одним из столиков вольготно развалившуюся компашку ребят в форме. Судя по обилию белых шнуров, аксельбантам и прочему – дембелей, недавно уволившихся со службы. А голубые береты, заботливо разложенные на соседнем столике, намекали, что перед нами десантники, широко отмечающие окончание срока службы. И нет, против Войск Дяди Васи я ничего не имел, но чуйка прямо завыла, предчувствуя проблемы.

– И вот, короче, я, значит, режу стропы основного парашюта на хрен! – эмоционально вещал один из них мужику за соседним столиком, явно не готовому к столь доверительному общению. – Дёргаю кольцо запасного, купол начинает раскрываться, и херак! Стропы тоже закручивает винтом! Чего делать?! А до земли всё ближе! Я тогда снова хватаю стропорез… оп-па! Ты смотри, какая красота! Мадемуазель, не составите компанию усталым бойцам, честно отдавшим долг родине?

Последнее, понятное дело, было адресовано Яне, всё-таки девушкой она была видной, несмотря на лёгкую полноту. Как по мне это её ничуть не портило, а наоборот, придавало изюминки. Тем более что дембелям, по-моему, вообще было на внешность плевать. Там даже чтобы двигалась не обязательно, особенно учитывая, сколько они вылакали. Навскидку на столе стояло не меньше шести бутылок водки. Пустых. И пусть у всех десантников на груди имелась звезда Разрядника, я был уверен, что это не первая партия. А ведь в обед мы их тут не видели.

– Так, щаз всё будет! – тот же самый болтливый из них, что первым заметил Яну, уже подскочил на ноги и, подхватив наполовину полный стакан, шагнул к девушке. – Мадемуазель, как насчёт выпить за лучшие в мире воздушно-десантные войска и их лучших представителей?

– Я не пью и мне некогда, – строго зыркнула на него вожатая, на что я мысленно поаплодировал, и тут же всё испортила. – Мне нужно ужин детям отнести.

– Так вон малой сам всё утащит, вон он какой здоровый, – ткнул в меня пальцем десантник. – Да, малой? А ну раз-два, бегом марш! Мы пока с мадемуазелью…

– Тебе же сказали, отвали, – я задвинул Яну себе за спину, становясь прямо напротив дембеля. – Или уже мозги пропил, русский язык не понимаешь?

– Чего?! – изрядно удивился тот. – Ты это мне, щенок?! Да я тебя…

– А ну руки убрал!!! – в диалог вступила официантка, она же кассирша и прочее, крепкая дородная тётка лет сорока пяти. – Я вам чего сказала?! Сидеть тихо, или выкину на хрен! Сел на место!!! И бутылки со стола убрали, пока наряд не вызвала!!! Быстро, я сказала!!!

Когда мы впервые встретились с Сикорским, тот пытался давить на меня с помощью способностей энергета, но честно скажу, до этой монументальной женщины ему далеко. Та была обычным человеком, я не почувствовал ни капли энергии в её словах, но зато эффективность их превосходила возможности полковника на порядок. Казалось бы, пьяные дембеля были полностью неуправляемые, но послушно заткнулись, сели на место и даже порядок на столе навели. Хотя, возможно, это был рефлекс на командный голос, всё-таки два года службы просто так не проходят.