Это ужасное поместье

Он покачал головой.

– Сколько от тебя толку-то!

Альманах ощетинился:

– Эй, я тут такой же новичок, как и ты.

– Ну и что ты решил делать?

– Я осматривал кухню, пока ты не заорала.

– Я не орала. Просто… вскрикнула от неожиданности. И прекрасно обошлась и без тебя, благодарю любезно.

– Мне-то откуда было знать?

Этта прикусила губу, чтобы не наговорить лишнего. Может, это такое испытание – на готовность работать вместе с другими. Тогда лучше бы его не провалить. Во всяком случае, пока у неё нет на примете другого места работы.

– Прости. Матушка мне всегда твердит, нельзя говорить первое, что на язык просится. Наверное, стоило поблагодарить тебя за то, что так быстро примчался на помощь. Очень… храбро с твоей стороны, и если бы мне требовалась помощь… я бы очень порадовалась.

Кажется, такое извинение устроило Альманаха, а вот ей самой далось с огромным трудом. Она привыкла, что семья не ценит и не замечает её, поэтому терпеть не могла признавать свою вину вслух ни перед кем.

– Может, исследуем дом вместе? – предложил он, одёргивая рукава своей смехотворной курточки. – Быстрее выйдет – и чем лучше мы освоимся до тех пор, как все вернутся, тем лучше для нас обоих.

Этта обдумала предложение:

– А давай. В таком огромном доме наверняка полно секретов!

Крепко ухватив мальчика за руку, она потащила его по коридору, надеясь отыскать по меньшей мере волшебную библиотеку.

Глава 4

Все знают, что книги таят в себе знание, а знание – сила, а тайное знание – ещё более могущественная сила, если книга написана чародеем. Чем чаще заклинание читают, тем слабее оно становится, так что могучие чародеи вроде Софии Фронезис всегда прячут свои заклинания там, где их нельзя отыскать.

Порой волшебники хранят заклинания в волшебных библиотеках – либо в открытую, либо для верности запрятав их среди обычных слов. И если в доме такая библиотека имелась, Этта очень надеялась отыскать и это место, и источник так напугавшей её магии. Если окажется, что заклинание сулит ей что-то плохое, можно прочитать его и тем самым ослабить.

Первые комнаты, куда они с Альманахом попали, предназначались для приёма гостей. Огромный зал, судя по всему, повидал немало балов, а за столом в гостиной легко бы разместилось две дюжины человек. С потолка ненавязчиво свисали бархатные шнуры с кистями для вызова слуг. Сложная система бечёвок и рычагов передавала эти сигналы к доске с подписанными колокольчиками, которую Альманах уже видел этажом ниже. Дальше в глубине восточного крыла размещались бильярдная и комната с охотничьими трофеями.

Осмелев от пустоты дома, двое новых слуг прошли мимо широкой мраморной лестницы в северное крыло. Там они обнаружили дамскую гостиную, два салона, застеклённую террасу, комнату, служившую, по всей видимости, и для карточных игр, и для музицирования, – и накрепко запертую дверь.

Альманах с Эттой переглянулись. Мальчик лёгким кивком предложил идти дальше, но его спутница возмущённо закатила глаза.

Подняв руку, она решительно постучала.

– Убирайтесь! – рявкнул из-за двери раздражённый мужской голос, старый, но твёрдый, с еле заметным пришёптыванием. – Я занят!

Альманах потянул Этту за худенькую руку. Но девочка упёрлась с неожиданной силой.

– Мы крайне сожалеем, что побеспокоили, – обратилась она к двери с другим выговором, чем обычно, – но можно ли спросить, кто вы?

– Лорд Найджел, разумеется! А вы, чёрт возьми, кто?

– Хороший вопрос!

Еле сдерживая смех, она позволила себя утащить.

– Больше так не делай! – Альманах смерил её грозным взглядом, возымевшим куда меньший эффект, чем ему бы хотелось.

– Да не дуйся ты! Он и не узнает, что это я. Я же говорила другим голосом.

– А если бы тебя ещё кто услышал? И нас бы застукали?

– Ты сам мне сказал, тут никого нет.

– Ничего подобного!

– Ну, сказал, что не знаешь, есть ли тут кто.

– Это не одно и то же.

– Да уймись ты уже!

Держась тише и осторожнее, они поднялись на следующий этаж, выстланный роскошными мягкими коврами и пахнущий не кожей и лакированным деревом, а лавандой и краской. Сквозь обрамлённые изящными рамами окна лились солнечные лучи. На стенах висели портреты многих поколений домашних любимцев и племенного скота. Под каждым портретом была подписана кличка.

– Да сколько человек тут живёт? – потрясённо прошептал Альманах. Особняк был больше приюта и куда свободнее и просторнее. В большинстве комнат стояло всего по одной кровати, а некоторые, похоже, предназначались исключительно чтобы там одеваться, мыться или даже просто сидеть.

– А кому, по-твоему, придётся здесь везде убираться? – Этта бросила на него быстрый страдальческий взгляд. Она вся словно сдулась, как будто девочку прокололи её же собственной шпилькой. – О нет, конечно же мне, горничной.

– Не переживай. Уверен, не в одиночку.

– По крайней мере, самая подходящая работа, чтобы разведывать, – заметила девочка, стараясь во всём видеть лучшее. – Наверняка библиотека где-то здесь. Может, за потайной дверью…

Она принялась нажимать на выступы деревянных панелей и поворачивать носы статуэток. Альманах торопливо – пока Этта ничего тут не натворила – потащил её вверх по следующему пролёту лестницы к куда более маленьким и скромным комнаткам, судя по обстановке, предназначавшимся для прислуги. В каждой комнатке они увидели узкую лежанку и ещё более узкий гардероб, но Альманаху всё понравилось. Он, кажется, ни разу в жизни ещё не спал в постели один. Попозже, решил Альманах, надо забрать свои пожитки из чулана и занять какую-нибудь свободную спальню.

– Ну, сойдёт, – фыркнула Этта. Теперь, когда большинство её сестёр покинули родное гнездо, она привыкла жить одна в большой комнате. – Слушай, тебе не кажется, что тут мы уже всё осмотрели? Внизу гораздо интереснее.

– Пожалуй, – согласился Альманах, хотя был не так уж в этом уверен. Коридоры змеились вдаль, освещённые нерегулярно расположенными запылёнными световыми окошками в крыше. Где-то там, возможно, прячутся затянутые паутиной чердаки и кладовки, полные всяких древностей, а может, даже заложенная кирпичом камера, в которой когда-то держали какого-нибудь не задавшегося члена семьи…

– Отлично, потому что внизу остался по меньшей мере один коридор, который мы ещё не обследовали, и… Что это?

Оба услышали звонок одновременно – далёкий и смутный, еле различимый.

– Наверное, телефон! – Альманах вспомнил блестящий аппарат на мраморном столике в вестибюле. – Надо ответить!

– Зачем?

– Потому что лорд Найджел занят! – бросил он через плечо, уже сбегая по лестнице.

Этта признала, что ответ не лишён смысла, но последовала за мальчиком медленнее и спокойнее. Если Альманах второпях наступит себе на отвороты штанин и шлёпнется, ему же хуже.