Витязь в тигровой шкуре

Дрогнул каждый конь, пришпорен. Этот бел, а этот черен.
Стук копыт. Полет проворен. Все в ворота. Смело в бой.
Заиграли барабаны. Звуки флейт и дудок пьяны.
В срывах дрогнули туманы, вдруг прожженные трубой.

Тут излился на Каджэти божий гнев. И в солнцесвете
Встал пожар. И были плети – раскаленные лучи.
В колесе небес, в их круге, зрелись огненные дуги.
Пали трупы друг на друге. Смертный сеют сев мечи.

Рубит острый меч, не целя. Как густого полный хмеля,
Грозный голос Тариэля и нераненых мертвит.
Прах пред смелым вражьи брони. С трех сторон ворвались кони.
Топчут в бешеной погоне. К башне быстрый бег их мчит.

Лев Фридон, по вражьим силам пролетевши быстрокрылым,
Повстречался с Автандилом. Шлют друг другу звонкий клич.
Их набег увенчан славой. Враг разбит. Поток кровавый.
«Тариэль где величавый?» Взором где его настичь?

Где он? Скрылся как виденье. К башне замка их стремленье.
Там мечей нагроможденье и обломки лезвия.
Десять тысяч обороны мертвы. Еле слышны стоны.
И стекает, крася склоны гор, кровавая, струя.

Все изранены, избиты, стражи замка с прахом слиты.
И врата в него раскрыты. Тут и там, со всех сторон,
Где оплот был, былискрепы, ныне смотрят только щепы.
«Бурей доблестно-свирепой здесь прошел, конечно, он».

Вот идут готовым ходом. Гул шагов вослед по сводам.
Видит, яд сменился медом, и Луне открылся путь
К Солнцу. Змей сражен. Смеются токи света. Кудри вьются.
Шлем откинут. Нежно жмутся, шея к шее, к груди грудь.

Две звезды, предавшись чарам, поцелуйным светят жаром.
Скорбь, Зуаль, с борцом, Муштхаром, сочетались в красоте.
Если розы – в окруженье солнцесвета, вдвое рденье.
Им под солнцем наслажденье, бывшим долго в темноте.

Розы губ повторно слиты. Стебли пальцев перевиты
Тут и двое верной свиты, Автандил и с ним Фридон
Вышли. Трое – побратимы. Вот он, солнца лик любимый.
Да пребудут же хранимы те, пред кем глубок поклон.

Нэстан-Джар, друзей встречая, светлым ликом привечая,
Блещет солнцем, золотая. Гордый их поцеловал.
И с нарядными словами, вот, стоят перед бойцами,
Что окончили сердцами подвиг тот, что был не мал.

Тариэля восхваляют. Как победный бился, знают.
И себя не умаляют. Всем пристоен звук хвалы.
Им оружье послужило. Меч рубил, кипела сила.
Их стремленье львиным было. Были против львов козлы.

Триста было их вначале. С честью там сто сорок пали.
Хоть Фридону в том печали, все ж и радуется он.
Разметалась вражья сила. Всем им, злым, нашлась могила.
А уж что сокровищ было, клад не может быть сочтен.

Все, что было быстроного, – мул, верблюд и конь, – их много
Взято. Пышная дорога. Их три тысячи голов.
Груз оценят властелины. Гиацинты и рубины.
И чтоб блеск вернуть единый, паланкин уже готов.

Шестьдесят бойцов в Каджэти, чтоб хранить твердыни эти,
Оставляют. В ярком свете едут ныне в Град Морей.
Путь туда не бесконечный, хоть далекий, но беспечный.
Фатьму видеть – долг сердечный. Нужно им предстать пред ней.

44. Сказ о том, как отправился Тариэль к Царю Морей и к Фридону

До Царя Морей, для знанья, Тариэль послал посланье:
«Вражьей силы растоптанье, Тариэль, с огнем лица,
Солнце я мое, в расцвете, приношу из тьмы Каджэти.
Ты прими приветы эти – в честь родного и отца.

Каджи край – уж мой он ныне. Все богатства и твердыни.
От твоей лишь благостыни здесь заря моя жива:
Фатьма ей была сестрою, больше, матерью родною.
Расплачусь я как с тобою? Ненавистны мне – слова.

Приходи. Твоим здесь краем мы идем и поспешаем.
Я поспешностью сжигаем, замедляться не могу.
Каджи край и их твердыни от меня прими ты ныне.
Будешь грозным для гордыни, будешь страшен ты врагу.

Речь моя и до Усена. Ту, в которой блесков смена,
Фатьма вырвала из плена, – пусть же к нам придет, светла.
Кто желанней ей – желанной, ярким солнцем осиянной,
Ярче звезд, как первозданный луч светлее, чем смола».

Получивши извещенье, Царь Морей пришел в волненье, —
Весть нежданная смятенье пробуждает в тишине.
Восхвалил в словах покорных он владыку высей горных
И не ждал вестей повторных. Вмиг поехал на коне.

Взял даров, и взял не злата, а пригоршни две агата.
Свадьба будет там богата. И уходит караван.
Фатьма с ним. Их путь далекий. Прах взметался поволокой.