Вся правда о её муже

Забавный! Катя улыбнулась, одновременно морщась от ледяного ветра. Как деньги могут испортить настроение? Все совсем наоборот, они жизнь облегчают! Но это спор на целый час и все равно никто из них не окажется прав, каждый останется при своем мнении. Да они и не спорили, не было о чем.

Ночью город не пустой. Улицы Москвы никогда не остаются наедине с собой, все время кто-то гуляет. Навстречу шла запоздавшая парочка. Оба слишком юные для этого времени и сразу видно влюбленные. Слегка пьяные, уставшие, но все еще шутят и смеются, в общем, играют свои роли друг для друга. Еще бы, имидж в этом возрасте самое главное, Катя сама не так давно была такой же.

В голову полезли воспоминания о Ричарде. Те их свидания. Если сильно стараться не думать о Ромке, то в мыслях обязательно появится Артем. Вот так Катя устроена. А ведь он был у неё первым. В смысле в Москве. Единственным мужчиной в её жизни был и остается муж, но с ним не было того романтизма, обветренных под утро губ, бесконечных разговоров, чая с вареньем. Ромка совсем другой, полная противоположность. Всегда удивляла их дружба, как такие разные люди могли сойтись и так крепко?

Они действительно никогда не расставались. С первого курса вместе, закадычные одногруппники. Один светловолосый, сероглазый, длинный и худой – смотреть не на что, а второй красавчик, её Ромка, звезда института. Сколько девчонок по нему сохло, вспоминать страшно. В их первую встречу и у Кати тоже от него вскружило голову.

Придумал это Ричард. Они сидели у него на балконе, провожали солнце, был август. Родители каждое лето мигрировали на дачу, выращивать, собирать и закатывать в компоты то ли яблоки, то ли сливы. Очень удобно, думала про себя Катя. Коленки медленно подмерзали, Ричард старался компенсировать утраченное тепло собой. Грабастал её в объятия, дышал в шею. Видел ли он, какой прекрасный закат был в тот день? Разве что в отражении Катиных зрачков.

Их губы, за целый день нацеловавшись, бесстыдно краснели. Вот-вот горизонт вберет в себя весь свет, и тогда можно будет уходить в кухню, опять греть чай и резать бутерброды. Наедятся, наговорятся и начнут собираться на улицу. Общежитие летом закрывается в одиннадцать, впрочем, как и всегда. Она уже опоздала. Но какая разница, когда еще жить подросткам, если не по ночам? Что-нибудь придумают, Тема купит бутылку вина или коробку конфет, они как-нибудь разберутся.

– А может, притащим Марковичу диск Сплина? – почти серьезно предложила Катя.

Артем пожал плечами и ответил:

– А не пора бы тебя познакомить с самым главным человеком в моей жизни?

Смешно вышло. Она представила себе маму Ричарда, ну или бабушку, но точно не лучшего друга. Лучший друг был в отъезде, он не местный. Вернется только к учебе, вот тогда-то её с ним и познакомят. Катя легко согласилась и выбросила этот разговор из головы. После него было еще много прохладных ночей и разного трепа.

Этот август, как и все другие августы в её жизни, пролетел незаметно. Наступил сентябрь. Студенты вернулись в город, жизнь снова кипела. Артем важно вел Катю за руку. На ней легкий сарафан, цветы на юбке разлетаются от талии к ногам, голубые туфли, на плечи наброшен пиджак Ричарда. Они с Темой встречаются уже два месяца, часто обжимаются и целуются за углом. Они любят от всех прятаться, никто не должен видеть их тихого счастья, у людей языки злые, не нужно, чтобы кто-то о них знал.

Место для знакомства с самым главным человеком в жизни ее парня выбрали заранее, знакомство будет в ресторане. Тогда они считали себя очень взрослыми. Это она то в свои восемнадцать и её будущие самые близкие мальчишки, обоим по двадцать. Заведение солидное, на Арбате, цены там даже представить страшно, но она будет с Ричардом, а он на нее денег не жалеет.

Как только зашли, сразу выяснилось, что они опоздали. Зато Рома – «Умница!» – он сам себя нахваливает, – «Пришел заранее, как и полагается нормальным людям!». Занял лучший столик, даже припер букет цветов, о чем влюбленные узнают незамедлительно. Катя окунает лицо в нежнейшие чайные розы и с того момента себя больше не помнит.

Ромка много говорит, Ричард больше молчит. О семье, про учебу, про родной город, да про все-все на свете. Откуда он приехал, есть ли у него сестра, брат или хотя бы собака, какие успехи в университете – все пролетает мимо Кати. Стыдно ли ей за это? Еще как. Показала ли? Еще чего! Сидела белым лебедем, держала осанку, и как бы ни старалась, вникнуть в суть разговора не получалось. Слова проваливались под стол, тонули в пузырьках игристого вина.

… – в этом году в расписании новые предметы, видел?… – А помнишь, препода с той кафедры? …

Как понять смысл сказанного, если забыла значение слов? Голос лучшего друга тёк одной нескончаемой мелодией, тихой речушкой, ровно и неспешно. Иногда совершенно невпопад водица звонко перепрыгивала уступистые камни. Катя не знала, откуда брались эти преграды, но в тот момент мальчишки взрывались от смеха, и она улыбалась.

Какая потрясающая шевелюра, думала она, просто львиная грива, и цвет богатый. Не полностью брюнет, с каштановыми и ореховыми переливами. В возрасте седина будет не так заметна. Разлет плеч как у пловца, красивая грудь, руки. Всё, что ниже, скрывалось под столом, но рост точно был хороший, выше Ричарда, но не дылда. Про лицо можно не говорить ни слова, просто идеальное. Таких мальчишек в детстве особенно долго тискают за румяные щечки, хотя избалованности в поведении она не заметила.

Удивительно, как этот человек действовал на нее. Просто Анатолий Кашпировский какой-то! Когда его глаза оказывались на Кате, её тело собиралось в пружину, внутренности скукоживались, сердцу и легким в эти секунды строго запрещалось работать. Всю встречу Катя чувствовала себя неважно, её бросало в жар, знобило, пульс без конца бился в тревоге.

Незаметно вечер закончился. Рома проводил парочку до общежития, что-то сказал, крепко прижал к себе друга и растворился, как сон. Надо ли говорить, что это было Катино общежитие? Артем сразу уволок свою девушку вглубь заросшего сквера, к памятнику и сказал, что сильно соскучился. Жадно прилип к её губам, будто уже тогда понимал свою ошибку. Потом он спросил про Романа.

Понравился ли он ей? Что еще более глупое можно было спросить?! – «Кать, ну разве он не чудо? Всегда поддерживал, с первого курса, с первого сентября. Представляешь, защищал меня от нападок ребят. Ты же видишь, какой я, сам за себя постоять не умею и даже если захочу, то не смогу, силы у меня не те. Знаешь, он очень ответственный человек и талантливый ученый! Катюш, мы лучшие на курсе!».

Ричард принялся активно убеждать её в том, в чем она сама взялась бы его уговаривать. Но он не упомянул какой Роман… Да какой он Роман! Ромочка. Какой Ромочка уютный человек, ей захотелось оказаться на той стороне стола – рядом с ним. С радостью и без зазрений совести она променяла бы руку Артема, которая все это время не отпускала её талию, на одно дыхание его друга. И про глаза забыл. Это вовсе не глаза, а два огонька, два солнышка, реснички – лучики. И кое-что еще, о чем её парень даже не подозревал. Что кажется, что точно она влюбилась!

Катя согласилась с Ричардом и сказала, что ей пора, соседки будут ругать, уже так поздно, они всегда за нее переживают. И сбежала от него, точно зная, что этот прощальный смазанный поцелуй в щеку будет их последним.

В блоке было пусто. Раньше Катя обрадовалась бы внеплановому уединению, не часто в общежитии ей удается побыть наедине с собой. Но сейчас это мучило. Слишком было тихо, слишком молчаливо для переполненного чувствами сердца. Она маялась, не знала, куда себя деть, не хотелось ни под душ, ни в постель на боковую. Даже, чтобы просто выпить чай, нужна компания. Поэтому появлению соседки она обрадовалась.

Первым делом Оля включила свет. Потом сбросила босоножки, прошла на кухню и клацнула чайник. Вода медленно грелась.

– Кто-нибудь есть дома?! – крикнула она.

– Да! – ответила Катя.

Оля двинулась в Катину комнату. По пути вставила штекер в розетку – заиграло Лав радио.

– Почему в темноте сидишь? – Клацнул еще один выключатель.

– Да просто так. – Вспыхнувший свет ослеплял.

Девочки посмотрели друг на друга. Они слишком хорошо друг друга знали, слишком близко, выучили за минувший год. Оля сразу все поняла, она всегда была сообразительной девочкой, в отличие от Кати. Тактично было бы промолчать о своих догадках, что она и сделала.

– Ты почему такая красная? – спросила Оля и, не дожидаясь ответа, села. Потрогала Катины ладони и объявила, что они холодные, как сосиски у них в холодильнике. – Совсем странно. – Заявила она. – Тебя вроде знобит, а щеки горячие! – И поставила диагноз. – С тобой что-то не так, подруга!

Олина ладонь накрыла лоб исследуемого объекта.

– Катька, ты заболела что ли?! – Внимательный Олин прищур и вердикт. – Ложись в кровать, чай тебе принесу, сама знаешь, о своих нужно заботиться.

Катя послушно опустила голову на подушку и задумалась. Что бы она делала без них, без своих девчонок? Ленка нарисовалась позже, после полуночи. Все это время она зависала в блоке у парней. Лена пришла, увидела, какую бурную деятельность развела Ольга, и принялась ей помогать. К ночи у Кати была измерена температура, в носках лежали горчичники, девчонки даже оббежали корпус, чтобы достать ложку меда.

– Ты же знаешь, Ольк, я совсем не пью. – Без устали повторяла Катя. К ночи ее осенило, что причиной её странной влюбленности мог стать алкоголь.

– Да-да, естественно! Как и мы с Ленкой. Непьющие спортсменки. – Каких не бывает. Это девочки усвоили еще на первом курсе.

Ленка задорно хохотнула. Оля рассмеялась в унисон соседке, а на следующий день Катя и правда заболела. Температуру сбивали три раза в день. Катя пила антибиотики, но простуда, появившаяся внезапно и без причин, не уходила, начало учебного года она пропустила. Пыталась наверстать предметы, девочки делились конспектами, это помогало, но несильно. Зимнюю сессию Катя завалила почти по всем предметам.

Декан кафедры предложил остаться на второй год, но она протестовала. К тому времени здоровье окрепло, Катя продолжила тренировки и даже успела успешно выступить на соревновании факультетов. Она заняла второе место. На шею повесили медальку с изображением пловца, она пообещала, что подтянет предметы.

С учебой помогал Артем. После всех своих лекций он мчался на край Москвы, надеялся вернуть их отношения, которые закончились также внезапно, как и начались. Затяжная болезнь стала для Кати спасением и официальной причиной их разлада. «Прости, Тем, но я кое-что поняла… наша разлука, это время на расстоянии помогло мне увидеть правду. Я тебя не люблю, прости. Скучаю, но как по другу. Ты замечательный! Ты самый лучший на свете, но не мой».

– А чей, Кать? Я люблю тебя!

– Не знаю, какой то другой девушки, но точно не мой. Прошу, не мучай меня.

И он больше не начинал эту тему. Приезжал, терпеливо объяснял параграфы из биологии и химии, брал с нее слово, что зазубрит терминологию. После занятий всегда нахваливал, подбадривал, медленно нехотя одевался и вместо прощания кротко кивал. Ричард всегда что-то привозил с собой. Наполеон, пакет с халвой, еще горячие пирожки с мясом. «Вот держи блинчики, блюдо в следующий раз заберу, или знаешь, пусть останется у вас. Да не перекладывай ты! Мама напекла для меня, но я, ты знаешь, много не ем. Кушай сама и девчонок своих угощай, вы пловчихи такие худые!».

Вот такой он её Ричард.

А однажды совершенно случайно она встретила в городе Ромку. Шла середина весны, вокруг цвело и пахло, люди переоделись в легкое. Целей у Кати никаких не было. Она просто гуляла, лениво перебирала ногами по суетливому, вечно спешащему и вечно опаздывающему городу. Задрав подбородок, рассматривала птиц и гадала, как они называются, мечтала о лете, которое обязательно собиралась провести на море.

Вспоминала ли она его? Тысячи раз да! Перед сном и во сне, он мешал ей сосредоточиться на лекциях, однажды даже горела под ледяным душем.

– Эй, привет! Это же ты, – он задумался, имя совсем простое, русское, вроде Маша, но не то. Не Аня и не Варя. – Екатерина!

Ей никогда не нравилось Екатерина. Так еще в школе её называла училка по русскому, а грамотность у Кати была так себе. Но из его уст это вылетело как комплимент. Екатерина, так Екатерина, решила она. Зови меня, как тебе больше нравится, но при одном условии, больше не вздумай пропадать из моей жизни. Никогда-никогда, слышишь!

– Привет, Ромк. – Застенчивая улыбка. Глаза коснулись его профиля и сразу же отскочили, словно рука от раскаленной сковородки. Слишком живая была мимика у Кати, это частенько её подводило. Однажды девочки признались ей, что запросто по выражению лица могут прочитать все ее чувства. Неужели все-все, негодовала Катя? Неутешительно.

А с ним это сработает? – Задумалась она и попробовала прочитать его лицо. Роман выглядел растерянным. Это недоумение что ли? От того, что помню твое имя, гадаешь откуда? Да ты не парься! Не поверишь, повторяю его каждый день по многу раз. Нет, я не сумасшедшая, но ты абсолютно прав – провериться не помешало бы.

– Так как у тебя дела, Катя?