Искупление Габриеля

Искупление Габриеля
Сильвейн Рейнард

Passion. Красный грехГабриель #3
Перед вами третья часть цикла про любовные отношения студентки Джулии и профессора Габриеля Эмерсона, ради которой он уходит из университета. Впереди новая жизнь, и влюбленные готовы к любым испытаниям, которые готовит для них судьба.

Джулии предстоит выступить с лекцией в Оксфорде, где не все приветствуют ее роман с профессором. Самая темная тайна Габриеля под угрозой раскрытия, но он не собирается сдаваться. Пытаясь узнать больше о своих биологических родителях, Габриель запускает цепь событий, последствия которых необратимы.

«Очень трудно не привязаться к мрачному и таинственному Габриелю, по которому вы обязательно будете пускать слюни». – Waves of Fiction

Сильвейн Рейнард

Искупление Габриеля

Sylvain Reynard

Gabriel's Redemption

© 2013 by Sylvain Reynard

© Иванов И., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

* * *

Моим читателям с благодарностью

Надежда, – я сказал, – есть ожиданье

Грядущей славы; ценность прежних дел

И благодать – его обоснованье.

    Данте Алигьери. Божественная комедия. Рай. Песнь 25, стихи 67–69[1 - Перевод М. Лозинского. – Здесь и далее прим. перев.]

Данте и Беатриче восходят к сфере Марса. Гравюра Гюстава Доре, около 1868 г.

Пролог

Флоренция, 1292 год

Поэт оторвался от стола и взглянул в окно на свой любимый город. Прекрасные здания и улицы взывали к нему, но голоса их были глухими. Казалось, великий свет угас не только над городом, но и над всем миром.

«Quomodo sedet sola civitas plena populo! Facta est quasi vidua domina gentium…»[2 - «Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! Он стал, как вдова; великий между народами…» Плач Иеремии, глава 1, стих 1.]

Его глаза медленно скользили по стихам «Плача Иеремии», начальные строки которого он только что произнес вслух. Увы, слова древнего пророка не передавали всей безмерности скорби, владевшей поэтом.

– Беатриче, – прошептал он, и у него сдавило сердце.

Даже сейчас, спустя два года после ее смерти, ему было трудно описывать свою утрату.

Она навсегда останется юной и благородной. Его вечной музой. Всей поэзии мира не поведать о его преданности Беатриче. Но во имя памяти, во имя их любви он предпримет такую попытку.

Глава 1

Июнь 2011 года. Селинсгроув, штат Пенсильвания

Профессор Габриель Эмерсон стоял в дверях кабинета, засунув руки в карманы, и с нескрываемой страстью смотрел на свою жену. Он был рослым, атлетически сложенным мужчиной с запоминающейся внешностью и ярко-синими сапфировыми глазами.

Они познакомились, когда ей было семнадцать (ему – на десять лет больше). Габриель влюбился в нее с первого взгляда. Потом время и обстоятельства разлучили их. Не последнюю роль в этом сыграл его необузданный богемный образ жизни.

Но небеса оказались к ним благосклонны. Через шесть лет они вновь встретились в Торонто, когда она пришла аспиранткой на его поток. Их отношения возобновились, получили дальнейшее развитие, и через полтора года они поженились. Завершался шестой месяц их супружеской жизни, а любовь Габриеля к жене только крепла. Он завидовал воздуху, которым она дышала.

Габриель и так достаточно долго ждал того, чем собирался заняться. Скорее всего, жену требовалось соблазнить, а Габриель был опытным соблазнителем и этим очень гордился.

Пространство дома наполняли звуки «Mango» – песни Брюса Кокберна. Мелодия навевала воспоминания о Белизе, куда они ездили еще до женитьбы. Им понравилось заниматься любовью под открытым небом, в разных местах, включая пляж.

Джулия сидела за письменным столом, не замечая ни музыки, ни пристального взгляда мужа. Она стучала по клавишам ноутбука. Вокруг громоздились книги и две коробки бумаг, которые Габриель услужливо принес ей с первого этажа. Когда-то этот дом принадлежал его родителям, а теперь являлся летней резиденцией супругов Эмерсон.

В Селинсгроув они приехали неделю назад – передохнуть от напряженной жизни в Кембридже, штат Массачусетс. Габриель занимал должность профессора в Бостонском университете. Джулия недавно закончила первый курс докторантуры. Ее руководительницей была замечательная женщина, блестящий ученый, много лет проработавшая в Оксфорде. Уехать в Селинсгроув супругов Эмерсон заставило не только желание передохнуть. В их доме на Гарвард-сквер шел грандиозный ремонт, создававший невыносимые условия для жизни.

Еще до их приезда в Селинсгроув старый дом Кларков подвергся коренной реконструкции, замысел которой был тщательно разработан Габриелем. Бо?льшая часть мебели, оставленная здесь Ричардом (его приемным отцом), перекочевала на склад. Если эстетические вкусы Габриеля тяготели к темному дереву и коже сочных коричневых тонов, Джулия предпочитала яркие цвета, как в домах на морском побережье. Ей нравились белые стены, белая мебель и насыщенно-синие тона интерьера.

В кабинете Джулия повесила репродукции картин, украшавшие их дом на Гарвард-сквер: «Встречу Данте и Беатриче на мосту Санта-Тринита» Генри Холидея, «Весну» Боттичелли и «Мадонну с младенцем и двумя ангелами» Филиппо Липпи, на которую сейчас и был устремлен пристальный взгляд Габриеля.

Можно сказать, что эти картины иллюстрировали стадии отношений супругов Эмерсон. Первая символизировала их встречу и нараставшую страсть, которая охватила Габриеля. Вторая – стрелу Купидона, поразившую Джулию прямо в сердце, когда в первый день аспирантских занятий Габриель ее не узнал, а также их последующие бурные отношения и женитьбу. Лик Мадонны на картине Филиппо Липпи выражал чаяния Габриеля.

Вот уже третий вечер подряд Джулия плотно занималась подготовкой к своей первой публичной лекции, которую через месяц ей предстояло прочесть в Оксфорде. Четыре дня назад они занимались любовью прямо на свежевыкрашенном полу спальни, поскольку мебель им еще не привезли.

Оба измазались краской, и Джулия решила, что отныне «телесная живопись» станет их любимым развлечением.

Воспоминания о том вечере и нараставший темп музыки подхлестывали Габриеля. Его терпение иссякало. Как-никак они молодожены, и он не позволит Джулии игнорировать выполнение супружеских обязанностей.

Габриель на цыпочках подкрался к жене, отвел ее длинные волосы и приложился к шее. Легкая щетина на щеке делала поцелуи более страстными.

– Идем, – прошептал он.

Кожа Джулии покрылась пупырышками. Длинные тонкие пальцы Габриеля плавно скользили по ее шее. Он ждал.

– Я еще не закончила с лекцией, – поворачивая к мужу свое прекрасное лицо, сказала Джулия. – Не хочу разочаровывать профессора Пиктон. Как-никак это она меня туда пригласила. Среди участников я самая молодая.

– Ты ее не разочаруешь. И времени на лекцию у тебя еще предостаточно.

– Время мне нужно не только на лекцию. Надо ведь и дом привести в порядок. Через два дня приедут твои родственники. – Они не мои родственники, – сверкнул глазами Габриель. – Они – наши родственники. А для уборки я найму прислугу. Бери плед и идем.

Обернувшись, Джулия увидела очень знакомый плед. Он висел на спинке белого мягкого стула, стоявшего у окна. За окном темнели кусты, которые росли по периметру двора.

– Я буду тебя охранять.