Пять ночей у Фредди. Неправильные

Чарли замотала головой, как выбравшаяся из водоема собака, стряхивающая с себя воду. Она вновь поглядела на выдвинутый ящик, пытаясь сосредоточиться. «Мне нужно переодеться. Это еще что такое?» Ящик был заполнен рубашками ярких цветов, все они казались незнакомыми. Чарли таращилась на одежду, и в душе росла паника. «Что это такое?» Девушка вытащила одну футболку и тут же выронила, потом заставила себя глубоко дышать. «Джессика. Эти вещи принадлежат Джессике». Она открыла не тот ящик.

«Возьми себя в руки, Чарли», – приказала она себе. Собственный внутренний голос вдруг прозвучал в точности как голос тети Джен. Несмотря на ссору с теткой, этот голос немного успокоил Чарли.

Она кивнула сама себе и взяла нужные ей вещи: футболку и джинсы. Потом торопливо переоделась и отправилась на встречу с Джоном; она испытывала радость пополам с тошнотой, желудок то и дело болезненно сжимался. «Свидание, – думала она. – Вдруг все пройдет плохо? Или, что еще хуже, вдруг все пройдет хорошо?»

Подходя к тайскому ресторанчику, Чарли увидела, что Джон уже на месте. Он ждал снаружи, но в его позе не было нетерпения. Юноша не замечал ее, и Чарли замедлила шаг, рассматривая его. Джон выглядел расслабленным, он смотрел куда-то вдаль спокойным, мечтательным взглядом. Он выглядел уверенным, чего про него нельзя было сказать год назад. Не то чтобы тогда он был неуверен в себе, просто теперь он выглядел… взрослым. Возможно, это произошло потому, что сразу после школы он пошел работать. «А может, повлияли прошлогодние события в пиццерии «У Фредди», – подумала Чарли, ни с того ни с сего чувствуя зависть. Пусть сама она теперь живет в новом доме и учится в новом, выбранном самостоятельно колледже, ей казалось, что этот опыт самостоятельной жизни лишь еще больше делает ее ребенком. Нелюбимым, беззащитным ребенком, уязвимым и предоставленным самому себе. Ребенком, который заглядывает под свою кровать и видит там чудовищ.

Джон заметил ее и помахал рукой. Чарли помахала в ответ и непроизвольно улыбнулась. Свидание это или нет, она просто рада его видеть.

– Как прошло последнее занятие? – спросил юноша вместо приветствия, и Чарли пожал плечами.

– Не знаю, просто занятие. А ты как отработал?

Джон ухмыльнулся.

– Это просто работа. Есть хочешь?

– Да, – решительно заявила Чарли.

Они вошли в ресторанчик и направились к одному из столиков.

– Ты уже здесь бывала? – поинтересовался Джон.

Чарли покачала головой.

– Я нечасто куда-то хожу, – ответила она. – Даже в город редко выбираюсь. Колледж живет собственной жизнью, понимаешь?

– Представляю, – весело подхватил юноша. Теперь, когда он выдал Чарли свой секрет, признался, что нигде не учится, он определенно чувствовал себя не так скованно, как раньше. – А не слишком ли здесь?.. – Он помолчал, подбирая слова. – Ты не чувствуешь себя отрезанной от мира?

– Не особо. Пусть это что-то вроде тюрьмы, зато это не самая худшая тюрьма из возможных.

– Я не собирался сравнивать твой колледж с тюрьмой! – воскликнул Джон. – Ладно, расскажи, что именно ты изучаешь.

Чарли поколебалась. Она не видела причин скрывать от Джона свою специализацию, но пока что ей не хотелось признаваться в том, что она пошла по отцовским стопам. Как и в случае с ее проектом, не хотелось вот так сразу рассказывать, что она изучает робототехнику, не зная, как Джон на это отреагирует.

– В большинстве колледжей на первом курсе приходится изучать стандартные предметы: английский, математику – все такое, – проговорила она, надеясь, что это сойдет за ответ. Чарли вдруг совершенно расхотелось говорить об учебе; по правде говоря, она вообще сильно усомнилась в своей способности поддерживать разговор. Девушка посмотрела на Джона и на миг представила, что на его шее появились раны от пружинных фиксаторов. Глаза Чарли округлились, она прикусила щеку, пытаясь мыслить здраво.

– Расскажи мне о своей работе, – сказала она и увидела, как на лице Джона отражается ее собственная неуверенность.

– Ну, вообще-то работа мне нравится, – сказал он. – Честно говоря, она нравится мне даже больше, чем я ожидал. Занимаясь физическим трудом, я могу думать о чем угодно. Это похоже на медитацию. Хотя, конечно, работа довольно тяжелая. Обычно, глядя на строителей, кажется, будто у них все получается легко и просто, а на деле оказывается, что приходится напрягать мускулы. – Джон с насмешливой улыбкой поднял руки над головой, как заправский культурист, и Чарли рассмеялась, однако не могла не отметить, что мускулатура у юноши и впрямь развита отлично. Джон наклонился к своей левой подмышке и быстро принюхался, потом скорчил смущенную рожицу. Чарли хихикнула и, опустив глаза, стала просматривать меню.

– Ты уже знаешь, чего хочешь? – спросила она.

Тут словно из ниоткуда возникла официантка – можно подумать, она прислушивалась к их разговору.

Джон сделал заказ, и Чарли замерла. Она сказала это, просто чтобы заполнить паузу, хотя сама не знала, что заказать. Теперь она наконец обратила внимание на цены. Все блюда в меню были страшно дорогими. Принимая приглашение Джона, Чарли даже не вспомнила о деньгах и теперь с ужасом думала о своем кошельке и почти пустом банковском счете.

Неправильно истолковав выражение ее лица, Джон так и подпрыгнул.

– Если ты раньше никогда не пробовала тайскую еду, попробуй пад тай, – предложил он. Потом неловко добавил: – Мне следовало раньше спросить. Если уж я покупаю леди ужин, стоит убедиться, что ей понравится еда!

У него сделался смущенный вид, но на Чарли накатило облегчение. «Он покупает леди ужин».

– Нет, уверена, мне понравится. Мне, пожалуйста, пад тай, – обратилась она к официантке, потом посмотрела на Джона, притворяясь, что сердится. – Кого это ты назвал «леди»? – весело поддела она его.

Юноша рассмеялся.

– А что не так?

– Просто, когда ты называешь меня «леди», это звучит очень странно. Ладно, а чем ты еще занимаешься целый день помимо медитации?

– Ну, дни длинные, к тому же, как я уже сказал, я по-прежнему пишу, такие дела. Вообще, так странно снова оказаться в Харрикейне. Я не собирался пускать здесь корни.

– Пускать корни?

– Ну, знаешь, вступать в команду по боулингу и все такое. Участвовать в жизни общества и так далее.

Чарли кивнула. Уж она-то отлично понимала, как важно порой держаться подальше от людей.

– Тогда почему ты устроился на работу здесь? – поинтересовалась она. – Я знаю, что рабочие здесь нужны из-за бури, но ты же не обязан был сюда приезжать, верно? Люди и в других местах строят дома.

– Верно, – признал юноша. – Честно говоря, это произошло главным образом потому, что мне очень хотелось уехать оттуда, где я раньше жил.

– Звучит знакомо, – пробормотала Чарли так тихо, чтобы Джон не услышал.

Вернулась официантка с подносом. Чарли быстро проглотила полную ложку рисовой лапши и тут же обожгла рот. Девушка схватила стакан с водой и сделала большой глоток.

– Ого, как горячо! Итак, от чего ты решил сбежать? – Она спросила словно бы между прочим, как будто ответить на этот вопрос легко. «Тебе тоже снятся кошмары?» Чарли не стала произносить это вслух.

Джон помедлил.

– Вообще-то, все из-за девушки, – проговорил он. Потом помолчал, выжидательно глядя на Чарли.

Девушка перестала жевать; она ожидала услышать совсем не этот ответ. Она проглотила лапшу и смущенно кивнула, изобразив на лице энтузиазм. После мучительной паузы Джон продолжал.

– Мы начали встречаться летом, после тех… событий «У Фредди». Я сказал ей, что не настроен на серьезные отношения, она ответила, что и сама настроена так же. Потом, полгода спустя, все вдруг стало серьезно. Я тогда только начал работать, стал жить один, и у меня появились эти взрослые отношения. Это было потрясением, но, думаю, хорошим. – Он умолк, очевидно не зная, стоит ли продолжать. Чарли не знала, хочет ли слышать продолжение.

– Ну же, расскажи мне о ней, – спокойно предложила она, не глядя Джону в глаза.

– Она была… то есть… Сейчас я с ней не встречаюсь, но она же не умерла. Ее зовут Ребекка. Она хорошенькая, я полагаю. Умная. На год старше меня, студентка, изучает английский язык, у нее есть собака. Так что да, это была прекрасная девушка.

– И что же случилось?

– Не знаю.

– Неужели, – сухо проговорила Чарли и улыбнулась.

– Нет. Рядом с ней я чувствовал… Словно я постоянно начеку. Кое-что я просто не мог ей рассказать, потому что она бы меня ни за что не поняла. Это не из-за нее, она замечательная. Но она знала, что я что-то скрываю, просто не понимала, что именно.