Почти родные

– В таком случае вчера ты переусердствовал с заботой, – намекаю на наш танец и поцелуй.

Андрей слегка улыбается:

– Ты чего такая взвинченная, Ян? Может, с бывшим помиришься, чтобы стать немного добрее? Вот что я тебе сделал? И так стараюсь не задевать лишний раз, разговаривать как со взрослым человеком. Мы ведь больше не дети, какие-то обиды можно оставить в прошлом.

Я еще больше завожусь от этих слов. Кажется, в Ковалёве бесит все! Начиная от тембра его голоса и заканчивая тем, как Андрей смотрит на меня.

– Намекаешь, что у меня секса давно не было и поэтому я такая злая?

– Похоже, его вообще не было. Судя по твоей реакции, – хмыкает он и вопросительно приподнимает бровь. – Не было же?

– То есть я сейчас должна еще и о количестве своих половых партнеров тебе рассказать?

– О количестве? В твои-то восемнадцать? – усмехается Андрей. – Живя в родительском доме? – продолжает потешаться.

– Вообще-то мне девятнадцать и я не в монастыре живу, если что.

Он молча сканирует меня глазами.

– Ты голодна?

– Не особо.

– В холодильнике есть еда. Кстати, могла бы и сама приготовить что-нибудь. Я не привык голодать, тем более закидывать в себя всякий фастфуд. Как-никак мы семья, нас с детства учили заботиться друг о друге.

Не знаю, как сдерживаю порыв бросить в Ковалёва сумку с камерой. Желательно – попасть в больное плечо.

Господи, откуда во мне столько агрессии?

Вот прямо сейчас аппетит точно пропал, хотя до этого я думала принять душ, а после спуститься на кухню и что-нибудь приготовить.

Пожалуй, не стоит сбрасывать со счетов возможность полететь к родителям и близнецам. Всяко спокойнее, чем находиться под одной крышей с Андреем. Который лишь видимость создает, что не провоцирует меня, а на самом деле… на самом деле, кажется, и правда не провоцирует.

Ничего не ответив на его реплику, я иду к лестнице. Душ немного приводит в чувство, эмоции становятся тише. Не понимаю, что со мной происходит. Ведь всё хорошо, ничего в моей жизни не изменилось. Так почему я на взводе?

Переодеваюсь в домашнее платье, собираю волосы в хвост и иду вниз. Я очень голодна. Андрей прав: у нас в семье, несмотря ни на что, принято заботиться друг о друге. Я часто готовлю, помогаю матери по дому и с близнецами. С меня не убудет сварить суп и второе для паршивца Ковалёва. Не дело питаться всухомятку. Пусть поскорее восстанавливается и съезжает.

Обнаружив внизу сытный ужин, стыжусь, что спустила на Андрея всех собак. Поев, и вовсе становлюсь доброй и решаю приготовить еды впрок. Бабушка Варя точно одобрила бы мои старания.

Ковалёв все это время залипает у телевизора, пару раз кому-то отвечает по телефону. На меня не обращает никакого внимания.

Это почему-то злит. Раньше у нас в отношениях было иначе. Так надолго оставшись наедине, мы бы уже на десятой минуте разругались в пух и прах.

Подхожу к дивану и смотрю на Андрея.

– Я пополнила запасы еды. На пару дней должно хватить.

Ковалёв коротко кивает в ответ, даже не взглянув на меня:

– Спасибо.

– Если хочешь, могу сделать тебе массаж, – слетает с языка раньше, чем я успеваю его прикусить.

– Не отказался бы, – так же без эмоций отзывается Андрей и наконец поворачивается в мою сторону.

– Тогда пойдем вниз. Но имей в виду, это просто благодарность за вкусный ужин. Который, надеюсь, готовила не твоя подружка.

– Разве ты не почувствовала в моем блюде фирменный вкус, который был в свое время только у бабушки Вари?

Я почувствовала, но ни за что не признаюсь в этом Ковалёву.

– Нет, – обманываю и показываю, чтобы шел за мной.

Очень опасно после вчерашнего предлагать Андрею массаж и тем более прикасаться к нему, но я искренне хочу сделать Ковалёву что-то приятное. Это на моей памяти впервые.

Мы спускаемся в тренажерный зал. Пока растираю ладони маслом, Андрей стягивает с себя майку и располагается на массажном столе. Я мешкаю несколько секунд, прежде чем положить руки на его спину и плечи. Кончики пальцев покалывает, пульс начинает тарабанить в висках.

Мистика какая-то. Действительно проклятое место!

Меня хватает на пятнадцать минут пытки. Потом отхожу в сторону. Вытерев ладони салфетками, собираюсь уйти, но Андрей вдруг останавливает. Ловит за подол домашнего платья и тянет меня к себе, не разрывая зрительного контакта. Заставляет встать между его широко расставленными ногами. Наши лица теперь почти на одном уровне. Взгляд Андрея поражает не только сердце, но и мозг.

– Что ты делаешь?.. – шепчу я, когда руки Ковалёва скользят по моим бедрам и сжимают ягодицы до отчетливой боли.

Его губы так близко, я чувствую мятное дыхание на своем лице.

– Проверить кое-что хочу. Ты только не дергайся резко. Я после массажа расслабился, могу получить новую травму, – говорит Андрей и накрывает мои губы своими.

Божечки…

Захлестывает бурей эмоций. Колени подкашиваются. Я впиваюсь пальцами в его плечи и отвечаю на поцелуй, вместо того чтобы оттолкнуть. Кажется, именно это способно меня утихомирить. Свести недовольство к минимуму.

Не знаю, что Андрей хотел проверить поцелуями, но я, похоже, сделала правильный выбор, отказав Яру в свидании и вернувшись домой.

12 глава

Жар внизу живота с каждой секундой набирает силу. Как и эмоции. Глухой стон, вырвавшийся у Андрея, резонирует между ног. Я прижимаюсь к Ковалёву сильнее, боясь, что он прервет поцелуй.

Сегодня все еще острее, чем в прошлый раз. Запредельно.

Протеста не вспыхивает, даже когда Андрей перестает мять мою задницу и, отодвинув край белья, трогает влажные складки.

Мозг отключается.

Языки сплетаются, каждой клеточкой я чувствую напряжение, исходящее от Андрея, пока его пальцы гладят, нажимают и массируют в «правильной» точке, приближая нас обоих к роковой черте.

– Еще… – чуть ли не хнычу, когда Андрей ненадолго отрывается от моего рта.

Знаю, так нельзя, но я словно в полуобмороке. Кажется, отключусь, если Ковалёв прекратит свои ласки.