Разводы (сборник)

– Ну подождите, возможно, жена Евгения обладает дурным характером?

Он обиделся:

– Как вам не стыдно! Она же слышит!

– Женя, не переигрывайте, – сказала Айгюль.

– Простите. Но у моей Мигуми чудесный характер. Её зовут Мигуми. Она из Японии.

– Опишите её.

– А разве вы не видите? Что ещё можно добавить?

– Как же вы встретились?

Теперь партию язвы исполнил Гоша, не удержался:

– Совершенно ясно, как встретились. Женщина была в коме. А он её украл из больницы, теперь держит в подвале и врёт что, он последний мужчина, уцелевший в зомбо-апокалипсисе! Других объяснений быть не может!

– Хах! Смешно, но вы отчасти правы. Я действительно её похитил! Я был в Токио, в командировке. И мы что-то там выпили, куда-то шли…

– С Мигуми? – уточнила Айгюль.

– Да нет же, пока ещё только с коллегами. Вдруг я потерялся и забрёл в квартал, где сплошные магазины. И начался дождь. Захожу переждать непогоду, вижу – она сидит. Две продавщицы и она. Больше никого не было.

– Ваша жена?

– Ну да. И что-то на меня нашло. В целом мне японки не нравятся. Все они чуть кривоваты, на мой вкус.

Девица побитого возмутилась:

– Да кто бы говорил! Не родилась ещё кобыла такой кривизны, чтобы ему не подошла!

– Грамматически не точно, – заметил Гоша. – Из вашего замечания следует, что уже родилась кобыла такой кривизны, которая ему подойдёт! Это как-то не очевидно!

– Тихо, пожалуйста! Продолжайте, Евгений, – велела Айгюль.

– Ну он же правда страшный! – не унималась девица.

– Независимо от того, насколько вы правы, мы должны уважать друг друга. Хотя я тоже вспомнила про лошадей почему-то. Всё, всё, продолжайте.

– Так вот, я вхожу и вижу – какая-то невероятная красота. Никого прекраснее не видел, да и не увижу никогда. Я вышел из магазина под дождь. Ходил, ходил. Думал остыну. А в голове одно – нельзя её потерять. Я побежал в магазин, а она уже полуголая. Продавщицы помогают ей надеть какие-то новые тряпки. Я подхватил её на руки – и дальше провал. Не помню ничего. Очнулся в кустах. И понимаю, что только что у нас было всё! Мокрые оба, смеёмся! И я самый счастливый человек на свете! А дальше… её же надо как-то вывозить через границу!

– Хренов извращенец! – крикнул Винсент. – Ты трахнул манекен!

– Как тебе не стыдно! Что ты несёшь! – Анна попыталась усадить Винсента на место, потянув за штаны вниз.

– Ушлёпок! Он украл манекен в магазине и трахнул его в каких-то кустах!

– Винсент!

Айгюль подняла руку, призывая к порядку.

– Я, признаться, тоже запуталась. Женя, вы кого вынесли из магазина?

Женя с отчаянием посмотрел в пластмассовые глаза куклы.

– Вот видишь. Я же говорил, что догадаются. А ты – проскочим, проскочим…

Винсент снова вскочил и забегал по залу, приговаривая одно только слово:

– Охренеть! Охренеть!

– Признаться, я не понимаю ваших эмоций. Какая разница, к кому я испытываю чувства? Да, моя любимая не подходит под ваши стандарты. Но я от этого не перестаю быть личностью и требую уважать мой выбор.

– Дожили! – не унимался египтянин. Я бы не оставлял тут мебель без присмотра! Все неживые предметы под угрозой! Особенно шкаф в опасности! Такой он пухленький! Так и манит своими обводами! И вазы. Это же типичные вагины, только большие и фарфоровые!

– Вы дикарь! – сказал Женя спокойно. Он был готов к гонениям и притеснениям. И даже принимал их за испытания во имя светлого будущего для всех людей.

– Винсент, сядьте! – твёрдо сказала Айгюль. А вы, Евгений, расскажите нам о ваших чувствах подробнее. Признаться я сама в полном… э… восторге! Да! Именно в восторге! Очень точное слово.

– Я понимаю. Таким, как я, как мы – предстоит долгий путь. Сторонники однополых отношений боролись за свои права десятилетия и добились признания. У нас же всё только впереди. Непонимание, возможно, даже аресты.

– Оставьте социологию! Мы говорим о ваших личных крокодилах. Расскажите, почему вы хотите развестись? Мне кажется, у вашей избранницы не должно быть много претензий. Да и у вас к ней тоже.

– Вы правы. Мигуми близка к идеалу. Покладиста, тиха, иронична. Мне не нравится только, что она глупенькая.

– Простите?

– Не знаю, в чём дело. Возможно – разница менталитетов. Но иногда она как брякнет что-нибудь, даже стыдно за неё.

– Вы что же, слышите её речь?

– Скорей мысли. В её пластиковом теле заключена живая душа. Возможно, это моя любовь её создала. Мы же подобны Господу. И значит, можем вдыхать огонь жизни в косную материю.

– Мама дорогая! Как товарища накрыло! – взмахнул руками Гоша.

– А мне нравится! – сказала Анна. – Какая-то в этом есть романтика! Даже красота!

– Да тихо вы, шведское посольство! Говорите дальше, Евгений, – попросил побитый. Он один сочувствовал рассказчику.

– Да, спасибо. Видите ли, я никогда не нравился красивым девушкам.

– Удивительно! – хмыкнула девица.

– Да! На меня соглашались только женские типажи, которых я называю страусы, воблы и насекомые.

– А сам-то ты кто?!