К истокам

Пока однажды не скончался его знакомый, профессор Серебряков, потомки которого, обеспокоенные размерами архива покойного, не пригласили Петра разобрать бумаги.

Тут-то и случилось то самое, долгожданное. Он уже неделю практически безвылазно провел в маленькой, но донельзя забитой бумагами и книгами, квартирке профессора, когда, отодвинув одну из самодельных полок, он обнаружил эту папку.

Обычная папка, старая, из плохонького серого картона, который вот-вот готов был рассыпаться в руках, с тесёмочками, завязанными небрежным узлом, на обложке слово «Дело» жирно зачеркнуто карандашом, и сверху надписано рукой профессора – «Этнографический материал. Дер.Торгонов. 1987 год». Подозрительно лёгкая, хотя остальные папки, датированные тем же годом, заполнены исписанными ровным почерком страницами. Пётр взвесил её в руке и хотел было сразу отбросить в кучу ненужных бумаг на полу, но что-то его остановило.

В квартире было душно, за окном исходило зноем июльское солнце. Пётр устал, был раздражён – вечно он берётся за какие-то мелкие дела, причем бесплатно, по доброте душевной, и все пользуются этим. Он уже ничего не ждал – архив был, без сомнения, интересен, но не настолько, в основном, это были черновики научных работ и материалы экспедиций, все то, что уже было опубликовано. Куча бумаг на полу всё росла. Он не знал, куда деваться от скуки. Завидовал своим коллегам, которые то и дело присылали по мессенджеру фотографии с морей, расположенных в разных частях света. Он был согласен даже поехать на дачу, к сестре, настолько ему опостылел этот город, пыльный, жаркий, душный.

Но эта папка…

Она изменила всё.

Пётр поколебался, вздохнул, его дотошность в который раз одержала верх, и он всё-таки решил в неё заглянуть, проверить, вдруг там окажется черновик статьи, которая пока не увидела свет.

Позже он не раз возвращался мыслями к этому моменту – и с ужасом думал, что мог бы тогда просто выкинуть её, а вместе с ней и шанс, который предоставляется лишь раз в жизни.

Развязал тесёмки, осторожно открыл папку – внутри оказалась коротенькая статья из газеты, пожелтевшая от времени, с неровными краями, словно ее вырвали, а не вырезали. Старая фотография. Не копия, это он определил сразу. Подлинный снимок на плотной бумаге. Группа людей – лица слегка размыты, видимо, выдержка была длинная, а позирующие – недостаточно терпеливы, чтобы стоять неподвижно. По одежде он понял, что это давно изучаемые им жители его родного края. Ничего необычного. Но он точно не видел такой фотографии раньше. За прошедшие годы он успел изучить историю этого небольшого народа от и до, по крайней мере, всё, что сохранилось в архивах и музеях. Люди на снимке однозначно были представителями этой народности, но что-то в их одежде, лицах, позах его насторожило. Он ещё не понял, что именно, но отложил папку в сторону.

В тот день Пётр выходил из квартиры не с пустыми руками. Папка лежала в рюкзаке и обещала начало чего-то крайне захватывающего. Почему-то он не стал сообщать потомкам профессора о своей находке – они бы всё равно не оценили её по достоинству.

Он добросовестно продолжил работу с архивом в надежде обнаружить больше сведений из этой экспедиции – но интересующих его данных больше не попадалось. В надежде наткнуться на хотя бы косвенное упоминание об этом периоде, он особенно тщательно пересмотрел бумаги за тот год, но кроме командировочных удостоверений, подтверждающих пребывание профессора и двух его аспирантов в деревне торгонов, больше ничего не обнаружил.

В августе, закончив и сдав работу внукам Серебрякова, которым не терпелось распорядиться квартирой деда, он незамедлительно послал несколько запросов в архивы и музеи. Выписал имена аспирантов, которые были в той экспедиции – справился о них в университете, даже, благодаря знакомствам, узнал их адреса, но этот путь никуда не привёл. Один дом был давно расселён, на его месте высилась новая многоэтажка, в другом жили совершенно другие люди, ничего не знавшие о предыдущих обитателях. Пётр обратился к социальным сетям, но и тут поиск не дал результатов. Пришлось разыскать однокурсников тех ребят, с некоторыми из них он поддерживал связь – и, странное дело, оба аспиранта погибли, причем почти в одно и то же время. Один в пьяном виде попал под машину, другой поехал сплавляться по реке и пропал бесследно – погибли они с разницей в пару недель.

Что ж, жизнь преподносит и не такие сюрпризы.

Подобные сведения, точнее, их отсутствие, только разожгли любопытство Петра. Он с нетерпением ждал ответы на свои запросы, а сам в это время шерстил интернет в надежде обнаружить хоть что-то. Увы, ему везде попадалась перепечатка одной и той же статьи из энциклопедии да самые общие официальные сведения, которые нисколько не приподнимали завесу тайны, окружавшей деревню. Петр снова тщательно проверил социальные сети и нашел аккаунты местных жителей, в основном, подростков – судя по редким фотографиям и скудным записям, они вели самую обычную жизнь. Школа, дом, редкие выезды в райцентр, охота, рыбалка, пляж с прекрасным светлым песком, нетронутая тайга… Много улыбающихся лиц – удивительно, но даже взрослые казались счастливыми, никакой угрюмости или вечной озабоченности городских жителей, вечно пребывающих в цейтноте. Жизнь в центре заказника на первый взгляд казалась раем – прекрасная природа, полная гармония с окружающей средой, самодостаточность и независимость. Пётр невольно позавидовал им – настолько беззаботные лица он видел на снимках.

Пока он ждал откликов, наступила осень, начался учебный год. Пустовавшие летом коридоры университета наполнились жизнью, и Пётр с удовольствием погрузился в привычный рабочий ритм – лекции, семинары, заседания кафедры, экскурсии с первокурсниками, занятия кружка… За будничными хлопотами важность случайного открытия слегка потускнела, но он не забывал об этой папке – отсканировал фотографию и сделал её рисунком рабочего стола своего ноутбука, распечатал копию и повесил на стену над кухонным столом.

Однажды утром, когда он собирался на лекцию, на электронную почту пришло первое письмо из архива. «К сожалению, мы не смогли обнаружить данных по вашему запросу».

Спустя неделю – ещё одно подобное послание. И ещё, и ещё. Все его старания оказались впустую.

Пётр был в недоумении. Почему ни в одном архиве нет сведений об этой чёртовой деревне? Или хотя бы об этой местности? Ведь какие-то документальные следы эти люди должны были оставить!

И он решил, что ему следует поделиться этой тайной со студентами.

Он с энтузиазмом преподнёс ребятам тему их следующей экспедиции. И тут его ждал приятный сюрприз – самый тихий из учеников сообщает, что знает человека с такой же татуировкой, что и на снимке. Пётр чуть ли не под микроскопом изучил этот узор, и за прошедшие месяцы не раз рисовал его по памяти, машинально воспроизводя в записной книжке во время скучных заседаний или коротая время в очередях. Он прекрасно знал, что это не просто рисунок, а знак принадлежности к загадочному роду, причём к его элите. То есть, носитель является если не главой рода, то, как минимум, членом его семьи. С ним необходимо было встретиться. Удивительно было то, что он оказался в городе – ведь из этой деревни за последние полсотни лет почти никто не уезжал. Возможно, у этого парня были веские причины покинуть родину.

Дело в том, что косвенный поиск и изучение статистической информации за прошедший век выявили одну любопытную вещь – оттока молодёжи практически не было. В наше время это кажется невероятным – кто же согласится добровольно заточить себя в глухом селе, вдали от благ цивилизации? Тем не менее, сопоставление результатов нескольких переписей демонстрировали, что всё новые и новые поколения непостижимым образом оседали на своей малой родине. Судя по регулярным публикациям в районных газетах, деревня вроде бы ничем не выделяется, кроме своей труднодоступности; в ней имеется минимальный набор необходимых госучреждений, доступна сотовая связь, культурная и общественная жизнь хоть и не бурлит, но все же проводятся стандартные мероприятия по праздникам и знаменательным датам. И вот это-то Петра и привлекало – тайна, расположенная у всех на виду. То, что Денис упомянул о знакомстве с выходцем из этих мест, не на шутку его взбудоражило – Пётр на мгновение почувствовал себя охотником, который долго шёл по следу и наконец был вознаграждён. Он должен встретиться с этим парнем лицом к лицу – и, чем чёрт не шутит, уговорить его стать проводником. В чём-чём, а в этом ему точно нет равных – он гордился своим умением убеждать собеседника.

В конце короткой обзорной лекции он дал студентам задание – найти как можно больше данных, воспользовавшись косвенным поиском. Сам-то он давно собрал всё, что было возможно, но учеников надо мотивировать – пусть сами покопают и прикоснутся к тайне. А летом, если удастся выбить достаточно средств на очередную экспедицию, он возьмёт с собой самых лучших и вновь отправится в путь. Но в этот раз его будет ждать нечто большее, чем просто досужая болтовня за чаем.

***

Денис проснулся в этот выходной пораньше – задание преподавателя надо было выполнять. Он даже не представлял, как к нему подступиться, парень всегда казался нелюдимым и хмурым, и держался на приличной дистанции от других бегунов.

Честно говоря, Дениса пугала перспектива общения с малознакомым человеком. С детства он был застенчив и не умел так же легко, как сверстники, заводить друзей. В детском саду он пробыл всего неделю. Бабушка, сама в прошлом воспитательница, пришла пораньше забрать внука и наткнулась на душераздирающую сцену – девочки, обступив её мальчика, бросали в него горстями песок и колотили пластиковыми лопатками. Денис покорно сносил унижение, только прикрывал руками лицо. Бабушка, задействовав режим фурии, гневно накинулась на детей, устроила бурную сцену воспитателям, прорвалась к директору, угрожала родителям девочек подать в суд. Больше Денис про детский сад не вспоминал. Родители утром отводили его к бабушке с дедушкой и оставляли на весь день. Мальчик вёл себя тихо, мог часами спокойно сидеть за маленьким столиком и рисовать, или рассматривать картинки в энциклопедиях, которыми был забит шкаф деда. Бабушка не могла нарадоваться на примерного внука и постепенно научила его читать. Денису вдруг открылся огромный волшебный мир – он мог целыми днями просиживать на полу перед книжным шкафом и перебирать тяжёлые справочные издания, а любимые энциклопедии вдруг оказались полны самых удивительных фактов, которыми он порой озадачивал родителей. Он стремительно запоминал новые слова, его мозг, как губка, впитывал самые разнообразные сведения. Когда ему исполнилось шесть, бабушка лично сходила в управление образования и добилась, чтобы внука приняли в лучшую школу, сама отвела его на собеседование. Приемная комиссия вначале была настроена скептически, мол, ребёнок не посещал дошкольное учреждение, но Денис блестяще сдал экзамен, мало того, ошарашил педагогов своей эрудицией. Бабушка буквально светилась от гордости, когда первого сентября вела его за руку на торжественную линейку.

Спустя месяц оказалось, что Денису в первом классе делать нечего, как, впрочем, и во втором. Он откровенно скучал на уроках, учителя не знали, чем и как занять этого странного ребёнка, который, пожалуй, обладал большим словарным запасом, чем они. Ему порекомендовали учиться экстерном – и мальчик легко сдал все экзамены вплоть до пятого класса. Ему было всего восемь, и переводить в среднюю школу его не хотели.

Пока утрясали вопрос с образованием, Денис записался в библиотеку. Бабушка приводила его утром, давала с собой лёгкий обед, а вечером забирала. Все работники библиотеки называли его вундеркиндом и с удовольствием выполняли его запросы.

В какой-то момент с энциклопедий он переключился на художественную литературу – и сам не заметил, как с головой погрузился в необыкновенные миры, вместе с героями покорял моря и океаны, совершал открытия, улетал в космос и гулял по отдаленным планетам, знакомился с учёными, авантюристами, конкистадорами, пиратами, следопытами, детективами, проживая с ними каждый момент. Его сердце не раз замирало, когда главный герой оказывался на волосок от гибели, лицом к лицу с заклятым врагом, или судно бравого капитана брала на абордаж свирепая орда каперов, или космический корабль терпел крушение в самой малонаселенной области почти необитаемой планеты, а экипаж вынужден был выживать в диких условиях без надежды на скорое спасение. Окружающая его реальность вдруг стала скучной – Денис осознал, что в современном мире ему не светят подобные приключения. Книги приобрели ещё большую притягательность. Справочники были заброшены, теперь ему хотелось всё новых острых ощущений. Он не мог оторваться – читал даже ночами, украдкой, при тусклом свете ночника, и не засыпал, пока очередная рискованная ситуация не разрешалась благополучно. За несколько лет он, пожалуй, прочитал почти все книги в библиотеке, некоторые – по несколько раз. У него появились герои, на которых он хотел бы походить – все отважные, честные, добрые, сильные, убеждённые в своей правоте, совершающие невероятно смелые поступки.

Но выныривая из очередной книги, он понимал, что сам так не сможет.

У родителей дела шли не лучшим образом. Они часто ссорились, до исступления кричали друг на друга, а он лежал в полутьме своей комнаты и, пытаясь заглушить их яростную перепалку, закрывал голову подушкой и начинал тихо шептать бессвязный набор слов.

Всё кончилось плохо – родители разошлись. Папа ушёл из его жизни и больше не появлялся. Бабушка и дедушка, папины родители, очень хотели продолжить общение с внуком, но мама, решив выместить на них свою злость, запретила им появляться.

Денис остался один. Его вернули в школу, обычную, рядом с домом. К этому моменту ему исполнилось одиннадцать.

Новичкам всегда приходится тяжело, особенно когда они слишком умные, слишком слабые физически и появляются в середине учебного года.

Он до сих старается не вспоминать школьные годы. Конечно, Денис был любимчиком у большинства учителей – тихий, способный, старательный, всегда с готовым домашним заданием. Да, избегал отвечать у доски и участвовать в мероприятиях, так и не сошёлся с ребятами из своего класса, которые хоть и уважали его, но не особо горели желанием с ним общаться.

Он снова и снова оставался один.

В пятнадцать он узнал, что бабушка умерла. Дедушка ушёл раньше. Мама так и не пустила его на похороны. А он скучал по атмосфере их дома – по книжному шкафу, в котором стройными рядами стояли разноцветные тома с полустёршимися золотыми буквами на корешках – собрания сочинений, энциклопедии, редкие старинные издания, у которых даже страницы пахли по-особому. Он отчаянно тосковал по безмятежным дням, которые проводил, листая книги. У него осталось только одно убежище – библиотека. После уроков Денис сразу шел туда, но уже в отдел для взрослых. Книги, тишина читального зала и внимательные добрые библиотекари, которые всегда норовили угостить его чашкой чая с домашней выпечкой, были его единственными друзьями.

После школы он решил поступить учиться на архивариуса – эта профессия могла дать ему доступ не только к книгам, но и документам, настоящим свидетельствам прошлого. Не то чтобы его интересовала история, но сама мысль провести жизнь среди множества томов письменной информации очень привлекала его. Ему нравилось всё упорядочивать, каталогизировать, расставлять по алфавиту. Даже в библиотеке он всегда вызывался помочь разложить сданные читателями книги по местам.

В университете оказалась совершенно другая атмосфера, чем в школе – более свободная и раскрепощённая, он впервые почувствовал себя взрослым, способным отвечать за себя человеком. Это его приятно поразило, и вначале показалось, что он наконец-то сможет найти друзей. Но у одногруппников оказались другие интересы – вечеринки, ночные клубы, первые серьёзные отношения, а учеба была ко всему этому не самым приятным довеском. Конечно, во время сессии он оказывался очень востребован – точнее, его конспекты, которые он вёл очень скрупулёзно, но в остальное время Денис снова оказался предоставлен самому себе, болтался где-то на обочине, когда как все стремительно шагали по главной дороге. Мать помогла ему снять комнату, а затем и маленькую квартирку на окраине города. Этому была веская причина – появился ухажер намного моложе её, с которым всё складывалось донельзя серьёзно, и тот недвусмысленно потребовал выставить конкурента – сына-студента – из дома. Вскоре у них родилась дочка, но старшим братом Денис себя так и не почувствовал. Он всего пару раз видел этого ребёнка, и не проникся к нему никакими чувствами.

Хотя Денис всё больше отдалялся от своей матери, он не был в обиде – ему понравилось жить одному. После пар отправлялся в библиотеку и сидел там до самого закрытия, затем поздним автобусом добирался до дома, готовил скромный ужин, читал перед сном и засыпал, вполне удовлетворённый жизнью.

На третьем курсе у них появилась новая учебная нагрузка – каждый студент был обязан записаться в один из кружков, он выбрал этнографический, не из-за интереса к этому предмету, а просто потому, что в остальных мест уже не было.

Первые занятия слегка разочаровали – но появление таинственной папки с фотографией обещало что-то особое. Возможно, это был зов приключений, которого он так ждал в детстве.

И теперь ему предстояло завести разговор с незнакомым человеком, который явно не желал с ним беседовать.

Бегать Денис решил от безысходности – летом, когда занятий не было, появилось много свободного времени. Он всё так же продолжал часами просиживать за книгами, но художественная литература для взрослых оказалась не такой увлекательной – она главным образом оказалась посвящена отношениям, которые он так и не научился ни понимать, ни строить.

Бегать было трудно. Денис ещё в детстве понял, что спорт не для него. На уроках физкультуры он всегда был последним. Первую пробежку он никогда не забудет – это был настоящий вызов. Он страшно волновался, когда шёл в парк в стареньких стоптанных кроссовках и потёртом спортивном костюме, ему казалось, что он притягивает взгляды всех встречных прохожих, и те исподтишка над ним насмехаются. В парке он вначале посидел на скамейке, чтобы слегка унять сердцебиение, потом, заметив группу бегунов, решил незаметно последовать за ними. Как же ему было сложно подняться и сделать первые шаги! Бег доставил ему невыразимые мучения – в боку почти сразу закололо, он задыхался, отчаянно глотая воздух, словно рыба, выброшенная на берег, ему стало так жарко, что пот лил градом, сердце стучало, отдаваясь в висках, ноги дрожали от напряжения. Впереди мелькали подтянутые фигуры других бегунов – в ярких майках и шортах, они легко и стремительно уносились всё дальше. Словно юные боги, подумалось ему в тот момент. В этот день он едва добежал до середины аллеи – потом не выдержал и постоял, склонившись, пытаясь восстановить дыхание. Его замутило, в ушах шумело, перед глазами стало темно – и Денис испугался, что упадет в обморок прямо здесь, на глазах у людей. Но вскоре дурнота отступила, и он с трудом добрёл до скамейки. Наутро, конечно, его ждала жестокая боль в мышцах, не привыкших к нагрузкам – он едва смог подняться с кровати, но, как ни странно, это подкрепило его решимость.

Ближе к осени Денис окончательно втянулся – и бег стал доставлять ему радость. Он всё равно был медленнее всех – и с завистью смотрел на поджарых парней и стройных легконогих девушек, которые проносились мимо, оставляя его позади. Казалось, они были рождены такими – сильными, ловкими, быстрыми. Время от времени кто-нибудь удостаивал его кивком или мог помахать. А он в ответ выдавливал из себя мученическую улыбку и продолжал бежать, задыхающийся, с раскрасневшимся лицом, неловко переступая непослушными, тяжелеющими с каждым шагом, ногами.

Летом он часто бегал рано утром, когда в парке было прохладно, и время от времени встречал этого парня. Худой, среднего роста, смуглый, темноволосый, с татуировкой, охватывающей плечо – именно она и привлекла внимание Дениса. Сложная вязь геометрических фигур каким-то образом подчёркивала впечатление, которое тот производил – вокруг него ощущалось странное напряжение, привлекательное, но с мрачноватым оттенком. Может, виной была его явная нелюдимость – у него всегда был неприветливый и настороженный взгляд, а иногда на лице мелькало и отвращение. Но тем ноябрьским утром он всё же вернулся и помог ему подняться после падения.

Правда, тот день запомнился Денису и очередным приступом паники. Иногда на него находило подобное, особенно в тёмное время суток. Однажды он увидел астрономическую карту, на котором созвездия были представлены в виде человеческих фигур и мифических тварей – ему было лет пять, и с тех пор он стал бояться смотреть в небо. Он слишком хорошо запомнил облик чудовищ, которые заполняли его по ночам, медленно выплывая из-за горизонта. Для большинства людей звёзды были просто хаотично разбросанными мерцающими точками, но в его глазах они всегда против воли складывались в исполинские силуэты. Небо было непостижимо огромным, неохватным, непознаваемым. В самые худшие моменты своей жизни он начинал ощущать себя крошечной молекулой в этой пугающей своими масштабами вселенной, крайне уязвимой и одинокой. Когда родители ссорились, он накрывался одеялом с головой и начинал бормотать – перечислять названия звёзд и созвездий, словно, переборов свой страх перед ними, он мог заслужить награду – тишину и покой в семье.

Этот страх перекочевал и во взрослую жизнь, время от времени давая о себе знать. Как в тот раз под фонарём в парке. После падения он почувствовал себя не очень хорошо, перепугался, когда вдруг оказался лежащим на спине, а перед глазами что-то вспыхнуло. На какое-то мгновение он оказался совершенно дезориентирован, лицом к лицу с небом.

Но паника нахлынула на него позже. Она внезапно набросилась из темноты, сжала до боли сердце, а потом пустила его вскачь. Внезапно тело перестало его слушаться, ноги подкосились, и он снова упал. Чтобы унять дрожь в руках, он обнял себя за плечи – и попытался восстановить дыхание. Он сидел на коленях и медленно считал вдохи и выдохи: раз-два, раз-два, раз-два. Обычно это помогало ему вернуть контроль, но в этот раз произошло кое-что странное – страх отступил сам, угас, словно кто-то задул огонь. Когда сердце успокоилось, а тело вновь стало более-менее послушным, он с трудом поднялся. Ему показалось, что там, за пределами освещенного участка, кто-то стоит и наблюдает. Тёмная неподвижная фигура на снегу. Кровь хлынула в лицо – Денису стало стыдно за свое поведение. Он нарочито спокойно отряхнулся от снега и медленно побежал. Как будто ничего не случилось. Как будто он такой же, как все.

В тот день, когда Денис впервые увидел старую фотографию, он совершенно не был готов к всеобщему вниманию. Ему хотелось тихо отсидеться на задней парте, как и раньше. Но когда речь зашла о татуировке, он не смог удержаться. Слова сами вырвались – и вдруг он оказался полезным, востребованным и важным. Человеком, вносящим вклад в общее дело. Ему понравилось ощущение собственной значимости, теперь ему хотелось подкрепить это делом. Но нужно было переступить через свою неуверенность и как-то завязать разговор с незнакомцем.