Карта забытых островов. Принц

Мужчина стоял чуть позади зазевавшегося паренька, а рядом с ним, на траве, расстелилась длинная и узкая чёрная скатерть, лучи отражались от неё, создавая мираж металлической пластины, и только ветер, поднимая складки, разрушал этот образ.

В недоумении принц подошёл к лоснящемуся куску ткани. «Что выбирать?» – он не понял. Он переводил взгляд с сурового мужчины на скатерть, а потом снова на мужчину. Подсказки он не заметил. Ганс явно от него ждал каких-то действий, а каких, похоже, сказать забыл. Возможно-то он и должен сам знать, однако память не реагировала. Принц отрицательно покачал головой и посмотрен на мужчину.

– Просто возьми, – пояснил Ганс, указывая на ткань.

Парень скептически склонил голову набок, но всё же потянул руку к полотну. Хоть бы объяснили ему что ли. Дотронувшись до шёлка, принц сжал кулак, словно беря что-то. Его пальцы обхватили невидимый холодный предмет, метал – решил парень, он потянул его на себя, предполагая вытащить меч. Из пустоты в мир вырвался кинжал с длинным чуть изогнутым лезвием, которое сверкнуло в лучах солнца, и блеск его отразился в холодных глазах, отражая задумчивую усмешку тонких губ.

Лезвие крепилось на черную металлическую рукоять, обмотанную шнурами кожи в виде паука в паутине, глаза паука горели алыми камушками. Подняв кинжал к глазам, чтобы получше рассмотреть, принц заметил лёгкое свечение, скользнувшее по клинку зелёными струйками. Оружие признало его, удобно устроившись в руке, словно ему там самое место.

Ганс удовлетворённо улыбнулся, в улыбке промелькнула гордость.

– Это парные кинжалы, – произнёс он.

Принц его понял, и, оторвавшись от лицезрения тонкой работы кузнеца, он потянулся за парой для своего нового друга. Именно друга он почувствовал, взявшись за рукоять. Второй клинок являл собой точную копию первого и занял место рядом с братом в другой руке.

– Всё верно, – заметил Ганс, сворачивая чёрное полотно в трубочку, – Ты строен и подвижен – твоё оружие ловкость и скорость. Я помогу тебе наверстать упущенное.

– Как?

Усмешка Ганса заставляла нервничать и не предвещала ничего хорошего. Мужчина забрал у парня кинжалы, отчего тот почувствовал нервную пустоту.

– Встань в стойку! – потребовал учитель приказным тоном.

Принц смутно представлял, что от него требуется и встал, как посчитал правильным.

– Нет! – тут же последовал резкий окрик, – Ноги шири! Правую вперёд! Наклон! Не так сильно! Плечи вперёд! Спешишь! Плавней! Руки назад! Прямые! Запомни! Это стойка нападения. Стой.

Принц послушно выполнял приказы Ганса, чувствуя себя шутом. Однако чувство неловкости быстро заменилось ощущением немеющих членов и тупой болью, что поползла с непривычке, особенно заныли плечи. Артерий сильно сомневался, что раньше занимался чем-то подобным. Да, он не помнил, но тело и рефлексы – должно было хоть что-то остаться. Чувствовал же он только, как суставы и кости нетренированного тела тихо рыдают.

– Встань прямо! – последовал новый приказ Ганса, принц подчинился, – Спину ровно! Плечи расправь! Наклон головы! Слишком сильно! Ноги ближе! Руки вдоль тела! Ладони назад! Это стойка защиты. Запомни! Стой!

Принц послушно делал всё, что ему говорили, а учитель пристально присматривался к ученику, и остался недоволен, мрачные тучи сгустились над его лбом.

– Это будет долго, – заключил Ганс, – Расслабься… пока что.

Парень вышел из деревянной позы, но не решался сделать большее под осуждающим взглядом синих глаз. Но на что собственно рассчитывал его новоявленный учитель? Что он запрыгает ланью и тигром броситься в бой? Он даже имени своего не помнит! Казалось, Ганс прочёл его мысли, потому что взгляд его самую малость смягчился.

– Сегодня отдыхай. Но с завтрашнего дня мы начинаем тренировки.

Мужчина не вернул принцу кинжалы, он унёс их вместе со скатертью. Парень впервые остался один на один с собой. Всё происходило слишком быстро, он не успевал уследить за своим мыслями и ощущениями. Присев на мрамор у бьющейся воды, он посмотрел на своё отражение в ряби.

– Я – Артерий, – пытался убедить своего двойника принц, – Я – Артерий.

Он сам поразился, как быстро поверил в то, что говорят двое незнакомцев. Вера началась с объятий матери. Но видь то, что она его мать, ему известно с чужих слов. Мысли начали сомневаться. Все вокруг говорят, что он принц, но он с этим бы поспорил. Они дали ему оружие, но он им не владел. В его голове пусто и он не знал, что делать. Найти бы хоть самую малость, совсем немного информации.

– Арт, – позвал принца знакомый голос. Мама. Этот очаровательный сильный голос он запомнил на всю жизнь, конечно если только снова ни потеряет память.

Королева вошла во двор и принесла с собой тепло, оно волной прокатилось внутри парня. Сомнения угасли. И не смотря на то, что чувствовал он себя неловко в её присутствии, он не мог отмести родство. Женщина подошла к сыну, такая же прекрасная, как и несколько часов назад, она с лаской во взгляде взяла его за руки. Её руки были такими нежными, что могли поспорить с цветами.

– Сынок, я знаю, как сильно ты смущён и потерян. Ты не помнишь. Идём, я кое-что покажу. Надеюсь, тебе станет хоть немного легче.

Зелёные глаза королевы горели огоньками и манили за собой, принц не заметил, как пошёл за их зовом. Королева привела его в длинную галерею человеческих статуй, и только тут отпустила. Серые глаза устремились на изображения идолов своего времени из чистого золота, украшенных блеском драгоценных камней. Мужчины в королевских одеяниях и коронах, украшенных огненно-красными кристаллами, с жестокость лиц, что уже не изменятся, выстроились в ряд и взирали на пришедших. Королева вела принца мимо них. И остановилась почти в самом конце, у грозного великана с пышной бородой и лысой головой, он стоял, опираясь на исполинский молот, глаза великана горели жёлтыми змеиными камнями, хмурые брови нависали над ними.

– Это твой дедушка, Гордон Ортизийский. Он всю жизнь пытался осуществить мечту своей королевы, но, увы.

– Какую мечту? – спросил принц, невольно робея под взглядом статуи. Если уж изваяние внушает такой трепет, то какой ужас внушал человек!?

– Очищение мира, – гордо ответила королева.

– От чего?

– Хм, мы все пытаемся очистить этот мир от того, что считаем лишним. Скоро узнаешь. Я привела тебя сюда не лекции читать. Посмотри дальше, – королева указала на следующий и последний пьедестал.

Артерий взглянул и онемел. Сверху вниз на него смотрел он сам – его лицо, только более суровое, взрослое и в золоте. Волосы статуи спадали ни плечи богатого камзола, а на поясе висели ножны, усыпанные таким количеством драгоценных камней, что самих ножен видно не было, только палка усыпанная драгоценностями: кроваво красными, буро-зеленными, цвета фиолетовой грозы, – их блеск на мгновение ослепил принца.

– Кто это? – прошептал он, – Это…

– Твой отец – Архон Ортизийский… Ты очень похож на него.

– Копия, – выдавил парень, не в силах перестать смотреть на своё золотое лицо.

Галерея тянулась дольше, но правителей больше не было.

– Там будешь ты, – пояснила королева, – Когда примешь бразды правления из моих рук.

Женщина легонько коснулась виска сыны, поправляя выбившийся волосок, и принц почувствовал, как голова его пустеет, она тихо склонилась на грудь, а глаза заволоклись тёмным туманом. Опустив руку, королева смотрела, как юное тело мальчика начало подчиняется силе земли. Но не успел принц коснуться гранитного пола, как большие руки Ганса подхватили его. Взяв на руки принца, мужчина повернулся к королеве.

– Как долго вы собираетесь туманить разум этого ребёнка?

– Пока ни придёт время отрезать ему волос, – улыбнулась королева, открыв два ряда острых, словно иглы, зубов.

– Вы даже неуверенны, что это ваш сын.

– Это мой сын! – тонкие руки с острыми когтями взмыли к потолку, – Неужели ты не слышишь, как отзывается на него остров!? Я не смогла выносить его. Я отдала его. Но он ко мне вернулся. Всё так, как должно быть.

– Королева…

– Не слова более! Подготовь его! Я подберу учителей. А после он докажет тебе и всем кто смеет сомневаться, что он мой сын.

– Испытание королей?

– Испытание королей.

– Он может не выжить.

– Не говори ерунды. Приручить монстра, созданного Сегемонией, не сложно.

– Это может сделать только принц Сегемонии.