Карта забытых островов. Принц

Парень стиснул зубы так, что они хрустнули, и, шатаясь заправским пьяницей, встал вначале на колени, затем, сделав несколько глубоких вдохов, на ноги. Только сейчас он заметил за спиной мамы незнакомых людей, королева отошла в сторону и представила каждого незнакомца по очереди. Первыми поклонились три старичка в длинных сплошных мантиях и забавных чепчиках, они походили друг на друга как тройняшки, различались лишь цветом одежды. Ярко-лиловую мантию королева представила как учителя географии, нежно-голубую с переливами в темно-синею как учителя литературы и языков, а тёмно-зелёную как учителя истории и математике. Слово «учитель» не внушило доверия принцу, он осторожно попятился, но наткнулся на учителя владения оружием, того, кто и испортил впечатления о роде учительском. А тем временем королева продолжала знакомство. Высокий и тощий дрыщ в длинном парике, что так изящно припал к ногам принца, оказался учителем музыке и танца, толстый лысик – учителем этикета и письма, видно он очень любил покушать и научился зарабатывать любимым делом, длинноносая женщина неопределённого возраста представилась учителем живой и неживой природы, её волосы очень характерно изображали птичье гнездо.

– А ни многовато ли? – взмолился парень.

– Ну что ты, мой дорогой, – покачала головой королева и нежно коснулась грязной щеки сына, – Ты справишься.

– Да, мама, – болванчиком кивнул принц, разум его на мгновение помутился, возросла уверенность в собственных силах, да такая, что он мог горы свернуть.

И началось обучение.

День за днём во внутреннем дворике раздавался лязг металла, а в комнатах замка монотонное бульканье голосов. Бальный зал заполнялся звуками музыки, вначале хриплыми и лязгающими, но со временем всё более нежные переливы эхом отражались от стен, и элегантные па вырисовывались на солнечном полу, королева вела сын в мир танцующих муз, обеденный стол превратился в экзамен по этикеты и пальцы трещали от свиста розг. Но самое ужасное для принца было не это, а бессмысленность побега. Сбежав с лекций или от танцора, принц тут же попадал в лапы Ганса, а сбежав от Ганса, что всегда плохо для него заканчивалось, он попадал в крепкую хватку своих учителей. И всё же тренировка с Гансом нравилась ему куда больше, он видел прогресс в собственных стараниях. Однако прошли недели, прежде чем Ганс начал настоящее обучение, только убедившись, что тело ученика выдержит натиск его атак, он показал ему способы защиты и нападения. До этого Ганс тренировал в Артерии зоркость и оттачивал реакцию.

За три месяца от пугливого юнца не осталось и следа.

Слуга

Крик радости эхом прокатился по внутреннему двору замка, в нём слышалась бравада.

– Хорошо, – улыбнулся Ганс, кожей чувствуя холод лезвия у своего горла. Рука, держащая клинок принадлежала Артерию, сталь мерцала под солнечными лучами зелёными искрами восторга.

Принц стоял с блеском глаз дикой кошки, его тело за месяцы тяжёлых тренировок стало тонким и упругим, оно переливалось силой под белой распахнутой рубахой. Грудь, покрытая каплями пота, резко вздымалась, выставляя напоказ тонкие струны белых шрамом, пересекающих друг друга. Мощные жилистые ноги в чёрных штанах были напряжены до предела, ткань не скрывала натренированные мышц, а истоптанные сапоги покрылись пыльным осадком. Крепкая хватка держала улыбающийся кинжал у горла противника. Это была первая победа принца.

– Твоя взяла, – признал поражение Ганс и Артерий опустил оружие, синие глаза учителя излучали гордость, которую тот и не пытался скрывать, – Ты готов.

– К чему? – принц подошёл к фонтану и, набрав пригоршню холодной воды, умылся, – Так к чему я готов?

Ганс не спешил с ответом, стряхивая с себя остатки усталости, он присел на мрамор. Мужчина не знал, как правильно объяснить ученику то, что тому предстоит сделать, он не был уверен, что вправе. Перед ним стоял уже возмужавший юноша. Ганс не отрицал сходства мальчика с павшим королём, павшим другом, он привязался к пареньку. Это и доставляло ему проблем.

– Скоро будет назначен день Королевского испытания, – ответил Ганс, – Это подтвердит твоё право на трон.

– И что там делать?

– Обычно это значить победить то, что охраняет Сегемонию.

– Вот как, – пожал плечами принц, – Ты хорошо натренировал меня. Я справлюсь.

Артерий казался беззаботным и вполне довольным жизнью. Увы, Ганс не разделял уверенности парня, его грудь сковала тревога

– Конечно, справишься, – попытался улыбнуться мужчина, но улыбка получилась вымученной. Что бы ни запугивать ученика раньше времени, Ганс махнул рукой в сторону замка, – Иди, скоро начнётся урок истории.

– Ага, – скорчил кислую мину принц, – Сейчас самое интересное: сколько раз ходила в туалет герцогиня Ламия Чеверлинк и сколько там у неё получилось? Жуть как интересно!

Смех Ганса прорвал жаркую пелену дня. Артерий в ответ тоже улыбнулся, ему нравился этот смех – громкий и искренний. Парень не чувствовал подвоха в словах учителя. Но если с Гансом всё было просто, то с мамой… Артерию было сложно определиться с чувствами к матери, он тянулся к ней и она к нему, но её присутствие постепенно начало отягощать его, а причины он понять не мог. С ней Артерий просто не был самим собой. Такие мысли надоедливыми мухами роились в голове парня, когда он покидал тренировочное поле.

В жизни принца присутствовали лишь двоя. Ганс проводил с ним каждый день, большую часть дня, он сурово и порой жестоко тренировал его. Одобрения от мужчины парень слышал лишь тогда, когда справлялся с поставленной задачей и не жаловался, а это случалось крайне редко. Но иногда, после особенно тяжелого дня, учитель и ученик усаживались на мягкую траву, прислонялись к холодному камню, слушали перекликающийся шёпот капель воды и ветра. И Ганс рассказывал принцу об отце, короле Сегемонии, описывал дальние путешествия по морю и по небу, забытые острова и заброшенные руины, племена дикарей, в стычке с которыми он и его друг выходили победителями. Артерий закрывал глаза и представлял себе эти приключения, а бодрый голос Ганса вводил его то в транс при описании безбрежного океана и красоты природы, то заставлял кровь в жилах замереть, описывая кровавые бои. И эти минуты были бесценны. Казалось, Артерий мог слушать их часами, но каждая история неизбежно заканчивалась. Мама тоже многое рассказывала ему, по вечерам, когда учителя отходили ко сну. Мать и сын усаживались в мягкие кресла в её комнате у горящего камина, и королева рассказывала о его детстве: о первой лошади, первой любви в семь лет – хорошенькой дочери служанки, обо всех ранках и ушибах, о том, что он часто сбегал из замка, а однажды пробрался на торговое судно, что бы отправиться в плаванье, ища приключения. Артерий смотрел на горящие паленья, слушал треск угольков, и в том момент он вспоминал, или думал, что вспоминает.

С момента как он очнулся, ему не разрешалось покидать замок, а у него не было времени подумать почему. Всё занимала учёба, учёба, учёба. Польза от учителей была, хоть он и не желал этого признавать. Принц очень многое узнал о магии, что пропитывала каждый уголок мира, о кораблестроительстве – единственном способе перемешаться между островами, и о том, что мир населён не только людьми. В лекциях, что читали ему профессора, другая раса называлась «нелюди». Они описывались как противоестественные создания с чертами людей и животных. Отсюда и шло их название: не люди. Против них и боролись его предки, вырезая целыми семьями и обращая в рабство. Это и называлось очищением мира. По мнению правителей Сегемонии, эти кровожадные твари не заслуживали права на существования. Так считал и отец принца, и дед. Но как Артерий ни просил, Ганс ничего о них не рассказывал, даже в своих историях, он не упоминал о них ни разу. Только однажды Ганс обмолвился, что нелюди пришли с потерянных земель, забытых в мировом океане много веков назад. Мало кто отважился плыть в ту часть водных просторов, а те, кто отправлялся в плаванье – не возвращались. Это будоражило воображение принца, и безумная идея отправиться к забытым островам то и дело магнитом притягивала его внимание, но он старательно гнал её прочь, не вполне успешно.

– Вот Вы где, Ваше Высочество! – выскочил из-за угла, преграждая путь, старичок в зелёной мантии историка и мёртвой хваткой вцепился в рукав принца, – Не убежите!

– И не думал, – скорчив обиженную рожицу, помотал головой Артерий и убрал руку с рукояти кинжала.

– Ну-ну, – не поверил старичок, – Идёмте-ка. Сегодня у нас династия Чеверлинков, десятиюродные родственники вашего славно рода.

– Какое счастье, – простонал принц, – Я только переоденусь.

– Идёмте, идёмте, – не слушал старичок, таща парня к дороге знаний.

Трудно испытывать восторг, выслушивая всякий бред, принц его и не испытывал. Чего ни скажешь о королеве, та просто светилась, наблюдая, как сын кропит над бумагой. Амередна часто присутствовала на занятиях Артерия, пропускала лишь в редких случаях. Сегодня был именно такой случай.

Королева, убедившись, что сын впитывает историю, незаметно прошествовала во двор, где застала Ганса, сидящего в тени, он затачивал свой кинжал, притупившийся после тренировок.

– Он готов? – сразу же последовал вопрос женщины.

Ганс вздрогнул от вопроса, но не удивился королеве, он быстро поднялся на ноги и склонился в поклоне.

– К моему удивлению, да, – выдавил из себя мужчина, – Ещё немного и принц превзойдёт меня.

– Ему помогает остров, – уверилась королева.

– Или у него хорошие природные данные. Их надо было просто развить.

– Ганс! – грозно пригрозила пальцем королева, мужчина замолк, – Мой сын пройдёт испытание завтра.

Слова королевы заставили Ганса побледнеть, в синих глазах вспыхнул страх, он не смог смолчать.

– Тварь убьёт его!

Королева в упор посмотрела на мужчину, её лицо исказилось в гримасу злобы: глаза сузились, а рот съехал уголками вниз, выпячивая вперёд ряд зубов-игл.

– Га-а-а-а-анс! – прошипела королева, тень её руки змеёй скользнула по земле, приближаясь к мужчине. Ганс этого не заметил, он смотрел в сверкающие тёмными, переполненными ненавистью, огнями глаза. И тут – его горло сдавило кольцо шипения, оно острой нитью прорезало тонкую кожу, очерчивая кровавую черту. Хрипя, сильный мужчина рухнул на колени, хватаясь за горло в нелепой попытке сорвать невидимые чары. Он рвал когтями кожу, пальцы окропились кровавыми брызгами, а кольцо продолжало сжиматься медленно и упоительно. Лишь теряя сознание, Ганс ощутил падение оков, захлебываясь собственной кровью, он смотрел как по земле, удаляясь от него, льётся серебро платья. «Он ведь погибнет, – не унимались слова в его голове, – Он не принц. Он погибнет». Эта была его последняя мысль, прежде чем чёрный туман опустился на глаза. К нему пришла ночь.

Уроки Артерия закончились, когда звёзды замигали над головой. Уставший и зевающий, он направился в свои покои, чтобы мирно погрузиться в сон. Но в комнате его ждали. Открыв дверь, принц увидел мать, прислонившуюся к одной из колонн, её взгляд был устремлён к небу. Артерий замер, непростительно уставившись на мать: свет луны обволакивал её бледнеющей вуалью, золотые локоны вдруг стали живыми, а глаза расцвели печальными бутонами ночных цветов – она казалась неземной, словно из сна.

– Подойди, – не оборачиваясь, позвала королева.

Артерий, как послушный сын, подчинился, завороженный необъяснимой красотой матери, и весь в догадках о причинах такого внезапного визита. Может, из-за того, что он впервые победил Ганса в схватке? И учителя его хвалят, хоть и отмечают некую безалаберность.

Женщина полуобернулась к сыну и долго его рассматривала, Артерию стало неловко под таким прицелом. Наконец королева спросила:

– Ты знаешь, как появился наш остров?

Принц не ожидал вопроса по истории и попытался вспомнить всё, что ему рассказывали на лекциях.

– Э-э-э, да, – как-то не совсем уверенно ответил парень, – По легенде его создал Великий Дракон, как своё последнее пристанище.

Губы королевы тронула еле заметная улыбка снисхождения.

– Не совсем. Остров не был создан как могила, но стал ею. Всё проще. Остров был создан как убежище, куда дракон складывал свои сокровища, он вылавливал их из океанских глубин, выковыривал из гранитных гор, собирал дань с великих королей, и прятал на своём острове. Для защиты он вылепил из своих чешуек прекрасный и сильный народ – наших прародителей. Но пришло зверьё, – лицо королевы потемнела, в голос проникла раскалённая сталь, – не люди – нелюди, они обратили наших союзников против нас. Они убили Великого Дракона. Убили нашего создателя, – королева поникла, плечи затрепетали в беззвучном рыдании. Для неё это была не легенда.