Находясь в эпицентре

– Ок, звучит однозначно глупо, но вот, если честно, я даже не совсем шутил. Ну вот ты думаешь, это было что-то земное? Это чувство? Мы же все знаем, что кто-то или что-то было за этой дверью. И мы все почувствовали, что Это исчезло… как раз в тот момент, когда мы распахнули дверь, – Том будто вышел из фильма ужасов с такой речью, но, хотя я очень не хотела это признавать, определённое зерно логики там было. – Обычное дело – исчезнуть за мгновение, правда?!

– Это был человек, – прервал тираду Тома Петя, и его голос прозвучал так, будто он знает больше, чем мы. Они оба опустили глаза, но Том из-за смущения, а Петя из-за замешательства.

– Почему ты так уверен? – поинтересовалась Катрина, пока державшаяся нейтрально, словно не решила, кому верить.

– Потому что у этого человека есть сердце, – тихо сказал он, нахмурившись.

– Я тоже это слышала, – я быстро кивнула.

Все уставились на меня, когда Петя облегченно вздохнул. В воздухе повис немой вопрос: «Что ты слышала?», но никто не решался произнести его вслух, поэтому Петя решил не ждать.

– Оно билось. Я и, видимо, Салли слышали его.

Я кивнула. Но не могло всё быть так однозначно. Вообще могло, конечно, но если уже нырять в бред, то надо это делать с головой. Мне почему-то показалось, что это было послание. Я вот даже не хотела пробовать объяснить себе, почему, мне так показалось и точка, глупая я. Жаль, что я азбуку Морзе не знала, было бы здорово понять шифровку. Надо было бы её выучить. Может, меня Марк смог бы научить, у него сестра глухая, он знает азбуку. Марк знает. Конечно, знает!

– Марк! – вдруг вскрикнула я, но, когда все удивлённо на меня посмотрели, постаралась умерить свой пыл. – Ты ведь знаешь азбуку Морзе?

– Ну да, а что?

– Переведи, – еле дождавшись, пока он договорит, воскликнула я и начала воспроизводить, что слышала ранее, отстукивая ритм по полу. Меня тотчас же подхватил Петя, некоторые кусочки у нас расходились, мы спорили, но в основном всё делали синхронно. Марк попросил повторить пару раз и дать ему бумажку. Вскоре на ней нарисовался шифр.

«Вас нашли». Прочитав эти слова, мы все переглянулись.

– Звучит не очень, – Маша тяжело дышала, стараясь сдержать панику всеми доступными ей способами.

– Ой, да всё понятно, это просто наша историчка следит, чтобы мы читали те шесть книг по Столетней войне Англии с Францией, КОТОРЫЕ ОНА ЗАДАЛА НАМ НА КАНИКУЛЫ, – быстро протараторил Марк, заставляя всех засмеяться. Домашняя работа приносила такую адскую боль, что я даже забыла, что мы обсуждали пару секунд до этого. Кто бы нас ни нашёл, школа убьёт нас быстрее, чем оно.

– Да что ты постоянно портишь все моменты? – возмутилась Рина, ещё не прекратив смеяться, – Такая драма была, а ты со своими шутками.

– Не, вообще шутки шутками, но это очень жуткая штука, – заметил Петя.

– После того как мне напомнили про домашку по истории, я готова умереть хоть завтра, – встряла Бити, а нам осталось только молча кивать, соглашаясь.

Глава 2

За окном только-только заалела заря, комната, погружённая во мрак, осветилась первыми лучами солнца. Мир вокруг меня спал, и лишь мои глаза были открыты в это утро. Я проснулась только что, но мне казалось, что я не засыпала сегодня. Не помню ни одного раза, чтобы я просыпалась после нескольких часов сна. Не помню ни одного раза, чтобы зимой солнце всходило так рано. Видимо, мы вчера засиделись, потому что каждый уснул, не покидая своего места. Я так и сидела, положив голову на плечо Тома, расположившегося рядом, опёршись спиной на кровать. Катрина лежала головой на тетради, так и не выпустив карандаш из руки. Бити свернулась калачиком на кровати, а рядом лежала Маша, почти падая на нас с Томом. Петя и Марк, прижавшись друг к другу, лежали на моём ковре. Немного поумилявшись этой великолепной картине, я всё же встала. Осторожно пройдя мимо всех, стараясь никого не разбудить, я пошла на кухню.

На столе всё ещё стояли чашки с холодным недопитым чаем. Делая медленные глотки, я погрузилась в свои мысли. Сколько всего свалилось на нас за последнее время! Я не говорю лишь о послании. За последний месяц произошло столько терактов и несчастных случаев в мире, сколько не происходило никогда. А ведь скоро Новый год – самый семейный и светлый праздник в году. То по людям стреляют в детском парке, то выкручивают шурупы из американских горок, то наводнение смывает почти всё население целых архипелагов. А недавно был самый большой зарегистрированный пожар, который уничтожил половину Нью-Йорка. И хотя я нахожусь на другом материке, мне кажется, будто это я прилетела туда и подожгла город. Или когда нас сегодня ссадили с метро, то, конечно, сказали, что там ремонт, но люди были и правда напуганы. И всё-таки мне кажется, это связано с тем, что мы с Петей услышали на входе в мою квартиру. Мы обсудили множество вариантов расшифровки этой фразы, тем не менее не нашлось ни одной более или менее правдоподобной теории. Я даже готова была отбросить всю реалистичность и поверить в то, что это был инопланетянин, но даже так у нас не получилось ни одной адекватной теории. Я ненавижу не понимать чего-то, чувствовать себя настолько беспомощной.

Я отчаянно закрыла лицо руками за несколько секунд до того, как на моё плечо легла чья-то рука.

– Я тоже ненавижу это чувство, – горько усмехнулся Петя, садясь рядом со мной.

– Чего ты проснулся? – спросила я, стараясь придать голосу бодрость, что было невозможно хотя бы потому, что я проспала меньше четырёх часов.

– Марк как захрапел в ухо, у меня аж косточки затряслись, – рассеянно ответил мне друг, отчего я еле слышно рассмеялась.

– У Марка всё всегда приумножается, – заметила я, всё ещё немного улыбаясь, но Петя вдруг стал серьёзным.

– Я приблизительно об этом и хотел с тобой поговорить, – начал он, заметно волнуясь.

– О проблемах с умножением Марка? Согласна, можно было бы его уже заставить учиться…

– Нет. Я хотел поговорить о… в общем, тут такая штука… мне кажется… иногда случаются… я тут подумал… – я терпеливо ждала, когда мой друг решится, смотря ему в глаза. – Салли, я… я… К чёрту. Я убил человека.

– Что? – мой тон не выражал никакого удивления, скорее звуча так, будто я не расслышала друга. Я до конца надеялась, что мне послышалось.

– Ну, в смысле, не совсем я… То есть совсем не я, но мне кажется, что я. Всё слишком сложно. Я просто не знаю…

– А теперь можно внятно и сначала? – я смотрела на него во все глаза, понимая, что сейчас должна была испугаться, но не испытывала страха или чего-то подобного. Я полностью доверяла другу, и всё, чего мне хотелось, – это помочь.

– Смотри, мы как-то играли с очень сильной командой – «Крылатым Эхом». Тупее названия не придумать, но это не мешало им несколько сезонов подряд становиться чемпионами. Был финал – невероятно важный для нас матч, и мы сначала вроде выигрывали, но потом наши соперники стали очень грязно играть, а судья, по-моему, вообще забыл, что существуют жёлтые и красные карточки. Они сбивали нас подкатами, постоянно фолили, били по ногам. В итоге они одержали победу с отрывом в один мяч. Это было жутко несправедливо, но мы всё обсудили и сошлись на обычном наезде на судью и их тренера после того, как переоденемся. Как только мы зашли в раздевалку, пришли «Эхи» (их все так называют) и начали над нами смеяться. Но этим дебилам не светит хорошо шутить, поэтому весьма быстро роль шутников перешла к нам, и справлялись мы с ней намного лучше. Не знаю, почему они так взбесились, может, раньше им никто отпора не давал, но они набросились на нас всей командой. Мы мигом выперли их из раздевалки, а за такое поведение и за нечестность судьи победу присудили нам. Но в тот день я об этом не знал и был ужасно зол. Так же, как и Марк. Я проклинал их всех вместе с игроками нашей команды.

– А это было не тогда, когда я шла от Рины и ты на меня наорал, что я хожу рядом с твоим домом? Мне потом ещё Марк звонил, всё объяснял, – вспомнила я недавний случай. Петя немного смутился и виновато посмотрел на меня, на что я просто отмахнулась.

– Прости, – он действительно сожалел. Я чуть со стула не упала, увидев его виноватый взгляд. Он никогда так не смотрел на меня. Да вообще ни на кого. Как будто электрический разряд пробежал у меня под кожей от этого взора. Но я постаралась выглядеть максимально спокойно и неудивлённо.

– Да неважно, говори.

– В общем, на следующий день мы узнали, что из-за очень сильного ветра их автобус съехал в кювет. Водитель погиб, почти все остальные серьёзно пострадали. Некоторым пришлось ампутировать ноги или другие части тела, – он замолчал, сложив в замочек свои трясущиеся руки. Повисла тишина. Как бы Петя ни хотел, ему не удалось скрыть мелкую дрожь по всему телу. Я всё ещё не могла поверить, что это тот же парень, с которым мы так часто ругаемся по пустякам.

– Хорошо, а ты тут при чём? – я решилась задать самый важный вопрос.

– Я не знаю, мне просто кажется… Знаешь, будто я сам его туда столкнул.

– Петя, я чувствую вину за пожар в Нью-Йорке, хотя нахожусь на другом континенте. Я хочу сказать: это нормально – винить себя в чём-то, к чему не имеешь никакого отношения. Это твоё седьмое чувство, называется «совесть». А она дамочка несправедливая, – я впервые видела Петю таким подавленным, что даже решилась его обнять, положив голову ему на плечо. И, честно, мне показалось, что он как-то даже расслабился в моих объятиях, как бы мило это ни звучало. Я не особо помню, сколько я его обнимала, но помню, что, как только отстранилась, стул напротив меня отодвинулся, и на нём оказался Том.

– Здравствуйте, Пётр и Лампочка, – усмехнулся тот. Я заулыбалась ему в ответ.

– Привет, Рыбка, – в тон другу ответила я. – Хотите чаёк?

– Да, – жалобно протянул Том, а Петя так сильно закатил глаза, что смог бы увидеть свой мозг. Я отметила, что только если бы таковой имелся, и улыбнулась своей же шутке. Петя, кстати, так и не ответил.

Я оставила ребят прожигать друг друга убийственными взглядами и пошла делать чай. Природа явно настроилась против людей. Если честно, меня это настораживает намного больше, чем резкое увеличение терактов. Потому что с ними что-то можно сделать, а со стихиями ничего поделать пока нельзя.

Я слишком мала, чтобы двигаться, меня окружает огонь, пугающий меня до смерти. Я кричу, но никто не отзывается. Мне становится слишком страшно, чтобы даже пытаться шевелиться. И хотя мои глаза плотной пеленой застилают слёзы, я вижу, как огонь потихоньку начинает собираться возле меня. Он полностью повторяет каждую мою черту: маленький носик, крошечные ручки, непомерно огромные глаза. Прямо надо мной парит точно такой же младенец, только сотканный из пламени. Его красные глаза смотрят в мои карие.

– Салли! – вскрикивает Том и подскакивает ко мне, отдёргивая мою руку. На ней красуется красное пятно на всю тыльную сторону ладони. – Ты чего творишь?!

По тумбочке вниз бежал кипяток, перелитый мною через край кружки.

– Всё в порядке, немного отвлеклась, – я улыбнулась другу и осторожно забрала у него руку. Не могу сказать, что она сильно болела, просто немного чесалась, всё-таки вода не была очень уж горячей. Обеспечив всех чаем, я снова села к друзьям.

– Скоро Новый год, что делать будете? – умиротворённо поинтересовалась я. Петя немного подавился чаем и высунул язык, пытаясь максимально быстро махать на него. От его кружки исходил пар. Мы лишь посмеялись над ним.

– Мучиться, – послышался голос из-за угла. К нам за стол уселась Бити. – Это будет самый жуткий праздник в моей жизни. У мамы запланирован какой-то торжественный приём, и мне придётся напялить платье. Она сказала, что я должна буду весь вечер светски беседовать с этими богатыми свиньями, которые думают, что всё в этом мире они могут получить за определённое количество денег.

– С добрым утром! Вижу, ты не очень-то выспалась, – усмехнулся Петя, за что получил взгляд, предсказывающий его скорую смерть.