Удиви меня

Они никогда не поднимаются на верхний этаж, не окидывают сомнительным взглядом нашу мансарду и не выдают: «И это вы называете офисом?»

Волоски на моей шее гневно поднимаются. Что значит «называем»? Это наш офис!

Смотрю на миссис Кендрик (она в цветочном платье с украшенным рюшами воротником, седые волосы уложены аккуратными волнами). Жду, когда она поставит его на место одной из своих точных, бьющих прямо в цель фраз. («Эми, милочка, – сказала она, когда Эми контрабандой протащила в нашу обитель культуры баночку колы и открыла ее за столом. – У нас музей, а не американская старшая школа».)

Но сейчас, когда миссис Кендрик смотрит на этого мужчину, ее глаза не светятся присущим ей умом и проницательностью. Руки ее дрожат, она беспокойно теребит свою любимую брошку-камею, приколотую к платью.

– Нам этого достаточно, – отвечает миссис Кендрик с нотками беспокойства в голосе. – Что ж, позволь представить тебе наших сотрудников. Девочки, это мой племянник, Роберт Кендрик. Роберт, это Кларисса, наш администратор, и Сильви, менеджер по привлечению спонсоров.

Роберт сухо пожимает нам руки, не переставая с демонстративным осуждением осматривать все вокруг.

– Хм, – протягивает он. – У вас тут небольшой беспорядок. Вам стоит взять за правило убираться на рабочем столе.

Волоски на моей шее уже прямее кошачьего уса. Кем этот племянник себя возомнил? Почему он нам указывает? Сглатываю язвительный ответ, уже готовый сорваться с языка. Сначала лучше пойму, что происходит.

Кларисса с открытым ртом и остекленевшими глазами переводит взгляд то на меня, то на миссис Кендрик. Начальница наконец понимает, что мы с Клариссой в полнейшем неведении.

– Роберт заинтересовался делами Уиллоуби-хаус, – с натянутой улыбкой сообщает она. – Однажды он унаследует его. С двумя старшими братьями, конечно.

Внутри меня все сжимается. Неужели на горизонте нарисовался злобный племяшка, который хочет закрыть тетушкин музей и превратить его в дом с двухкомнатными квартирами?

– В каком смысле заинтересовались? – отваживаюсь спросить я.

– Интерес мой объективный, свободный от эмоций, – отрезает он. – На который, к сожалению, моя тетя не способна.

Боже мой, да у нас тут злобный племяшка в квадрате.

– Вы не можете нас закрыть! – выпалила я прежде, чем успела подумать. – Не посмеете. Уиллоуби-хаус – кусочек истории, приют для культурных лондонцев.

– Больше похоже на приют для сплетников-нахлебников, – отнюдь не растерялся Роберт. Голос у него глубокий, хорошо поставленный. Роберт был бы мне даже симпатичен, если бы не говорил так резко и не осматривал меня с головы до ног с таким враждебным выражением лица.

– Сколько же добровольцев нужно этому месту? Потому как у вас, кажется, внизу собралась половина лондонских кумушек.

– Добровольцы оживляют это место, – твердо говорю я.

– Добровольцы только печенье поглощают с утра до вечера, – возражает он. – Да не просто печенье, а из «Fortnum&Maison». Весьма расточительно для благотворительного музея, не находите? Можно мне увидеть счет за печенье?

Тишина. Миссис Кендрик потупила взор и изучает пуговицы на своих рукавах, глаза Клариссы беспокойно бегают по сторонам. Печенье от «Fortnum» и вправду довольно дорогое удовольствие, но миссис Кендрик считает, что это единственная марка для настоящих «культурных» людей. Мы пробовали закупать вкусности от «Duchy Originals», но потом вернулись к «Fortnum». (И да, жестяные баночки от «Fortnum» намного удобнее, а потом и в хозяйстве пригождаются.)

– Я бы вообще хотел увидеть всю бухгалтерию, – продолжает Роберт. – Информация о движении денежных средств, затраты, необходимые издержки… Вы сохраняете чеки?

– Сохраняем, – холодно отвечаю я.

– Они в Коробке, – Кларисса кивает в сторону шкафа.

– Где, простите? – переспрашивает Роберт, и Кларисса сама приближается к полке.

– Это Коробка, – показывает она. – Рядом с ней Красная коробка, а вот это Маленькая коробка.

– Коробка, коробка и коробка? – Роберт переводит взгляд с Клариссы на меня. – Бессмыслица какая.

– В этом есть смысл, и это удобно, – вставляю я, но он меня не слушает, а задумчиво меряет шагами офис.

– Почему только один компьютер? – внезапно вопрошает он.

– Мы им вместе пользуемся.

Опять же не совсем традиционно для офиса, но мы с Клариссой уже привыкли.

– Вместе? – Он остановился и уставился на меня. – Как могут два человека пользоваться одним компьютером? Безумие.

– Работаем по очереди, – пожимаю плечами я. – Нас все устраивает.

– Но… – Роберт выглядит так, будто не может подобрать слов. – Но… как же вы отправляете друг другу электронные письма?

– Если я дома и хочу связаться с девочками, я посылаю факс, – с вызовом в голосе вставляет миссис Кендрик. – Так удобнее всего.

– Факс? – Роберт скривил губы и обратился к нам с Клариссой: – Скажите мне, что она шутит.

– Мы часто отправляем факсы, – говорю я, указывая рукой на факс-аппарат. – Патронам и спонсорам тоже.

Роберт подходит к факсу и с минуту смотрит на него.

– Может, вы еще и чертовыми перьями пишете? – тяжело выдыхает он. – При свечах?

– Знаю, поначалу это кажется довольно странным, – словно оправдываясь, мямлю я. – Но мы так работаем.

– Ерунда все это, – решительно отрезает он. – В современном офисе невозможно так работать.

Я не осмеливаюсь поднять глаза на миссис Кендрик. «Ерунда» – еще одно слово, которое она очень, очень не одобряет.

– Это наша система, – отвечаю я. – Своеобразная.

Вопреки своим собственным словам, чувствую себя немного неуютно. Когда я только пришла работать в Уиллоуби-хаус и увидела поименные коробки и факс-аппарат, боюсь, я отреагировала точно так же. Хотела выкинуть это все и работать как современный человек (с беспроводной связью и минимумом макулатуры). У меня были всевозможные предложения. Но весь рабочий процесс подчинялся правилам миссис Кендрик, как это и происходит сейчас. Все мои идеи отвергли. В итоге я постепенно разобралась в назначении каждой коробки и научилась пользоваться факсом. Полагаю, я просто привыкла к условиям.

Но разве это важно? Что с того, что наши способы ведения дел немного старомодны? Какое право этот парень имеет расхаживать тут и указывать нам, как нужно работать? У нас успешное место, разве нет?

Взгляд Роберта вновь блуждает по мансарде.

– Я еще вернусь, – зловеще обещает он. – В этом месте нужно навести порядок. Пока не поздно.

Пока не поздно?

– Что ж, – подает голос слегка ошарашенная миссис Кендрик. – Что ж, мы с Робертом пойдем пообедаем и обсудим… все.

И они покидают офис, оставляя нас с Клариссой в удивленном молчании. Когда звуки их шагов затихают вдали, Кларисса поворачивается ко мне и озвучивает мои мысли: – Что он хотел сказать этим «пока не поздно»?

– Не знаю, – смотрю на ковер, ворс которого еще хранит отпечаток тяжелых мужских туфель Роберта. – Вообще не представляю, с чего он объявился тут и начал нам указывать.