Шопоголик и брачные узы

– Фантастика! – Сьюзи смотрит на платье расширенными глазами. – В жизни не видела ничего подобного! – Она осторожно прикасается к вышивке на плече. – Откуда это? Из «Берниз»?

– А вот и нет, это от Дэнни. Помнишь, я тебе говорила, что он шьет мне платье?

– Точно… – Сьюзи морщит лоб. – Так, Дэнни – это который?

– Мой сосед сверху, – подсказываю я, – модельер. Мы с ним еще столкнулись на лестнице.

– Ах да… Вспомнила.

Но, судя по тону, если она и вспомнила, то смутно.

Не могу винить ее за это – Дэнни она видела каких-нибудь пару минут. Он как раз отправлялся навестить родителей в Коннектикут, а Сьюзи ковыляла по лестнице, горбатясь под своим чемоданом, так что они толком и не разговаривали. И все же… Как странно – Сьюзи почти не знает Дэнни, а Дэнни не знает ее, и оба они так важны для меня. Словно у меня две жизни, и чем дольше я живу в Нью-Йорке, тем больше эти жизни расходятся.

– А вот мое! – с волнением шепчет Сьюзи.

Она распахивает гардероб, расстегивает ситцевый чехол – и я вижу платье ошеломляющей красоты, из зыбкого белого шелка и бархата, с длинными рукавами и шлейфом.

– О боже, Сьюзи… – У меня перехватывает дыхание. – Ты будешь такой красавицей! Я все еще поверить не могу, что ты выходишь замуж! «Миссис Клиф-Стюарт».

– Не называй ты меня так! – кривится Сьюзи. – Так обращаются к моей маме. Но вообще-то это очень удобно – выходить замуж за кого-нибудь из своей семьи, – добавляет она, закрывая гардероб, – потому что фамилия остается та же самая. Так что инициалы на моих рамках прежние – С. К-С. – Она заглядывает в картонную коробку и достает оттуда красивую стеклянную рамку, украшенную узорами из сухих листьев. – Смотри, это новая серия.

Сьюзи сделала карьеру, оформляя рамки для фотографий, которые продаются теперь по всей стране; а в прошлом году она взялась и за фотоальбомы, оберточную бумагу и подарочные коробки.

– Основной мотив – морская раковина, – с гордостью говорит Сьюзи. – Нравится?

– Как красиво! – Я вожу пальцем по завиткам. – Как тебе такое пришло в голову?

– Идею подсказал Тарки. Как-то мы гуляли, и он рассказывал, как в детстве собирал ракушки, говорил о разнообразии форм в природе… И тут меня осенило!

Я смотрю на ее лицо и вдруг представляю себе их с Таркином, в толстых свитерах, бредущих рука об руку по овеваемым ветрами пустошам.

– Сьюзи, как же ты будешь счастлива с Таркином! – вырывается у меня – и это от души.

– Ты так думаешь? – Сьюзи краснеет от удовольствия. – Правда?

– Точно! Достаточно только взглянуть на тебя. Ты же вся светишься.

И правда. Как я сама не заметила раньше – она ведь совсем не похожа на прежнюю Сьюзи. Все тот же изящный нос, высокие скулы – но лицо округлилось, стало как будто мягче. И она все такая же тоненькая, но некоторая полнота… почти… Мой взгляд скользит по ее фигуре вниз – и останавливается.

Минуточку.

Нет. Конечно…

Нет.

– Сьюзи?

– Да?

– Сьюзи, ты… – Я сглатываю. – Ты не… беременна?

– Нет! – С негодованием восклицает Сьюзи. – Конечно, нет! Надо же такое придумать! И с чего ты только… – Она встречается со мной глазами, умолкает и передергивает плечом. – Ну ладно, да. Как ты догадалась?

– Как догадалась? По твоему… То есть видно, что ты беременна.

– Вовсе нет! Никто больше не заметил!

– Наверняка заметили. Это же очевидно!

– Ничего не очевидно! – Сьюзи втягивает живот и смотрится в зеркало. – Ну как? А когда я затяну корсет…

Голова идет кругом. Сьюзи беременна!

– Так это секрет? Твои родители не знают?

– Нет! Никто не знает. Даже Тарки. – Сьюзи строит гримаску. – Это ведь несколько рановато – быть беременной в день свадьбы, да? Я-то хотела притвориться, что ребенок зачат во время медового месяца.

– Но тут же как минимум три месяца.

– Четыре. Ребенок родится в начале июня.

Я во все глаза смотрю на нее.

– И каким образом ты собиралась притвориться? Относительно медового месяца?

– Ну… – Сьюзи с минуту раздумывает. – Это могли быть преждевременные роды.

– На четыре месяца?

– Да никто и считать не станет! Ты же знаешь, какие у меня родители рассеянные.

Что есть, то есть. Однажды они заехали за Сьюзи в пансион, чтобы забрать ее в конце семестра, что само по себе было замечательно, – только она к тому времени уже два года как закончила школу.

– А Таркин?

– А он наверняка понятия не имеет про сроки, – беззаботно отмахивается Сьюзи. – Он ведь овец разводит, а у овец беременность длится месяцев пять. Скажу ему, что у людей примерно так же. – Она снова берется за расческу. – Знаешь, я однажды сказала ему, что девушкам дважды в день нужно есть шоколад, иначе они упадут в обморок, – так он поверил!

По крайней мере в одном Сьюзи права. Когда она затягивает корсет, округлость совершенно незаметна. Утром в день свадьбы, когда мы вдвоем сидим за туалетным столиком и нервно улыбаемся друг другу, Сьюзи кажется гораздо тоньше меня – по-моему, вопиющая несправедливость.

Мы чудесно провели два дня, прогуливаясь, пересматривая по видео старые фильмы и поедая бесконечные «Кит-Кат». (Сьюзи теперь уплетает за двоих, а я восстанавливала силы после трансатлантического перелета.) Люк захватил с собой какие-то деловые бумаги и большую часть времени проторчал в библиотеке, но на этот раз я не бунтовала. Меня так радовала возможность побыть со Сьюзи. Я выслушала ее рассказ о квартире, которую они с Таркином купили в Лондоне, посмотрела фотографии великолепного отеля на Антигуа, где они собирались провести медовый месяц, и перемерила почти все обновки в ее гардеробе.

В доме творится настоящее столпотворение; цветочники, носильщики и родственники прибывают каждую минуту. Как ни странно, никого из домочадцев это, кажется, не беспокоит. Оба дня, что я живу здесь, мать Сьюзи провела на охоте, а отец отсиживался в своем кабинете. Их экономка, миссис Гиринг, занимавшаяся и цветами, и свадебным шатром, и всем прочим, – и та в ус не дула. Когда я поделилась своим удивлением со Сьюзи, она лишь пожала плечами:

– Наверное, просто привыкли к шумным вечеринкам.

Накануне состоялся большой прием для многочисленных родственников Таркина и Сьюзи, съехавшихся из Шотландии; я думала, что разговоров только и будет что о свадьбе. Но сколько бы я ни пыталась привлечь внимание гостей к цветам или обсудить иную романтическую тему, неизменно натыкалась на отсутствующий взгляд. Лишь когда Сьюзи упомянула, что в качестве свадебного подарка Таркин собирается купить ей лошадь, все вдруг оживились и загалдели о знакомых заводчиках, о купленных конях и о том, какой у их приятеля есть чудесный рыжий жеребец, – Сьюзи он наверняка бы заинтересовал.

Я серьезно. Ни один даже не полюбопытствовал, какое у меня будет платье.