Хороший актёр. Я сильнее

Когда они вошли в аудиторию, девушка хотела сесть по обыкновению со своей подругой, которая уже махала ей. Но вместо этого Мейсон взял её за руку и повёл за последние парты. Эшли равнодушно последовала за парнями, игнорируя вопросы одногруппников, которые вдруг вспомнили о её существовании. И уж тем более она игнорировала тех, кто завистливо смотрели на неё и отворачивались, стоило Эшли посмотреть в их сторону.

– Эш, – прошептал Мейсон спустя двадцать минут лекции. – Прости меня за вчерашнее.

Девушка не хотя отвлеклась от своего конспекта и уставилась в глаза Мейсона. У него они были зелёные, с каёмочкой орехового цвета. И они выражали такое чувство вины, которое почему-то всегда раздражало Эшли. Нет, Энви не приотворялся. Ему и впрямь было жаль, но она молчала.

– Я перепил.

– И поэтому мне стоит тебя прощать? – спросила блондинка и заметила, как на их разговор обратили внимание не только студенты, но и лектор.

– Нет, но…

– Мейсон, у нас лекция. – твёрдо сказала она и вернулась к прежнему занятию. В периферии своего зрения она заметила, как Чарльз усмехнулся, а Мейсон ткнул его.

Как только прозвенел звонок девушка подбежала к Одри. Та уже разговаривала с Эллой и Магнолией – двумя длинноногими брюнетками, которыми восхищались и боялись одновременно почти все в университете. Но только Эшли подошла к подруге, как та широко улыбнулась и обняла её, оставляя разговор. Одри выглядела, как всегда шикарно. Чёрные кудри уложены, макияж подчёркивал все достоинства. Бордовое платье демонстрировало её изгибы тела.

В целом, Эшли сегодня была одета не хуже подруги. Она понимала, что после выступления ей придётся появиться в университете в кругу Орлов. И нужно было это сделать в их стиле, потому она встала на час раньше, чем обычно. Одри в этом деле была лучшей. Она с большим усердием помогала собираться Эшли. Подбирала вещи и подходящую палетку теней. И результат порадовал их обеих: стильная укладка, тёмно-зелёный топ, а сверху чёрная кожанка, как у парней; мини-юбка и каблуки.

Одри хотела что-то сказать подруге, как Орлы подошли к ним.

– Я так проголодался. – уныло проговорил Джонатан.

– Назови хотя бы один момент, когда бы ты не был голоден. – выгнул бровь Чарльз.

– Может сходим в кафе? – не унимался барабанщик.

Парни отрицательно качали головой, потихоньку покидая аудиторию, а девушки следовали за ними.

– Я бы сходила перекусить. – пожала плечами Эшли и увидела, как обрадовался Джонатан.

После её слов Мейсон тоже согласился, а за ним подтянулись и Рэй с Чарльзом. Одри пихнула подругу локтём и рассмеялась, отчего та шикнула.

Университетское кафе, наверное, было самым любимым местом в учебном учреждении у всех студентов. После первой пары здесь было особо много народу. Во-первых, атмосфера здесь была более светлая и располагала к общению. А во-вторых, на взгляд Эшли, здесь готовили самые вкусные десерты. На самом деле, сама она здесь бывала редко. Не любила шум и излишнюю суету.

По дороге в кафе Одри наконец смогла рассказать новость, которую так и не озвучила в аудитории. Вначале она мялась, но в итоге на одном дыхании сказала и отбросила волосы назад:

– Я тоже участвую в конкурсе.

– Как? – удивилась Эшли. Она очень любила подругу, но всё же оставалась реалисткой. У Одри не было слуха. И голоса тоже. И скорее всего эти мысли отразились на её лице, потому что Одри явно смутилась и поумерила свой пыл.

– Я просто увидела, как вы репетируете, выступаете. Тоже захотела. Тут как раз Элла и Магнолия мне предложили. – сказала брюнетка, и, натянув улыбку, переместилась поближе к Чарльзу и Мейсону. В кафе Одри снова убежала к подругам.

Орлы сделали заказ и дожидались его. Эшли, не изменяя традициям, заказала тирамису и ванильный раф. Пока Рэй, Чарльз и Джонатан отошли, Мейсон снова попытался помириться с девушкой, но безрезультатно. Ей самой не хотелось портить их отношения. Но отец был бы недоволен, узнай он, как быстро она простила такой поступок.

Парни вернулись.

Девушка отрезала вилочкой небольшой кусочек десерта и прежде чем, попробовать его, внимательно рассмотрела его со всех сторон, отчетливо представляя в голове нежный, сладкий вкус тирамису. Она медленно поднесла вилочку к губам и прикрыла глаза.

Первое, что она почувствовала – это горько-сладкое какое, за которым раскрылся воздушный бисквит с привкусом кофе. Синтез сладости крема и горчинки какао и кофе, на взгляд Эшли, был самым гениальным во всей кулинарии. Эшли медленно проделала то же самое со вторым кусочком. Отрезала, повертела вилочкой, чтобы разглядеть его со всех сторон. Прикрыла глаза…Затем она сделала маленький глоток сладкого рафа. И улыбнулась.

– Никогда не понимал людей, пьющих кофе. – заговорщицки начал Чарльз. – Это же жалкое подобие напитка.

Девушка поднесла стакан к губам и оставила руку в таком положении от удивления. Она могла терпеть колкости Чарльза, его самодовольство и шутки, но это стало последней каплей. Эшли нахмурилась.

– Откуда такие выводы? – сдерживалась она.

Джонатан и Рэй переглянулись между собой.

– Пробовал. – хмыкнул блондин.

Эшли с притворным пониманием закивала головой, продумывая варианты кофе, которые могли не понравиться Кингу. Американо? Латте? Фраппучино?

– Если ты не любишь кофе, значит, просто не нашёл свой вкус. – заключила девушка и наконец сделала большой глоток сладкого рафа.

– Я быстрее по универу в твоей юбке прогуляюсь, чем когда-либо ещё выпью эту дрянь. – нагло ответил он.

– А давай пари, – сказала Эшли, облокачиваясь на стол, сокращая расстояние между своим визави, чем вызвала ухмылку у блондина. – Если до конца этого года, ты выпьешь стакан, чашку, кружку кофе, не важно. То ходишь по универу в мини-юбке (моя на тебя не налезет, но думаю, кто-то будет не против одолжить). – любезно заметила она.

Споры и пари были слабостью Эшли. Она не могла устоять перед возможностью стать первой ещё в чём-то. Азарт для неё был так же важен, как для рыбака удочка.

– Если этого всё же не случится… – Эшли посмотрела в потолок, стараясь придумать что-то.

– То ты бьешь татуировку с моим именем. – закончил Чарльз и протянул правую руку девушке.

Рэй и Джонатан издали одобряющие звуки, больше похожие на распевку буквы «о». А Мейсон шёпотом сказал девушке:

– Эшли, не стоит.

Девушка проигнорировала лидера группы. Она хитро улыбнулась, глядя на оппонента:

– Где?

– Под грудью. – с вызовом ответил Чарльз.

– Сойдёт. – протянула руку она. – Джонатан, разруби.

Барабанщик разрубил.

– Смело, смело. – закивали Рэй и Джонатан с явным интересом.

– Зря, – только и сказал Мейсон.

***

– Ангелочек до сих пор дуется на малыша Энви. – в своей манере сказал Чарльз. После его слов Рэй вручил несколько баксов Джонатану и Чарльзу. Те не без удовольствия вложили деньги в карман.

– Вы так и будете языками чесать? Или делом займёмся? – грубо спросил Мейсон и взял в руки микрофон. Остальные неохотно встали на свои места и взяли инструменты.

На протяжении трёх дней утро Эшли начиналось с извинений Мейсона. Но его попытки никогда не пользовались особым успехом. Одри каждый раз закатывала глаза, когда Эшли вопреки своему желанию снова и снова уходила от ответа. На репетициях блондинка осваивалась всё лучше. Иногда она задерживалась в актовом зале и учила новые песни. Рэй предлагал аккомпанировать ей, но Эшли отказывалась. Одной всегда было проще.