Сражение Цветов. Продолжение

– Я издал приказ об освобождении от занятий, – говорит Хулио.

Серебристая машина мчит нас в Ориэнтэ.

Дорога мечется между склонами, и вдруг – водопад сбрасывает свои воды прямо на дорогу, слева – крутая стена, справа – обрыв.

– Бесплатная мойка, – говорит шофер, – закройте окна!

Замедлив скорость, он въезжает прямо в водопад. На крышу машины обрушивается невообразимый грохот, стекла заливаются потоками воды, ничего не видно – изображение размыто.

– Вымыли машину, – говорит шофер, выезжая из-под водопада.

Х Х Х

В Пуйо – маленьком городке Ориэнтэ (все совсем другое, не похоже ни на Косту, ни на Сьерру) мы остановимся в прекрасном мотеле, и, отправляясь к завтраку, я замечу тонкое колечко, свернувшееся на листе кустарника – ой! Змейка!

– Не трогайте её, пусть греется на солнышке, – посоветуют мне.

Воздух влажный, солнце страшное, от укуса насекомого можно заболеть, и опасность подстерегает даже с листа кустарника: змеи ядовиты.

… а в маленьком городке Сьерры, Риобамбе – ни ядовитых змей, ни насекомых, даже комаров нет…

Х Х Х

За притоки Амазонки и нефтеносные земли Эквадор ведет войну с Перу. Для ведения военных действий расчищают площадки, отвоевывая пространство у растений, и на них садятся маленькие самолеты, доставляя солдат.

Военные действия проходят без жертв: стрельнут пару раз с одной стороны из пушки, и в ответ пару раз с другой. А граница даже на картах в этой части условна – кто же возьмется в этих дебрях указать ее точно?

В маленьком аэропорту я читаю табличку со словом «prohibido» – иностранцам вылеты запрещены. Надо же, prohibido в Эквадоре не только бросать мусор и курить!

– Хулио, как же быть?

– С чего ты взяла, что ты иностранка? – смеется Хулио. – Не волнуйся!

Оказывается, и это prohibido – можно. Мы садимся в самолет, рассчитанный на шесть человек.

Пропеллер никак не заводится. Пилот пробует раз, другой… никак! Он выходит и крутит пропеллер вручную – в начале века так заводили автомобили – и пропеллер начинает вращение.

Мы взлетаем, я прилипаю к окну. Джунгли, джунгли, нитки речушек, какое-то дерево одиноко возвышается над растительными собратьями, оно намного обогнало их, ему одиноко, этому дереву…

Вдруг… вниз…, вниз… самолет падает… я успеваю подумать: я уже пожила, но мой сын такой маленький… Не падай, самолет с заводящимся вручную пропеллером!…

Самолет – как оперся на твердь, и пошел вверх, вверх…

– Воздушные ямы, – кричит мне в ухо Хулио, – их будет много… утро… воздух прогрет неравномерно.

Хулио не успевает закончить, как мы падаем в новую яму.

– Запасного двигателя нет, летим на одном, так что если пропеллеру снова вздумается заглохнуть… – опять кричит мне в ухо Хулио.

Он что – так шутит?

Сколько мы летели, я не помню… кажется, недолго… Я потеряла ощущение времени.

Х Х Х

Самолет приземлился на посыпанную мелкими камнями дорожку. Дети селения выбежали нас встречать. Пилоты выгружали ящики с продуктами, хозяин магазинчика продукты принимал.

Деревянные домики на сваях, пол высоко от земли – змеи… Нас отводят в простой, бедный дом, хозяйка обещает приготовить обед.

До речушки, на которой Политех построит электростанцию для этого селения – пять километров. Мы идем по узкой тропинке, перешагивая поваленные деревья. Впереди – проводник, он в высоких сапогах, чтобы не укусила змея, и в руках у него мачете, он постоянно смотрит под ноги и прогоняет змей.

Ребенка Хулио несет на плечах, а когда устает, сына несу я. Инструменты, необходимые для измерений, тащат жители села, отправившиеся с нами. Им заплатят, конечно.

Речушка оказывается такой маленькой, что хочется назвать ее ручейком. Вода, как ни странно, холодная, прозрачная, дно – камешки. Вы можете здесь искупаться с ребенком, – говорят мне, – пока мы будем работать.

– Искупаться? А пираньи? Аллигаторы?…

Все смеются:

– Это там, еще дальше, в джунглях!

Еще дальше?

Искупавшись в реке – породнившись с нею – мы с Малышом отправляемся искать остальных, выходим к домику, тоже на сваях, дверь открыта, внутри никого нет. А возле дома – очень маленькая пальма-пальмочка. Я приглядываюсь к ее стволу – ананас! Так вот как растет ананас! Это ствол маленькой пальмы! А что это за дерево? Кофе или какао? Я все время путаю… А вот орехи…

То была сказка в сказке, в которую взял меня Хулио.

Х Х Х

У одного из эквадорцев, выпускников Союза, жена – перуанка, они познакомились и поженились в Союзе, она химик, у них трое детей, и, несмотря на войну с Перу, ее приняли на работу в Политех, и власти Эквадора дали ей carnе ocupacional – разрешение на работу.

Х Х Х

Чтобы получить визу и разрешение на работу, мне следует быть замужем за эквадорцем по эквадорским законам. Что быстрее: легализовать уже заключенный с Бертраном брак без документов мужа или затеять бракоразводный процесс и затем вступить в новый брак с Хулио? Быстрее легализовать уже заключенный, потому что без легализации даже не развестись!

Я заняла деньги у сеньоры Далии, съездила в Кито, вернулась в Риобамбу и вышла замуж за своего мужа по эквадорским законам, причем на церемонии бракосочетания присутствовала я одна. О том, что женат со мной и по эквадорским законам, Бертран, я подозреваю, не знает до сих пор.

Х Х Х

Сегодня до Политеха я добиралась одна, Хулио ушел раньше. Я стояла на остановке, ждала автобус, когда возле меня на своей шикарной машине притормозил Котик. В Политехе он возглавляет одно из общественных движений и по этому поводу часто заходит в кабинет Мальдонадо с черного хода и без доклада.

Машина Котика по шикарности сравнится разве что с тем серебристым фордом, на котором разъезжает Мальдонадо, но форд Мальдонадо принадлежит Политеху, а мерседес Котика – Котику.

Зовут Котика Котиком за зеленые глаза. Здесь вообще всех мужчин и женщин со светлыми глазами зовут котами и кошечками.

За зеленые глаза, шикарную машину, близость к властям Политеха и веселый нрав Котика любят женщины. Вечно он шутливо кого-то обнимает, держит за руку, подвозит…

Я благодарю Котика, что подбросил меня к Политеху, я как раз опаздывала, не было автобуса. Прощаясь, я протягиваю ему руку. Он задерживает мою руку в своей чуть дольше, чем следовало бы…