Хранители. Ключи от Библиотеки

– Везде есть, – согласилась Ведунья, – но крупные города мы не любим. Да, там спрятаться легче, но в небольших уездных городках да деревнях и к природе ближе, и Силы больше. Особенно в таких старых городках, сильных. Уникальная в них, как сейчас любят говорить, аура. – Она снова шикнула на наглого Степан Потапыч и украдкой показала ему кулак.

– Выходит, мы тоже Ведуны, – не веря своему счастью сказал Мишка.

– Нет, – снова покачала головой хозяйка квартиры, – здесь другое. Ты – Хранитель Ключей. А Яна… наверное, тоже, хотя в сказаниях об этом ничего не говорится. Но Степанида Андреевна считает так. Надо к Ворону пойти, узнать наверняка. А потом уже и в путь…

– Да что за Хранитель? – поморщился мальчик. Ну вот, опять! Домовой ночью заладил про то же самое, и теперь вот Ведунья туда же!

Олимпиада Порфирьевна посмотрела в окно, подлила себе чаю и принялась рассказывать то, что когда-то сама услышала от Ворона.

– Когда-то давным давно правил в Москве князь Иван Васильевич…

– Ой, я знаю, – невежливо перебила Янка. – Грозный!

– Нет, другой, – спокойно возразила Ведунья и продолжила: – Это был дед Грозного, его тоже Иваном Васильевичем звали. Князь женился на византийской принцессе Софье Палеолог, и она привезла с собой книги. Очень много разных книг… Были там и тайные, незнамые и неведомые. И много в них было позабытого да ведовского. Сила настоящая была сокрыта. Кто прочтет да уразумеет, тот могучим Ведуном станет. И будут ему подвластны все Силы, которые есть на свете. Никому эти книги царевна не показывала. Другие – да, а эти – нет. Может, что-то мужу и поведала, а может, и сама многое умела. Всякая слава о ней ходила. Ой, всякая… Сошлись на том, что была она Ведуньей, из Старших еще, да только что Ведун вдали от родной земли сделает? Вдали от дома наша Сила слабеет. Однако рассказала она об этих книгах сыну своему – Василию. А он в свою очередь своему сыну – Ивану Васильевичу. И приказал уже он собрать еще книг, ну кроме тех, что уже были у его бабки и отца, и перенести их все в место тайное. А самую главную книгу, пророческую, велел оставить в особом зале.

– А что за книга?– на выдохе поинтересовалась девочка.

– Каждый там может прочесть свою судьбу, – просто ответила Ведунья, – и узнать о возможности избежать предначертанного. Но там и без этой книги много всякого… Так вот, построил царь Библиотеку и велел туда снести все книги. И назначил Библиотекаря. Никто уже и имени его не помнит, исчезло в веках. Некоторые даже думают, что это был сам Максим Грек. Ему батюшка Ивана Васильевича, Василий Иванович, свое собрание показывал и переводы некоторых книг заказывал. Да только… не верю я. И Ворон не верит. Многое не сходится. Может, и видел преподобный часть Библиотеки, да только явно не всю. Да и умер на полвека раньше, чем она пропала-то. Но пустое.

Библиотекарь этот был не прост. Ой как не прост. Понял он, что такую Силу да знания надо держать взаперти, чтобы нечистые помыслами люди не завладели книгами. Чуял он, что скоро смута начнется, и не хотел, чтобы они попали не в те руки. И создал тогда Библиотекарь четыре Ключа и стал первым Хранителем Библиотеки. А перед тем, как уйти – на покой ли, в иной ли мир, умалчивают легенды, отдал он их ворону, щуке, полозу и волку. И отнесли они эти Ключи на четыре стороны света: в леса дремучие, в глубины морские, в пещеры темные, в пески огненные. Затерялись Ключи. С тех пор Библиотека стоит закрытой. Не Здесь и Не Сейчас. И только истинный Хранитель может отыскать Ключи и открыть Библиотеку.

– И этот Хранитель… я? – потрясенно прошептал Мишка.

– Да. – Олимпиада Порфирьевна устало откинулась на стуле. – Ворон, то есть Игнатий Мокеевич, утверждает, что легенда о том, что Ключи были отданы зверям и птицам это не более чем метафора сокрытия, а сами они хранятся у потомков Библиотекаря. А если и не сами Ключи, то знание о том, где они спрятаны. А может, и не у потомков, а у учеников и учеников учеников, мы же не знаем ничего о Первом Хранителе. Даже как его звали не знаем. Вот я и подумала, что Ключи с тобой. Или вы знаете, где они. Но…

Мальчик ошеломленно молчал. С одной стороны, он, конечно, готовился к чему-то такому, надеялся. А с другой, как-то все равно неожиданно и немножко неприятно. Вроде бы он и Избранный, а вроде как бы и нет. Вон, сказали же им, что он не Ведун. Выходит, и колдовать не может. Как-то быть библиотечным сторожем это немного не то, о чем всю жизнь мечтаешь. Даже магическим.

– И что же нам делать теперь? – спросила Янка, помешивая ложечкой чай.

– Искать Ключи, – просто ответила Олимпиада Порфирьевна. – И Библиотеку. И чем быстрей, тем лучше.

– А так ли уж нужна эта Библиотека? – с сомнением уточнил Мишка. – Столько веков без нее прекрасно обходились! К чему такая спешка?

– Понимаешь, – помолчав, начала издалека Пречистенская, – в мире есть не только добрые, как ты говоришь, волшебники, а есть еще и злые. Их зовут Кощунами. И они тоже ищут Книги. Им они нужны, пожалуй, даже больше, чем нам, Ведунам. Зло, Миша, творить легче. Оно само хочет, чтобы его творили, тут никаких душевных сил не надо и доброты. Вот и получается, что Кощуном может стать почти любой, у кого есть хоть какие-то задатки, а Ведуном – нет. Поэтому Кощунов больше, но они слабее нас и в открытую схватку стараются не вступать. Но есть среди них один… Мором кличут. Понятно, не имя это, а прозвище, но вот он сильный, да. Но все одно слабее самых сильных Ведунов, зато хитрее, коварнее и у него много приспешников. Если Библиотека попадет к Мору… Я даже и думать не хочу, что тогда произойдет. А он наверняка уже понял, что Хранитель нашелся, и тоже захочет завладеть Книгами. Кощуны хотят получить Силу. Если они сравняются с нами, то их уже ничто не остановит.

– Поня-ятно, – протянул мальчик и спросил: – А Кощун… он же может стать Ведуном? Или это необратимо?

– Перевоспитать надеешься? – хмыкнула хозяйка квартиры и снова разлила всем чаю. – И думать забудь. Чтобы Кощуном быть, надо иметь не просто минимальные задатки, а еще и больную душу. Душу, которая любить не может, завистью живет и злобой. И жаждой власти. Хоть ничтожной, а власти. Хороший человек на этот путь не вступит, а если и вступит, то быстро уйдет, не дойдя до конца обучения. Враки все это, что способности можно любому передать. Нельзя. Можно лишь пораньше пробудить их у подходящего человека, ну и инвентарем еще поделиться. А передать Силу – это все равно что передать ум. Но мы отвлеклись…Так вот, даже если Кощун творит добро, он делает это через зло. Даже лечит через него. Меняет жизнь за жизнь. Или здоровье за здоровье. А еще часто эта жизнь подло отнятая. Жертва или случайный человек.

– Жуть какая, – дернула плечами Янка. – Выходит, нам надо успеть получить Книги до Кощунов, чтобы не дать им стать сильнее? И стать сильнее самим?

Пречистенская кивнула. В наступившей тишине особенно отчетливо прозвучал шумный хлюп чая от домового. Все вздрогнули, а он смущенно отодвинул блюдце.

Олимпиада Порфирьевна поднялась и направилась на кухню.

– Сейчас чай допьем и пойдем к Игнату Мокеевичу. Он подскажет, что дальше делать.

– А это надолго? – опомнился Мишка. – А то мама с папой переживать будут.

– Не будут. – Ведунья загремела скляночками в своем секретном ящичке с зельями. – Не вы первые, не вы последние. Есть и чары, и травы, и заговоры, которые тоску снимают да вопросы лишние, ненужные убирают. Ворон знает, Ворон умеет.

Домовой подумал и наполнил чашки по-новой, решив, что, пока Липка возится с зельями, он тут за главного. Степан Потапыч был старой закалки и меньше трех чашек подряд не признавал. Чаевничать – так чаевничать.

А Липа перебирала мешочки с травами и воспоминания. На следующий день после того, как Игнат Мокеевич отогнал от Липоньки ляда, помещик засобирался домой. Батюшка попытался оставить его погодить подольше, но сосед заартачился, сослался на дела и ненужность в лечении и отбыл. На прощание тихонько пообещал прислать Липоньке весточку и рассказать, как ей быть дальше.

– Ох, надо же, какое несчастье, – возвестил Порфирий Иванович, выходя из кабинета, где разбирал накопившуюся почту. – Малышева умерла! А ведь такая молодая была…

– Умерла?! – воскликнула матушка. – Как умерла, когда умерла?

– Да вот как раз в тот день, когда Липонька выздоровела, – пояснил Порфирий Иванович, вчитываясь в короткое послание. – Горе-то какое…

Липа сидела на диване и читала французский роман. Точнее, делала вид, что читает. Под видом романа у девушки была одна из книг, выданных Игнатом Мокеевичем для образования. Перед глазами прыгала и расплывалась рукописная строка “… аще Кощунъ кощунство не сум?етъ, али В?дунъ его запн?ть, такъ постигнетъ его смерть безвременная да страшная”…

Липа вынырнула из воспоминаний и прислушалась. Домовой вполголоса рассказывал про трактир Стеньки Рыжего, стоявший почти аккурат на этом месте, и Марфушку Странницу. Дети внимали.

– Степан Потапыч, заканчивай, наговоритесь еще. – Олимпиада Порфирьевна появилась в дверях, уже переодетая в более строгое и темное платье для выхода. В руках она держала маленький бархатный ридикюль со всем необходимым. – Нам пора в Город. – Ведунья выделила голосом последнее слово и стало понятно, что это не просто “город”, а именно “Город”. Но сначала к Воронову.

Владелец магазинчика расположился в окружении старых книг и читал фолиант при тусклом свете, нацепив на нос допотопные очки на резинке.

– Здравствуй, Игнат Мокеевич, мы к тебе, – улыбнулась Пречистенская, гордым крейсером заходя в каморку. Дети несмело жались за ее спиной. – Показывай свои записи, Хранитель хочет узнать подробнее о своем Пути.

Книжник глянул на гостью поверх очков округлившимися глазами и неторопливо поднялся. Раз уж она решила, что пора, то, стало быть – пора. Олимпиада была хоть и младше, но почти ничем не уступала книжнику.

– Доброе утро, – спокойно поприветствовал он ребят и поманил за собой в сторону подсобки. – Прошу за мной, господа, в мою скромную обитель.

Мишка мысленно приготовился увидеть что-то типа огромного зала или комнаты, заваленной таинственными манускриптами, с потайной дверью в подземелье. Но… ничего подобного не было. Подсобка оказалась подсобкой и дивно напоминала закулисье школьной библиотеки: узенькие проходы со стеллажами, уставленными потрепанными разномастными книжечками, у низкого подвального оконца небольшой деревянный столик, два стула с грубыми потертыми спинками да стандартная до незапоминаемости лампа. Мальчик разочарованно вздохнул. Какая-то слишком обыденная магия получалась. Не волшебная. И палочек нет, и заклинаний нет, по сути. И волшебники совсем как ненастоящие. Ни мантий, ни шляп, ни колпаков. Но Янка, кажется, его мнения совсем не разделяла, разглядывая все вокруг с заметным интересом.

Пока гости изучали местность, Книжник ловко водрузил на стол толстенный, написанный от руки талмуд и раскрыл его примерно посередине, прямо на схематичном изображении какого-то старого города.

– Ну что ж, Михал Дмитриевич, раз уж Олимпиада Порфирьевна вам все рассказала, то пожалте сюда.

Мишка осторожно подошел и вгляделся в неясный полустертый рисунок, очень схематичный, без перспектив и масштабов. Рядом с ним вились рукописные буквы, лишь отдаленно похожие на родные. Он силился прочесть, но кроме “аз” и “еси” ничего толком и не разобрал.

– Так вот, Ключи… – Голос Ворона потек неожиданно плавно, мягко и глубоко, как у былинного рассказчика. – Во всех сказаниях Их всегда четыре. Только в одном предании упоминается и некий Пятый Ключ, но я уверен, что так зашифрован сам Хранитель, как объединяющий фактор. А может, и нет, сказание об этом всего одно, мало ли кто что домыслил. Первый Ключ был отдан Волку. А значит, он спрятан в лесу. Мы искали по всей тогдашней ойкумене, расспрашивали всех, кто мог хоть что-то знать о каких-то кладах и сокрытых знаниях. И только в одном месте собрали полный пазл: и Волка, и леса, и рассказы древних леших о небывалом кладе, который охраняется Старшим Волком. Только ни самого клада, ни таинственного Волка так никто и не видел. И было это в мерянских лесах.

– Мерянские леса? – удивилась Янка. – А это где?

– Сейчас это Костромская область, – с готовностью ответил Игнат Мокеевич, доставая уже обычную географическую карту и пристраивая ее поверх книги. – Остались там еще места тайные – нехоженые да заповедные.

Олимпиада Порфирьевна едва заметно фыркнула. Так уж и заповедные и нехоженые. Когда Ворон смог систематизировать все знания о Волке, она тут же туда кинулась. Благо тогда она была совсем юной и легкой на подъем. И как все молодые и горячие Ведуны, хотела первой отыскать Ключи. Ну хотя бы один! Те земли и вправду оказались дремучими и на редкость ноголомными, но совершенно не заповедными. И Ключа не было. И Легендарного Стража тоже. Никаких следов.

Тогда-то и уверились они окончательно, что всякие там Волки с Ужиками не более чем собирательный образ четырех сторон света, или легенды, а не конкретные персонажи.

– Еще один Ключ, скорее всего, находится здесь. – Игнат Мокеевич широким жестом обвел область на севере карты. – Ильмень озеро и, возможно, Балтийское море. Здесь тоже водяники рассказывают о некой Щуке – рыбе, охраняющей сокровище.

– И ее тоже никто не видел, – понимающе протянул Мишка.

– Именно, – кивнул Воронов. – А вот насчет оставшихся двух Ключей мнения очень расходятся, и точных свидетельств нет. Но раз у нас есть Хранитель, то уверен – мы обязательно отыщем все подсказки!