Смертельное пирожное

Помощник нервно сглотнул, явно чувствуя, что его слова не вызвали ожидаемого понимания.

– Да, сэр, и ещё она… отправилась в лавку зельевара.

Ариан отложил перо, откинувшись в кресле, и на мгновение просто уставился в окно. Он был опытным следователем и прекрасно знал, когда люди скрывают что-то. И Габриэлла Арчибелд не была исключением. Её милая улыбка и невинная манера общения могли сбить с толку кого угодно, но только не его. Она определённо что-то скрывала. Вопрос только в том, насколько это было серьёзно. А теперь ещё и это: лента снята, зельевар посещён, и всё это в разгар расследования.

– Ну что ж, – произнёс он с лёгкой усмешкой, покачивая головой.

Как можно быть такой наивной?

Он приподнялся с кресла и медленно прошёлся по кабинету, его шаги эхом отдавались в просторной комнате. Следователь прекрасно знал, что Габриэлла не так проста, как кажется. Она явно имела связь с чем-то большим, чем просто пирожные, и её недавние действия лишь подтверждали его подозрения.

Девушка с секретами и наглостью. Опасное сочетание.

Зельевара, лавку которого она посетила, он знал – мистер Корвус был опытным и, скажем прямо, не самым чистым на руку магом. Если Габриэлла действительно решила отправиться к нему за советом или зельем, то всё это могло означать лишь одно: дело, которое на первый взгляд выглядело как несчастный случай с пирожным, становилось всё более сложным. Сама себе копает яму! Ариан чувствовал, что он стоит на пороге чего-то большего, но пока не мог связать все части головоломки.

– Пора поговорить с мисс Арчибелд лично, – произнёс он, возвращаясь к своему столу и беря очередную папку с бумагами. – Уж слишком много вопросов вокруг неё.

Он уже не сомневался, что их следующая встреча будет интересной.

Глава 4: Первая загадка

Вечер в кондитерской Габриэллы был идеальным: она выпила чашечку какако и самозабвенно читала книгу с классификацией ядренных зелий. Она спустилась со второго этажа, где привыкла проводить свои редкие минуты покоя, одетая в лёгкий, почти невесомый халат для сна. Лёгкий шелк плавно струился по её фигуре, и если бы в кондитерской были посетители, они бы наверняка подумали, что перед ними – ночная фея, которая вот-вот взмахнёт волшебной палочкой и превратит любую проблему в сладкий десерт.

Однако посетителей не было, и именно это ей особенно нравилось в поздних вечерах. Можно было наслаждаться тишиной и коротким ощущением, что мир, хотя бы на мгновение, остановился. Но едва она ступила на последнюю ступеньку лестницы, как дверь кондитерской резко распахнулась. Без предупреждения. Без малейшего намёка на вежливость.

Кто ещё мог вот так бесцеремонно войти, если не королевский следователь Ариан Баррингтон? Весь в чёрном, с холодной решительностью на лице, он будто бы носил с собой не только документы, но и непоколебимую уверенность в том, что двери для него существуют исключительно для того, чтобы их открывали. Само собой, стучаться – это лишнее. Кто же будет утруждать себя такими мелочами, когда речь идёт о "расследовании"?

Габриэлла мысленно вздохнула.

Ну, конечно! Кто ещё мог так драматично нарушить мою тишину? Пожалуй, только Ариан Баррингтон с его Следственным Комитетом Личной Жизни Габриэллы Арчибелд.

Она остановилась у прилавка и скрестила руки на груди, глядя на него с лёгкой насмешкой.

– Поздновато для визитов, не находите? – заметила она с лёгким оттенком иронии, который намеренно звучал, как дружелюбный упрёк. Она вообще была мастером в таких недомолвках.

Ариан закрыл за собой дверь с такой уверенностью, будто она давно принадлежала ему, и медленно прошёл внутрь. Сегодня на нем был черный плащ под стать мрачной решимости на лице. Глаза пристально изучали помещение, словно он искал что-то подозрительное. Было в нём что-то настолько невозмутимое, что Габриэлле на мгновение даже захотелось спросить, не вынашивает ли он план арестовать кого-то за плохо замешанное тесто.

– Вы знаете, мисс Арчибелд, что разгуливание по лавкам зельеваров в столь поздний час не лучшая идея? – начал он без всяких предисловий, его голос был таким серьёзным, словно она совершила величайший преступный акт года.

Габриэлла чуть приподняла бровь и бросила на него взгляд, полный непринуждённого веселья.

– Серьёзно? – в её голосе прозвучала лёгкая насмешка. – Если бы вы действительно следили за мной внимательнее, то знали бы, что я в состоянии вызвать подозрения куда более экстравагантными способами, чем простая прогулка в магазин. Ну правда, Ариан, мои пирожные куда опаснее, чем вы себе представляете.

Баррингтон прищурился, явно не оценив шутку, хотя в уголках его губ мелькнуло что-то похожее на улыбку. Габриэлла понимала: даже если следователь не разделяет её юмора, он не может не оценить её способности так легко парировать его упрёки. В конце концов, не каждый мог ответить королевскому следователю в таком духе и не выглядеть при этом полным сумасшедшим.

Он подошёл ближе, и в его взгляде появилось что-то настороженное, словно он всё ещё пытался разгадать её. Этот момент тишины между ними был не просто моментом – это была их негласная дуэль. Никто не спешил отводить глаза или начинать очередную словесную битву.

– Вы укрепляете подозрения в том, что замешаны в этом деле, – наконец сказал Ариан, его голос стал тише, но более напряжённым. Он говорил с той самой спокойной настойчивостью, которую он всегда использовал, когда хотел заставить кого-то признаться. – Ваши вечерние визиты в такие места только делают вас более подозрительной.

Габриэлла тихо рассмеялась, покачав головой.

– Подозрительной? – переспросила она, едва сдерживая саркастический тон. – О, Ариан, если бы я действительно хотела, чтобы вы меня подозревали, я бы выбрала что-то более драматичное. Может, жонглёров с огненными шарами или, скажем, симфонию из котлов?

Ариан сделал ещё шаг вперёд, их разделяло всего несколько сантиметров, и теперь он стоял так близко, что Габриэлла почувствовала лёгкий аромат его одеколона – что-то нейтральное, холодное, как сам следователь. В его глазах было видно, что его терпение на исходе, но и что-то ещё… какой-то тихий огонь, который он, видимо, старался держать под контролем.

– Будьте осторожны, – сказал он наконец, его голос звучал как предупреждение, но в нём было что-то почти личное. – Это дело намного сложнее, чем кажется, и если вы хотите выбраться из этой ситуации целой и невредимой, вам лучше держаться подальше от… подозрительных занятий.

Габриэлла подняла голову, её взгляд задержался на его лице. Она прищурилась, будто оценивая, насколько серьёзен этот момент. Затем, с лёгкой усмешкой, она произнесла:

– Если бы я избегала подозрительных занятий, моя жизнь была бы ужасно скучной.

***

Утро Габриэллы началось как нельзя лучше. Едва пробило девять, как толпа местных жителей устремилась в её кондитерскую за порцией утренних десертов. Шоколадные эклеры, лимонные тарты и сливочные булочки исчезали с прилавков с такой скоростью, что Габриэлле оставалось лишь загадочно улыбаться, попивая горячий кофе. Окинув взглядом довольных гостей, она внутренне поздравила себя с очередным удачным началом дня.

А впереди было ещё более заманчивое занятие – обновки. Габриэлла знала, что, когда утро начинается хорошо, стоит поддерживать этот импульс чем-то приятным для себя. И что может быть лучше, чем визит в любимые лавки?

В Кельне у девушек был свой свод правил для борьбы со стрессом. И они вполне себе делились на три лагеря: сладкий алкоголь, страстный мужчина или непристойная трата средств. Габриэлла сразу вычеркнула первые два пункта из списка – у неё не было времени на вино, а на мужчин – желания, особенно после последней встречи с Арианом Баррингтоном. Её отношения с ним можно было описать как «стабильное подозрение с обеих сторон». А вот тратить деньги – это всегда была её маленькая слабость.

– Если на этой неделе я ни в чём себе не откажу, – шептала она себе под нос, выходя из кондитерской и накидывая лёгкий плащ, – мир станет чуточку лучше.

Она шла по солнечным улицам, размышляя, стоит ли покупать платье или очередную пару туфель.

Габриэлла в последний раз оглядела себя в зеркале, пытаясь решить, стоит ли покупать это платье. Оно было почти идеальным – тонкие шелковые лямки едва касались её плеч, а мягкая ткань струилась, как вода, подчёркивая талию и придавая образу грацию.

– Просто шикарно! – воскликнула Жанна, закатывая глаза от восторга. – Габриэлла, если ты не купишь это платье, я лично подожгу его, чтобы никто другой его не носил.

Габриэлла фыркнула.

– Жанна, ты угрожаешь своему собственному товару?

– Легко! Если это платье не сделает тебя неотразимой в глазах мистера Баррингтона, то ничего не сделает. Хотя, честно говоря, – Жанна наклонилась ближе и понизила голос, – я всегда представляла его немного более… страстным. Ты знаешь, с этими хмурыми взглядами и темной аурой. Так…дурманяще. Тебе так не кажется?

Габриэлла закатила глаза и скрестила руки на груди, повернувшись к зеркалу.

– О, конечно. Потому что нет ничего более страстного, чем его постоянные обвинения в том, что мои эклеры – скрытое оружие массового поражения, – она слегка усмехнулась.

– Если кто и может покорить мистера Баррингтона, то это ты, – Жанна с энтузиазмом захлопала в ладоши. – Но для этого нужно что-то большее, чем эклеры.

– Боюсь, что для него нет платья, способного вызвать хоть толику человеческой теплоты. Не забывай, он подозревает меня в убийстве, – Габриэлла пробормотала это с лёгкой насмешкой.

И вдруг дверь лавки резко распахнулась, так что даже шелковые занавески взметнулись в воздухе. В помещении мгновенно повисла напряженная тишина, когда трое мужчин, одетых в форму королевской стражи, уверенно шагнули внутрь. Их шаги были такими чёткими, что, казалось, они могли синхронизироваться с тиканьем часов на стене. Габриэлла мысленно закатила глаза.

Конечно, это не могло быть чем-то простым. Нет, ей снова придётся разбираться с Баррингтоном. Но на этот раз он сам не явился – отправил своих людей.

Жанна застывшими глазами наблюдала за тем, как стражники уверенно двигались вперёд.Она была романтичной натурой – наверняка уже присматривала себе мужчину покрепче среди них.

– Что происходит? – прошептала она, пытаясь выглядеть как можно менее заметно, но её голос дрожал от волнения. – Они пришли за платьем?