Сигнал иного порядка

К концу недели нехитрый багаж был собран, и Вика летела с коллегами к Южно Африканскому космическому лифту, который должен был доставить их на Универсариум. В зале регистрации было практически пусто. Бум на перелёты прошёл вместе с переездом большинства жителей Земли в колонии. Виктория ни разу в своей жизни не видела очередей на посадку. Теперь лифтами пользовались, в основном чтобы попасть на Универсариум или другие орбитальные космические станции. Они были своего рода буферной зоной между колониями и Землёй. Получить разрешение на посещение планеты было непросто, а на станциях принимали всех желающих. Немногочисленные террористические акты были успешно подавлены, а системы безопасности работали как часы. Чаще всего на орбиту летали учёные или прожигатели жизни. Там было позволено то, что каралось на Земле страшными мерами вплоть до ссылки в шахтёрские колонии. Здесь презентовали научные открытия на грани этики и позволяли развлечься любыми возможными способами: от нейрохимических наркотиков до секса с разнообразными формами жизни, включая роботов, запрещённых на Земле. Вика бывала только на Универсариуме, станции развлечений всегда больше пугали её, нежели влекли. Она ещё в студенчестве полюбила летать на научные съезды, разглядывать диковинных колонистов и поражаться открытиям, которые там представляли. После получения профессии ежегодные посещения Универсариума стали частью работы: они рассказывали миру об очередных этапах восстановления истории и наследия Земли. Увы, их презентации мало кто посещал, по большому счёту мероприятия считались своеобразным отчётом перед Советом Древностей. Колонисты давно перестали ностальгировать по родной планете, а земляне имели возможность любоваться восстановленными памятниками прошлого без путешествия в космос. Виктория летала на Универсариум не ради отчётов. Она всегда находила там вдохновение, заслушиваясь рассказами о новых технологиях, которые можно было использовать в работе и быту.

Коллеги разместились в капсуле, которая должна была вывести их на орбиту на лифте и позже, отделившись, стыковаться со станцией Универсариума. Вика выбрала место на одного, пристегнулась и уставилась в окно, чтобы избежать взглядов бывших друзей. Теперь она смотрела на них как на пережиток – кучку чужих и далёких людей, с которыми она по непонятной теперь причине разделила такой длинный отрезок собственной жизни. Искандер остановился возле неё, открыл рот, чтобы что-то сказать, но, не решившись, прошёл в конец салона вместе с остальными.

Лифт тронулся. У Виктории, как обычно, чуть перехватило дыхание. Она выдохнула и крепче вжалась в кресло. Небольшие перегрузки при подъёме всегда действовали на неё угнетающе. Сегодня же после первых десяти минут Вика почувствовала странную свободу. Будто она совершала не рутинный полёт на орбиту, а навсегда отрывалась от Земли. Перед ней как на ладони раскрылся сначала город, потом и всё южное побережье Африканского континента. Вика прищурилась, пытаясь разглядеть озеро Насер и Асуан с покинутым ей домом, но единственное, что ей удалось рассмотреть, это длинную змею Нила, рассекающую материк с Юга на Север. Лифт взмывал вверх, прорезая атмосферу, и Вика почувствовала, что улыбается. Она ощутила себя духом, воспарившим над бренной землёй. Сущностью, которой поклонялись религии, бестелесной душой, отправляющейся на небеса. Впервые с момента воскрешения Виктория ощутила себя свободной. Будто до этого гравитация планеты сковывала не только её тело, но и помыслы.

Раньше все несколько часов в лифте Вика предпочитала спать. Этим сейчас и занимались остальные пассажиры. Так было проще перенести нагрузку. Сегодня ей совсем не хотелось отрываться от открывающегося за стеклом иллюминатора вида. Виктория прощалась с Землёй. Теперь она отчётливо поняла, что отправилась на Универсариум не за вдохновением и смыслом, а за новым этапом жизни за пределами планеты. Её родители остались на Земле, ей стоило увидеться с ними перед отлётом. Ей никогда не хотелось беспокоить пожилых родственников своими проблемами. Вика даже не рассказала им о смерти и воскрешении. И потом, пару часов назад она не смогла бы поверить в решение оставить планету. Куда она отправится? Выберет колонию по вкусу? Поселится на одной из космических станций, разбросанных по Солнечной системе? Ответа пока не было, но решимость уже завладела её мыслями. Вика с позабытым восторгом следила, как удаляется от сверкающей искрами цивилизации планеты.

Мягкий, но неживой голос капсулы объявил о достижении верхней площадки троса. Лифт медленно остановился, и Виктория с удивлением заметила, как руки и ноги мягко воспарили в невесомости. Раньше она не заставала этого момента, возвращаясь в сознание уже на Универсариуме. Сегодня путь оказался куда ярче и сложнее, чем все предыдущие путешествия к орбите. Пробыв несколько минут в невесомости, капсула отстыковалась от платформы лифта и, не спеша набрав скорость, направилась к огромной космической станции, как раз пересекающей зону экватора.

Вика, как ребёнок, зачарованно любовалась покинутой планетой из тёмного космоса. Ярко-голубая полоска атмосферы обнимала её, охраняя от всех бед Вселенной. Во мраке засияли звёзды, маня к чужим мирам и открытиям. Не успела Вика утонуть в созерцании новых горизонтов, как капсулу захватил стыковочный трап, и автоматическое оповещение объявило об окончании маршрута. В салоне послышались зевки, хруст затёкших тел и сонные разговоры.

Уже в очереди у турникетов перед входом на палубу к Виктории подошёл муж. Искандер застыл рядом, протянув руку, чтобы коснуться жены, но одёрнул, заметив её взгляд.

– Ты в порядке? – спросил он.

Вика кивнула, скрестив руки на груди. Теперь он был для неё посторонним. Она знала, нужно поговорить, объяснить свои поступки, но пока не была к этому готова. Виктории хотелось сначала окончательно утвердиться в решении покинуть прошлую жизнь, прежде чем разбивать сердце Искандера новостью о неминуемом разводе.

– Я видел, ты забронировала отдельный номер, – продолжал муж. – Я…, ну, в общем, ты посетишь нашу презентацию?

Виктория молча пожала плечами, стараясь не смотреть в его сторону.

– Понимаю, – он растерянно опустил руки и огляделся в поисках поддержки. – Мы вечером хотим посетить наш любимый джазовый ресторан, что на третьей палубе. Присоединяйся.

Вика не ответила, пришла её очередь у турникета, и она вышла из зоны регистрации.

Побродив с бегущим следом за ней чемоданом по коридорам, она добралась до номера. Рухнула там на кровать и вызвала меню расписания, развернувшееся на потолке перед ней. После такого непростого полёта её тянуло в сон, но хотелось спланировать первые шаги новой жизни. Вика пробежала взглядом список мероприятий и нашла цель своего визита, лекцию Доктора Абеля об экспедиции на Кеплер-47. Рядом со строкой конференции светился красный знак замка. Это значило, что вход только по приглашениям. Вике приходилось несколько раз бывать на таких встречах, как правило, эта пометка была лишь знаком пафоса мероприятия, но чаще всего пускали всех более или менее приличных людей.

Она не стала искушать судьбу и направила организаторам запрос на участие. Не успело письмо уйти, как пришёл отрицательный ответ. Виктория нахмурилась и, посчитав это ошибкой, повторила отправку. К ней снова вернулся отказ. После третьего раза она немного занервничала. Опускать руки Вика не собиралась, не для того она проделала этот путь. Она написала подробное письмо руководству Универсариума, которое хорошо знало научную группу Восстановления Наследия и её лично. Ответа от них ожидать так скоро не приходилось.

До выступления доктора Абеля было больше десяти часов, половину из которых Виктория решила проспать, не мучая себя ожиданием. Остальное время можно было заполнить обедом и посещением парочки других любопытных презентаций. Она пометила несколько интересных тем, отключила меню, и, закрыв глаза, мгновенно погрузилась в сон. Глубокий и без сновидений.

7

Проснувшись, Вика на секунду испугалась, не сразу осознав, где находится. В следующее мгновение она уже пришла в себя и ощутила тяжесть реальности. Казалось, кто-то заранее написал в сценарии жизни все её сомнения, желания и выборы. Даже такой решительный шаг, как выход за пределы знакомой обстановки, отлёт с родной планеты, был давно запрограммирован в её пути. Словно всё существование было создано заранее и напечатано, как фотоснимок. У следствий не было причин, все они уже были определены. Происходящее было лишь плоским элементарным лабиринтом, в котором нельзя было выбрать направления, а только двигаться методом одной руки. Каждый поворот был уже предречён, она просто проживала его, замкнутая в тисках течения времени.

Не желая дальше предаваться унынию из-за собственного бессилия, Вика проверила входящие. Там уже ждал ответ от руководства станции. Они приносили глубочайшие извинения, но были не в силах повлиять на организаторов мероприятия. Стремясь помочь такому ценному специалисту, как она, руководство направило запрос лично доктору Абелю, но получило неудовлетворительный ответ. Виктория выругалась, но отказываться от своего намерения не собиралась. Она решила, что Абель просто набивает себе цену, а на входе, скорее всего, какая-нибудь его секретарша легко пустит на конференцию кого угодно. Отбросив лишние сомнения, Вика собралась и вышла из номера.

На станции Универсариума большинство отсеков занимали библиотеки и конференц-залы. Были здесь и общественные лаборатории, и несколько частных научных баз. При этом хватало места для роскошных отелей, парочки более скромных общежитий и ресторанов на любой вкус и кошелёк. Виктория решила позавтракать в небольшом кафетерии при отсеке Политологии. Там вероятность встретить знакомых была минимальной. Она села за столик с видом на Землю и набрала в голографическом меню свой заказ, который мгновенно появился из отверстия в столе: тарелка с горячей кашей и стакан апельсинового сока. Кроме неё, в кафе сидела группа студентов-политологов, активно обсуждавших обстановку в колониях.

– Да я уверен, они подорвут свой тоннель, как только…

– Не будут они ничего ждать! Долбанут в любой момент!

– Ты идиот? Им нужно децентрализовать все колонии, а не только шахты. С какого Цезаря они будут отрубать одну-единственную ресурсную базу?

– Сделать заявление, зачем же ещё?

– Нет, никаких заявлений уже не будет. Ты забыл про выброс на Россе? После такого экстремистам уже даже не нужна реклама. Только время. Все колонии сами себя отрежут.

– Бред! Это же самоубийство для них! Ты что не читал аналитику Хофнера? Он всё раскладывает по полочкам.

– Твой Хофнер – замшелый империалист, я даже ленты его не просматриваю. А уж посещать весь курс этого узколобого червя и подавно не собираюсь.

Студенты спорили с пеной у рта, какая колония отделится первой, но все сходились во мнении, что разрыв отношений с Землёй неминуем. Вика пила апельсиновый сок и думала, что вовремя решила улететь с планеты. Если тоннели правда закроют, у неё не будет ни одного шанса на новую жизнь. Они с Искандером были далеки от политики и практически не следили за тем, что происходило в большом мире, интересуясь только искусством колоний. Погружённые в свою работу, оба жили отчасти в прошлом. Единственным в их команде, кто был в курсе ситуации, был Ларри. На вечеринках они с супругой время от времени рассказывали о положении вещей, но были бы скорее рады отделению, чем напуганы. Сафия, благодаря работе, посетила все открытые миры, но была разочарована их менталитетом. Каждый раз, возвращаясь из командировки, она делилась новостями о внутренних рознях, конфликтах, безработице и высоком уровне насилия на посещённых планетах. Викторию никогда не удивляли эти рассказы, ведь литература, музыка и искусство, доходящие до них из колоний, были глотком свежести, которую было невозможно создать в тепличных условиях Земли.