Хорошая девочка попадает в неприятности

– Лена, это бесполезно, – маг покачал головой.

– Ответь мне, пожалуйста.

Спокойна, сейчас она должна быть совершенно спокойна. Волноваться Лена будет, как горячо нелюбимая ею Скарлетт О`Хара, завтра.

– Мне нужна Искра, – ответил пустым бесцветным голосом.

– Так вот же она! То есть я! Рин! Послушай меня. Да вынырни ты из своей тоски и послушай! Тебе нужна Искра, у тебя она есть. Ты же сам сказал, что чувствуешь ее во мне. Нужно просто понять, как ее можно использовать!

Кажется, у нее получилось. Лена смотрела, как лицо Рина принимает осмысленное выражение.

– Ты предлагаешь использовать Искру, пока она в тебе?

– Это можно сделать?

– Теоретически…

Увидев в его глазах знакомый огонь, Лена была готова разреветься от облегчения. Но секунда и Рин снова поник.

– Ну что еще? – она дернула за рукав мантии.

– Это может быть очень опасно.

– Для тебя?

– Да нет же, глупая! Для тебя!

Рин разозлился. Неужели она не понимает?! И не поверил своим ушам, услышав в ответ:

– Тогда позволь мне самой принимать решения.

Она гордо выпрямилась, смотрела спокойно. Паника отступила. У Лены появилась цель.

Хорошая девочка. Ее механизм выживания. Точка равновесия, когда сумасшедший компас перестает вращаться, и можно понять, где ты и кто ты. Одни в такие моменты становились завоевателями, другие – исследователями, тиранами, даже жертвами. А Лена была спасателем. Благородным рыцарем, чье призвание помогать. Это был ее дар и ее проклятье. Отравленная броня, которая убивала, если носить ее слишком долго. Но сейчас Лена нуждалась в опоре. Любой. Позвать. И изрядно поблекший доспех с готовностью укрывает душу, помогая защитить Ленино «я». Устоять и первой сделать шаг навстречу неизвестности. Не позволить страху ударить в спину.

– Я хочу помочь тебе, Рин, – она убрала со лба рыжую прядь. – Пожалуйста, позволь мне это сделать.

– Ты понимаешь, что можешь умереть? – он вздрогнул.

– Понимаю, – ее голос был совершенно спокоен. – Но я не умру. И магистр Гелен не умрет. Ты его вылечишь.

– Архмастер, – устало усмехнулся Рин.

– Что?

– Гелен уже давно архмастер.

– А это имеет значение? – Лена нахмурилась.

– Ни малейшего, – магистр Ринвальд уверенно поднялся, – это не имеет ни малейшего значения.

– Кстати, еще раз назовешь меня глупой, укушу! – смешно сузив глаза предупредила Лена.

– Знаешь, ты сейчас на Клеопатру похожа? Лена, – он взволнованно посмотрел на нее, – а как она там одна?

Лена шлепнулась на стул, задумалась, прижав палец к губам.

– Время в наших мирах течет по-разному, так?

– Да, я пропал на несколько месяцев. Учитель очень волновался.

– Значит, ничего страшного, – она старалась говорить спокойно, чтобы не нагружать и без того перегруженного Рина. – Я ей перед сном еды навалила. Там на пару дней по нашему времени хватит.

– А если…

– А если я решу задержаться, то у Катерины есть ключи от моей квартиры. Рин, все под контролем, не забивай себе голову.

– А кто такая Катерина? – на всякий случай поинтересовался маг.

– Катерина – моя младшая сестра. Когда ты у меня гостил, я ей бессовестно врала, что болею и занята.

А еще про внезапного ухажера, который оказался недостоин. За основу взяла одного из Танькиных, ей не жалко.

– У тебя есть сестра? – удивился Рин. – Я не знал.

– Ты многого обо мне не знаешь, братец, – подмигнула Лена. – А я о тебе. Но теперь у нас есть возможность исправить это досадное упущение. Кстати, а где я буду спать?

И тут магистр Ринвальд густо покраснел. А Лена рассмеялась от нахлынувшего облегчения. Все-таки некоторые вещи остаются неизменными. И это прекрасно.

ГЛАВА 4

Спать Лену уложили в кабинете. Последний оказался доверху забит фолиантами, свитками, странными наглядными пособиями и прочими околомагическими прибамбасами. А еще там обнаружился стол, рабочее кресло и – о чудо! – диван, использовавшийся в качестве очередной подставки для книг. Расчищенный и облагороженный, он служил Лене верой и правдой все дни, которые она провела в стенах университета. Как многие преподаватели и исследователи, Рин предпочитал ведомственное жилище. Недорого, с питанием, да еще и лаборатория близко.

Казалось, высшие силы решили пошутить над ней. Лена полностью зависела от Рина, как когда-то он от нее. Но, понимая серьезность ситуации, старалась сделать все, чтобы не усложнять жизнь. У нее была еда, крыша над головой, ощущение безопасности и близкий человек рядом. И еще она могла читать и понимать прочитанное!

Чтоб не свихнуться от безделья и беспокойства, Лена зарылась в книги. И совсем скоро поняла: она попала и, похоже, надолго. Здесь существовала не только магия, но и боги. Точнее, богини. Каждая произнесенная клятва мгновенно заносилась в небесный гроссбух, а нарушение каралось. И чем серьезнее был обет, тем строже наказание. А значит, пока Искра в ней, вернуться домой не получится.

Пойманный и допрошенный с пристрастием Рин догадку подтвердил. Все время он проводил то у постели архмастера Гелена, то в лаборатории. Ужин приносил, почти ничего не соображая от усталости. Лена была уверена: если бы не необходимость кормить ее, с едой бы Рин не заморачивался. Глядя на исхудавшего мага с заострившимися скулами и перманентным макияжем а-ля панда, Лена, не раздумывая, решила остаться, пока из нее не достанут артефакт. Божественный уголовный кодекс статей со сроками не имел, а если Рин ради ее благополучия схватит вышку… Нет, лучше уж задержаться.

И Лена развернула подготовку к операции внедрения. Целыми днями она читала, делала пометки и пыталась понять, как можно вписаться в этот прекрасный новый мир. На первый, второй и даже третий взгляд задача казалась вполне подъемной. Они с Рином двигались параллельными жизнями, пересекаясь только за ужином. Чтобы не возникло ненужных вопросов в прачечной, пришлось носить рубашки мага и его старую мантию. Та смешно волочилась по полу, отчего Лена казалась себе похожей на Хемуля из истории о Муми-троллях.

Впрочем, на внешний вид ей было плевать. Куда больше Лена опасалась за свое душевное состояние. Нервный срыв, депрессия в такой ситуации могли стать практически неразрешимой проблемой. Соответствующих специалистов здесь не было, как и медикаментов. Но, похоже, загадочная Искра хранила вверенный ей организм в отличном состоянии, а периодически возникающие приступы уныния Лена разгребала самостоятельно. Плакала, когда было грустно, радовалась по каждому доступному в этих скудных условиях поводу. Четко отслеживала свои чувства и переживания, анализировала, перестраивала восприятие под новые реалии. Конечно, не забывала про зарядку и здоровый сон.

Рин регулярно таскал Лену в лабораторию. Просил постоять в круге незнакомых символов и читал заклинания. Перерисовывал знаки, добавлял свечи и странный песок, поил Лену зельями разной степени мерзости. А однажды прибежал и попросил ее кровь. И не мог понять, почему девушку почти пополам согнуло от хохота. Утирая выступившие слезы, Лена напомнила ему, как повторяется история, и они смеялись уже вместе.

В этот день обнаружилось, что раны на Лене заживают практически мгновенно. Прокол на пальце исчез за пару секунд. Царапина поглубже тоже долго не продержалась. Длинный порез на бедре, который она нанесла себе, несмотря на категорические протесты Рина, перестала кровоточить практически сразу, а скоро от него не осталось и следа. После этого Рин отобрал у Лены нож и уговаривал, пока она не пообещала больше не экспериментировать с острыми предметами. Забрав кровь, он умчался в лабораторию, а Лена долго смотрела в пустоту, осознавая, что тело ее окончательно предало и жизнь свою она больше вообще никак не контролирует. И по какой-то злой иронии именно эта неуязвимость стала последней каплей. Гипотетическая невозможность умереть лишила Лену воли к жизни.

Мир перевернулся. Сознание металось в судорожных попытках устоять, но, увы, опора оказалась не надежнее льда, образующегося осенью на поверхности луж. Вот только под ним были не вода и старый асфальт. Там, голодная и жадная, ждала бездна, в которую, потеряв паруса и управление, летел кораблик личности по имени Лена. И экипаж ударился в панику. А Лене всего-то нужно было время пересобрать головоломку. В который раз ответить на вопрос: «Кто я». Понять, что осталось у нее, насильно переброшенной в незнакомый мир и запертой в клетке собственного, но чужого тела. И в конце концов принять себя. Теперь такой. Но враг оказался силен. Глубинный страх потерять контроль воплотился в Искре и атаковал Лену. И броня не спасла – удар шел изнутри.