Все-все-все приключения жёлтого чемоданчика и другие истории

– Хулиган! – где-то далеко прозвенел Катин голос.

И вдруг Вова почувствовал, как чьи-то большие и очень добрые руки вытаскивают его из сугроба.

Вовка увидел перед собой настоящего лётчика.

– Ты что же маленьких обижаешь! – с отвращением в голосе сказал лётчик Гришке. Гришка гордо высморкался и ушёл за сугроб.

Лётчик отряхнул Вову сзади, потом ладонью стал чистить ему колени. Вова стоял, расставив руки, и вблизи смотрел на смелое лицо лётчика, которое немного покраснело, оттого что лётчику пришлось сильно нагнуться.

– Ну вот, подрастай, малыш, и вместе летать будем! – сказал лётчик и ушёл.

И тут Вова увидел, что рыжий Гришка перелезает через забор. Вернее, он уже перелез, и видна была только одна Гришкина рука и одна Гришкина нога в нечищенном башмаке.

– Ну, я ему сейчас покажу, как меня при Кате в сугроб тыкать! – пробормотал Вова и даже зубами заскрипел от обиды.

А Вова замечательно лазил через заборы. Если бы за это ставили отметки, то Вова по этому предмету всегда получал бы пятёрки.

Вова подскочил к забору, ухватился за верхнюю перекладину и попробовал подтянуться на руках, но вместо этого упал в снег. Вова ещё раз подтянулся на руках и опять упал в снег.

В это время кто-то толкнул его в плечо.

Мимо него, согнувшись крючком, прошёл грустный, худой дядя, как лошадь уныло покачивая головой. Он тащил за собой низенькую тележку, на которой гордо стоял большой зеркальный шкаф. В зеркале отражалась улица и беспокойный танец снежинок. Позади шкафа шла толстая тётя и немножко поддерживала этот шкаф руками.

Она с решительным видом поглядывала по сторонам, как будто из любого переулка могли выскочить разбойники и отнять у неё этот чудесный зеркальный шкаф, чтобы потом самим смотреться в длинное зеркало.

Грустный дядя на минуту остановился, чтобы хоть немного отдышаться, и в этот момент Вова увидел в зеркале какого-то смешного малыша.

Наверное, это был самый глупый малыш на свете. Пальто ему было почти до пят. Из-под пальто торчали огромные ботинки с калошами. Уныло болтались длинные коричневые рукава. Если бы не оттопыренные уши, большая шапка съехала бы ему на самый нос.

Вова не выдержал и, схватившись за живот, громко захохотал.

Малыш в зеркале скрестил на животе свои длинные коричневые рукава и тоже захохотал.

Вова удивился и подошёл поближе.

Ой! Да ведь это был он сам – Вова Иванов.

Голова у Вовы закружилась. В глазах потемнело.

Зеркальный шкаф давно перебрался на другую сторону улицы и поехал к себе домой, а Вова, бледный от ужаса, всё ещё стоял на том же месте.

«А вдруг мама заругается, что я маленьким стал!» – подумал Вова и, подобрав полы пальто, быстро побежал к телефону-автомату.

Глава шестая. Вова Иванов решает принять красную пилюлю

Вова долго не мог достать из кармана монету. Карман был теперь у самых колен, а когда Вова нагибался, карман опускался ещё ниже.

Наконец Вова, придерживая рукой непослушный карман, достал две копейки и вошёл в телефонную будку.

Он хотел набрать номер своего телефона, но вдруг, к ужасу своему, убедился, что он его забыл. «Д-3… – мучительно думал Вова. – А может быть, и не Д-3…»

Вова долго стоял и вспоминал его в полутёмной холодной будке, но так и не вспомнил.

Ноги у него так озябли, что он испугался, как бы они не примёрзли к полу.

Потом какой-то дядя, похожий на дятла, постучал чем-то в стекло – не то монеткой, не то своим красным носом.

Вова вышел из автомата.

Уже смеркалось. Снежинки стали совсем серые. Вова прошёл мимо большого тёмного грузовика. Засыпанный снегом шофёр, согнувшись, стоял возле колеса и подвинчивал какую-то гайку.

На заборе сидели засыпанные снегом мальчишки и жадными глазами смотрели на шофёра.

Шофёр выпрямился и отряхнулся, как огромный гусь. Во все стороны от него полетел снег.

– Это знаешь что? – сказал шофёр Вове и показал ему большой гаечный ключ.

– Знаю! – поспешно ответил Вова и добавил: – Я вот недавно сам себе велосипед починил…

– Ну, если сам велосипед, – с уважением протянул шофёр, – тогда вот что, брат. Подержи-ка минуточку ключ… Вот в таком положении…

Шофёр на животе уполз под грузовик, а Вова ухватился за рукоятку ключа и забыл о всех своих огорчениях. Он гордо посмотрел на засыпанных снегом мальчишек, сидевших на заборе.

Ключ был большой, чёрный и очень холодный. Вова сжимал его изо всех сил, но ключ становился всё тяжелее и холоднее и тянул Вовины руки вниз. Вдруг он выскользнул у него из рук и упал прямо на ногу шофёра, торчавшую из-под грузовика.

– А!.. – ужасным голосом сказал шофёр. – Прямо на мозоль!

– А ну, ребята, помогите мне! – крикнул он мальчишкам, сидевшим на заборе, и добавил: – А ты домой иди. К мамке. Тебе спать пора.

Засыпанные снегом мальчишки свистнули от восторга и спрыгнули с забора.

А Вова, втянув голову в плечи, поспешно свернул за угол.

«Они люди, а я нет!.. – думал он, изо всех сил стараясь не зареветь. – Да я, может быть, сам гайки заворачивать умею. Вот как приму сейчас красную пилюлю… Тогда узнаете…»

Вова оглянулся. Переулок был тёмный, кривой и незнакомый. По нему огромными шагами куда-то шли какие-то необыкновенно высокие люди.

Люди были высокие, как деревья, высокие, как башни. Вова почти не мог разглядеть их лица – они исчезали в крутящемся снегу. Все эти люди шли и не обращали на Вову внимания. Они, конечно, думали, что Вова самый обыкновенный мальчик, поджидающий свою маму.

Но зато теперь на Вову смотрели все водосточные трубы. Они смотрели на него со злорадством, открыв свои круглые чёрные рты, и дразнили его белыми ледяными языками.

Вове стало страшно.

Он побежал по переулку, но вдруг поскользнулся на тёмном обледенелом тротуаре и упал, нелепо взмахнув длинными рукавами. Он проехал ещё немного на животе и остановился, ухватившись за колёса какой-то детской коляски. Он попробовал подняться, но почему-то ноги его стали совсем слабыми и сами сгибались в коленях.

И вдруг к Вове подбежали сразу три настоящих моряка. Они были высокие, как мачты, эти моряки.

– Человек за бортом! – сказал один из моряков. А второй моряк нагнулся и поднял Вову. Вова почувствовал у себя на лице его тёплое дыхание.