Эффект Пигмалиона

Повторять два раза не пришлось. Я понятия не имела, где в этом номере-люкс может быть ванная, но логично предположила, что санузел – это чаще всего комната смежная со спальней, а не с кабинетом или гостиной. Что ж, здравый смысл меня не подвел, и в шкафчике над раковиной действительно обнаружилась аптечка.

– И еще полотенце и воду! – крикнул мне Джулио из комнаты. – А то тут кровищи…

Я принесла все, что было нужно. Но, пожалуй, если бы я сразу увидела, что натворила Эльза, мне бы не удалось сориентироваться так быстро.

– Господи Иисусе, – выдохнула я, подавившись воздухом.

Моя бедная невестка искромсала себе руки вдоль и поперек. И зрелище, я вам скажу, было не для слабонервных и беременных! По подолу ее кипенно-белого платья расползались огромные алые пятна, они напоминали очертаниями георгины. Хвала Господу, пальцы она себе не отрезала, но выглядело это все ужасно.

Джулио, не обращая на меня внимания, стал смывать кровь с рук жены, но она все никак не останавливалась.

– Вызвать врача? – предложила я.

Он покачал головой.

– Не надо, это из-за лекарств, плохая свертываемость крови. Но это уже не в первый раз, она и раньше себя резала, раны не опасные, до вен она не добралась.

– Чем тебе помочь?

– Найди, пожалуйста, антисептик и бинт.

Я зарылась в аптечку, искоса поглядывая на родственницу. Только сейчас мне удалось поближе разглядеть Эльзу, и я поразилась тому, насколько идеальная у нее внешность. Эта женщина с легкостью завоевала бы титул «Мисс Вселенная», если бы пожелала. Рядом с такими, как она, все прочие обычно выглядят заурядными серыми мышками. Нежная белая кожа, правильные черты лица и синющие глаза – я таких ни разу не видела. Но эти глаза смотрели мимо, нижняя челюсть безвольно опустилась, и лицо казалось восковым.

– Вот, держи, – я протянула брату обеззараживающий спрей и стерильный бинт, потом тоже опустилась на корточки перед женщиной.

– Эльза, ты меня слышишь? Тебе больно?

Я надеялась, что мой голос заставит ее очнуться, но Джулио, не глядя на меня, сказал:

– Не трать зря время. Когда у нее такие приступы, она уже никого не слышит и ни на что не реагирует.

Я помогла наложить повязки. Потом мой брат попросил меня посидеть немного с Эльзой, пока он отнесет полотенца в прачечную и сходит за горничной. Мне тогда не пришло в голову, что он вообще-то мог бы позвонить по телефону, я все еще была под впечатлением от увиденного. Так что я согласилась, а он забрал перепачканные кровью полотенца и вышел. Он очень стойко держался, только выглядел чуть бледнее, чем раньше, но вряд ли я бы смогла остаться такой спокойной, если бы мой любимый человек себя изрезал. Впрочем, когда все время живешь в ожидании беды, наверное, привыкаешь.

Глава 4. Старая Парма

Торопясь спуститься вниз, Федерико чуть не сбил священника. Тот неспешно поднимался, и на узкой лестнице они едва разминулись. Каталонец пробормотал извинения и побежал дальше, на ходу набирая номер Салафии, но тот сам поймал его внизу, внезапно вынырнув из бокового коридора.

– А ну-ка, притормози! – сказал он, повелительным жестом заставив мастера остановиться.

Мужчина исподлобья взглянул на патрона.

– Монсеньор, вы что, издеваетесь? Я крови не боюсь, но зачем так шокировать монахиню? Как это ей поможет вспомнить прошлое?

– А, я вижу, трюк с ножницами отлично сработал! – улыбнулся Салафия. Он выглядел довольным до неприличия, так что и сомневаться не приходилось: эта кровавая авантюра – его рук дело. – И как, много было крови?

– Мне хватило, – Федерико выразительно развел руки в стороны, демонстрируя бурые пятна на коленях. Они уже подсохли, и теперь дешевле выкинуть эту одежду, чем сдавать в химчистку. Но испорченные брюки волновали каталонца меньше всего. – Меня могли бы и предупредить.

– А монашка сильно испугалась?

– Ну, вначале да. Но у нее оказались крепкие нервы. Так что если вы хотели, чтобы она упала в обморок или впала в истерику…

– Да нет, зачем мне ее аффекты? Но если бы я тебя предупредил, не было бы искренних эмоций. Мне было нужно, чтобы ты хоть немного испугался, – невозмутимо ответил старик. – Знаешь, когда люди вместе переживают потрясения, это очень их сближает. Психология, мой друг. А теперь давай отойдем, а то у нас тут намечается аншлаг.

Только сейчас Федерико понял, что на них действительно странно поглядывают. Даже священник остановился посреди лестницы и буравил их маленькими темными глазками. Его взгляд каталонцу очень не понравился. Но монсеньор уже взял мастера под руку и оттащил в сторону.

– Ты слишком нервный стал, – попенял ему старик, когда они оказались в тени под лестницей. – Дергаешься по каждому поводу. Что с тобой вообще творится?

– Меня нервирует это место, – сиплым шепотом ответил Федерико. – Я вам еще вчера это сказал. И я не ожидал, что вы покалечите Эльзу. Вы никогда раньше ее не трогали. Да, я понимаю, она не живая, но это ведь не значит, что ей не больно.

– Да заживет на ней все, как на собаке! Тоже мне, повод психовать. Твоей Галатеи сейчас даже нет в теле, осталась только та часть, которая отвечает за основные жизненные функции. Она действует на автомате, ничего не чувствует, не видит, не слышит и вообще не запомнит эти несколько часов. Поэтому не ной! Сосредоточься на охоте! В этот раз тебе придется действовать одному, собственно, я тебя искал, чтобы это сказать. Меня срочно вызывают в Рим, у них там очередное ЧП вселенского масштаба. Так что noblesse oblige[7 - Положение обязывает (лат.)], и все такое прочее…

– Вы уезжаете? – каталонец посмотрел на него в полном недоумении. Монсеньор никогда не уезжал во время охоты, потому что его мастер, хотя и был наделен множеством необычных способностей, все-таки не мог оказать существенного влияния на тонкую ткань пространства, чтобы запустить цепочку событий. – Сейчас?

– Да. И вполне возможно, что я окажусь вне зоны доступа, поэтому важно, чтобы ты придерживался плана и импровизировал по ситуации, но без фанатизма.

Мимо прошла женщина в длинном темно-коричневом платье и белом платке. Такие носили работницы, помогавшие монахиням по хозяйству. Ее лица не видно было из-за высокой стопки тарелок. Салафия подождал, пока она скроется из виду, и продолжил:

– Все, как договаривались. Поболтаешь с ней немножко, подкинешь несколько детских воспоминаний, а потом невзначай предложишь полистать дневник своей покойной матушки. Я туда уже добавил нужные зацепки, чтобы ее память постепенно восстановилась. До моего приезда она обязательно вспомнит все свои грешки, а если вдруг будет туго соображать, поможешь ей, это ты хорошо умеешь.

– Но, монсеньор, что я ей могу сказать? Я же о ней вообще ничего не знаю, кроме отдельных эпизодов из ранней юности! Просветите меня хоть немного! Имя настоящее хотя бы назовите. Она ведь на самом деле никакая не Маргарита!

– Нет, – отрезал монсеньор. – Ничего сверх сказанного тебе знать не нужно.

– Но почему?

– Потому что ты, Джулио, в последний раз ее видел, когда ей было пятнадцать. Если ты перепутаешь что-нибудь и ляпнешь то, чего знать никак не мог, весь наш план полетит к чертям. Ты не умеешь лгать так же безупречно, как я, поэтому ограничимся детством и отрочеством. А все остальное есть в дневнике. Мне пора, через три часа у меня вылет из Милана.

Старик уже собрался было уходить, но Федерико схватил его за руку.

– Монсеньор, но имя-то почему нельзя? – спросил он, умоляюще поглядев на патрона.

Однако тот только улыбнулся.

– Что значит имя? Роза пахнет розой. Хоть розой назови ее, хоть нет[8 - «Ромео и Джульетта», У. Шекспир], – процитировал он слова великого английского поэта. – Увидимся в воскресенье.

– О, что за блеск я вижу на балконе… точь-в-точь в Вандиковой Мадонне: кругла, красна лицом она, как эта глупая луна на этом глупом небосклоне![9 - Федерико импровизирует, объединив рифмующиеся отрывки из двух произведений – «Ромео и Джульетты» У. Шекспира и «Евгения Онегина» А. Пушкина. Влюбленный Ромео сравнивает Джульетту с Луной, делая ей комплимент. Евгений же нелестным образом отзывается о невесте своего друга, Ольге Лариной.] – процедил сквозь зубы Федерико ему в спину. Выйдя из-под лестницы, он снова заметил в холле священника. Тот о чем-то негромко разговаривал с администратором, но когда Салафия прошел мимо, чуть заметно склонил голову набок, провожая его взглядом.

Пожалуй, если бы кто-то здесь говорил по-русски, он бы оценил эту маленькую поэтическую компиляцию. Но здесь не Россия. И Джанна не Несси. Они так же не похожи между собой, как героини Шекспира и Пушкина. А брюки все-таки жалко, совсем новые…

***

Потом еще примерно час комната номер восемь напоминала проходной двор. Приходила женщина с кухни, чтобы спросить, можно ли принести ужин пораньше: у них там была какая-то запарка, ждали большую группу паломников не то из Сербии, не то из Албании, и надо было накрывать столы. Следом за ней пришла другая работница, ее прислали вымыть пол в спальне. Заходила молоденькая послушница, чтобы напомнить сестре Джанне, что ее ждут к вечерне.