Я ищу Новый год

В первой кучке были совсем старые открытки. Чёрно-белые и раскрашенные от руки. Мама сказала, что они самые ценные, потому что это – уже история.

Во второй кучке по открыткам скакали олени, бродили рыси, лисицы. На еловых лапах сидели пушистые белки. В снегу – зайцы с большими блестящими глазами. Солнце пробивалось сквозь лесное кружево. Взмахивали крыльями снегири. Свиристели и синицы устраивались на ветках рябины…

Нам с Лёкой эта кучка нравилась больше всего.

Рядом была стопка с еловыми ветками. Там мерцали свечи, переливались шарики, дождик и мишура. Искрились бенгальские огни, а разные часы показывали без пяти двенадцать.

В четвёртой кучке оказались деды Морозы со Снегурочками. А также снеговики, космонавты, фигуристы и разные смешные зверята, которые дарят друг другу подарки.

И была ещё одна кучка, куда мы собрали всё, что не влезло в первые. Кремль, расписные сани, машины с ёлками, уютные домики и высотные дома в огоньках.

Я уже и забыла, что я большая, и что нужно думать о серьёзных вещах. Вот ведь, вроде бы, просто картинки: бумага и краска. Но есть в них что-то волшебное.

На следующий день я пообещала себе не думать про Новый Год. Мне ведь всё-таки целых одиннадцать лет! Но вечером мама достала из сумки какую-то блестящую трубочку. Сплюснула руками с концов, и вдруг оказалось, что она держит за подвеску фонарик из зеркальной плёнки. Рыжий Тима с висячими, как у собаки, ушами запрыгнул на кресло и тронул фонарик лапой. Тот закачался. И по комнате полетели искры.

– А мы такие ещё в садике делали, – неожиданно для самой себя сказала я.

– А как? – тут же спросила Лёка. – Как? Ну ка-ак!

– Ой, вы-то как будто не делали?

Лёка сжала кулачки и приготовилась разобраться со мною по-свойски.

– Настя, не дразни ребенка. Расскажи. А лучше давай-ка, покажи.

– Да, покажи, – сказала Лёка.

И я, притворно вздохнув, скорее пошла за бумагой.

– Ну На-астя! Ну кто так делает? – Сказала мама, через некоторое время входя в комнату. – Надо сначала линейку… Где у вас тут линейка? Давай, неси линейку. Ну-ка подвиньтесь, мадамы.

Это был отличный вечер. Мы втроем с мамой придумывали, вырезали и клеили. И когда мама сказала «спать», у нас уже была небольшая коллекция разноцветных фонариков, плетёнок и сундучков. Только бы назавтра они не раздумали.

Глава 3. Мы делаем ёлочные игрушки

Назавтра мама принесла бархатную бумагу, фольгу и картон «для творчества».

Сначала мы клеили гирлянды из бумажных колечек – для школы. А потом принялись фантазировать. На столе выстроились хороводы снежинок, пиратские сундучки, домики и хор, который я вырезала из бумаги. С роялем и хоровичкой.

Но что хор. Вырезал, поставил и радуйся. Я решила смастерить часы с секретом.

Такие часы, чтобы все ахнули!

Чтобы у них были подвески в виде луны и звёзд. И дверцы, как на театре Образцова. Чтобы эти дверцы сами открывались, когда на них укажет большая стрелка. А изнутри высовывалось бы какое-нибудь животное.

Но непослушные картон и бумага то вставали дыбом, то расползались в разные стороны. Я пробовала приделывать к дверкам нитки. Эх, как же они, эти настоящие часы устроены? Стрелки пришлось просто приклеить.

Вот фигурки животных из бархатной бумаги получились на славу. Но фигурки – это же не часы!

– Не получается, – сказала я. – И циферблат какой-то кривой.

Мама посмотрела и говорит:

– Это потому что без циркуля и транспортира.

– Опять математика, – возмутилась я. Что ни придумаешь интересного, обязательно получается математика.

– И клей кругом, – добавила мама.

Тогда я надулась и сказала, что у Лёки-то вон как размазано.

А Лёка принялась хныкать и говорить, что ничего не размазано.

А мама сказала, что я ну просто ужасно упрямая.

Тогда я немного подумала, посмотрела на циферблат…

И сказала, что раз так, то пусть мама поможет мне с транспортиром.

А мама сказала, что пусть я сама подумаю.

Думать не хотелось. От мысли про транспортир настроение улезло куда-то под стол. Но когда мама сказала, что надо просто углы разделить от центра, я вдруг быстренько всё посчитала и расчертила.

Только было уже поздно, Лёка начала засыпать прямо в кресле, и пришлось закругляться.

На следующий день, в пятницу, Лёка с мамой принялись за открытку для школы. Они наклеили на альбомный листок тёмно-синюю новогоднюю ночь из цветной бумаги. Нарезали старую мишуру и прилепили к небу звёзды. Приделали жёлтый месяц на кусочек стиральной резинки, и месяц получился объёмный. Потом приклеили снег из ваты. А в снег поставили домик. Тоже объёмный, с весёлым жёлтым оконцем и дверью, которая открывалась. Теперь они принялись за объёмную ёлку. Для этого надо было вырезать три одинаковых ёлочки. «И склеить их так, так и так», – объяснила Лёка.

И пока я смотрела, как они вырезают и клеят, ко мне в голову пришла мысль. Я за эту мысль ухватилась и немного подумала с разных сторон.

Надо смастерить всем подарки! Каждому по мешочку подарков. Вот тогда будет праздник так праздник.

Я притащила папин этюдник.

Во-первых, для каждого надо нарисовать по особой новогодней картине… Самое лучшее для рисования этих картин – масляные краски. Они сохнут долго, зато яркие, объёмные, и легко смешиваются!

Пусть даже они будут совсем небольшие, эти картины. Величиной с открытку.

– Это тёте Эмме, – пробормотала я, покрывая белилами первую картонку.

– Настя, а что ты делаешь? – тут же спросила Лёка.

– Секрет! – быстро сказала я и спряталась за этюдник. Лёка проползла по дивану вдоль стола и стала заглядывать.

– Не смотри! – сказала я.

Ну что она, не понимает что ли!

– Настя делает подарки. – Сказала мама. – Видишь, она не хочет, чтобы смотрели.