Байки от Бабайки

Женщина, даже скорее девушка, была высокой и стройной. Одетая в простое ситцевое платье, она стояла прямо на холмике чьей-то могилки, и кажется ее это совсем не беспокоило. Девушка представилась Валей.

– Ну? Что вам надо?

– Я, я, то есть мы, мы, – заблеял Серега, – тут в общем мы вон наблюдаем…

– За кем?

Ребята ткнули в кусты, где около Ксениной могилки двое мужиков взялись за лопаты.

– Аааа, эти… Девушку, казалось, совсем не заинтересовало такое вопиющее действо. Серега аж подпрыгнул от возмущения. Это как так! Ему сразу уши драть, а им ничего?!

– А ты сама кто будешь? – осмелев, спросил он, – тоже, между прочим, ночью на кладбище шляешься.

– Да. Точно, – поддакнул Роман, потирая всё еще красное ухо.

Девушка фыркнула.

– Я не шляюсь, а между прочим, работаю тут. Слежу за порядком. А ночью, потому что, смены у меня исключительно ночные.

– Сторожиха что ли, от совхоза?

– Ага. Навроде того. Девушка отвернулась и стала смотреть, как мужики докапывают могилку.

Ребята залегли в кустах и молча смотрели за действом. Наконец один не выдержал и спросил:

– Ну? Ты собираешься их останавливать или нет?

– А зачем? Девушка пожала плечами.

– Они же вон чего творят. Сейчас Ксениного мужа закапывать будут. Это же незаконное захоронение!

– Какого мужа? Вы про Полкана что ли? Девушка заливисто расхохоталась, так что несколько прядей из аккуратной прически растрепались и упали на лоб.

Ребята открыли рты, и тут же закрыли. В этот самый момент мужички развернули одеяло и показалась волосатая лапа того самого пса, который гонял ребят еще пару дней назад. Девушка поджала губки, глаза ее заблестели.

– Хороший был пес, верный. Даже в смерть за хозяйкой пошел.

– Но разве можно здесь, на кладбище, собак хоронить? – возмутился было Роман, но словил тяжелый подзатыльник и замолчал.

– Молчи, дурень, – всхлипнула девушка, – что вы о жизни знаете? Иные собаки они лучше человека будут. Преданней, так точно.

Она смотрела, пока мужики закапывали пса. Ребятам было стыдно и неловко. Понапридумывали себе всякого. Хотя могли бы и догадаться. И что ночью копают, ибо все же незаконно это, и что в одеяле, и вообще…

Очнулись, когда уже все закончилось и мужики спешно ушли в сторону ворот. Как они выходили, если ворота заперты, осталось загадкой, но скорее всего, просто перелезли через ограду. Девушка подняла ребят за шиворот и кое-как отряхнув одежонку, потащила их к лазу.

– Ну все. Нечего вам тут делать, поздно уже. Да и мало ли что. Мало ли кто… Девушка тревожно оглянулась, но никого больше не было. Только прохладный ночной ветер перестукивал сухими ветками где-то в вышине. Неприятно так. Клац-клац. Взявшись за руки, они дошли до того, места, где росли те самые кусты боярышника.

– А вы зачем приходили то? – будто опомнившись, спросила девушка, – то, что собаку тут похоронят, вы знать не могли, я и сама не знала. Так зачем?

Мальчишки смутились. Как-то неудобно было рассказывать про спор и подначки. Теперь все это смотрелось совсем по-детски.

Наконец, Серега выдавил что-то вроде того, что слышал про Ксенино ведовство, и вообще, а вдруг она действительно ночами восстает и летает тут. Звучало это не менее глупо, но больше сказать было нечего. Ромка вообще молчал, только носом шмыгал.

– Колдунья, говоришь, – девушка внезапно посерьезнела, глаза сузились, она обернулась и посмотрела точно туда, где скрытая за поворотами и деревьями находилась свежая могилка Ксении, и теперь уже Полкана, – что ж, я прослежу.

– Ага. Вы уж проследите, если не боитесь, все-таки смены то у вас ночные, страшно одной тут поди?

Валя ничего не сказала и погладила ребят по голове, а потом расцеловала в обе щеки. Губы у нее были мягкие, хоть и холодные. Ну да ночь, замерзла поди. Потом отвела каждого в сторонку и что-то долго шептала на ухо.

– Ну всё, идите, – Анна подпихнула ребят в лаз, – да больше уж ночью не шастайте, я тоже не всегда тут бываю, могу не уследить. Народ тут разный, мало ли что.

– Мало ли кто… Сказали ребята хором и все трое расхохотались. Мальчишки припустили к дому, и через ограду им было видно, как девушка в своем светлом платье еще долго ходит среди могил, где-то останавливается и будто разговаривает с кем-то, иногда строго, иногда ласково. Одно надгробие вообще погладила, вздохнула и пошла дальше.

Уже на следующий день, когда оба огребли по полной, ибо их отсутствие все же не осталось незамеченным, и задницы еще чесались от крапивы, ребята вновь собрались гулять, и вновь ноги сами принесли их к кладбищу. Сегодня там трудился местный сторож, дядька Иван.

– А что, Валька уже ушла? – спросил Серега, как самый бойкий. Ему девушка очень понравилась, и он хотел и днем с ней поболтать…

– Какая Валька? – вздрогнул по утру еще сонный, неопохмеливший и злой мужичок.

– Ну девушка, у вас тут ночью работает, сторожем.

– Нет у нас ночных сторожей, вы что-то путаете, ребята… Впрочем… Он немного постоял, задумавшись, и потом махнул мальчикам, мол, пошли со мной. После недолгого плутания по тропам и тропинкам, мужик показал им одну оградку, чистую и опрятную, ни травинки, ни листика, а с надгробия глядит строгая женщина в белом платке.

– Валентина Петровна Воеводина, – было написано на памятнике.

– Ничего себе, – открыл рот Ромка, – это же… Но Серега ткнул его под бок и оба замолчали. Надолго. Женщина с фото была старше, но все же не настолько, чтобы совсем нельзя было узнать ту самую девушку, которую они встретили.

– Эту видели? – мужик оказался догадлив, – ничего, ничего. Не бойтесь. Я ее тоже видел. Ох и хороша девка была, красивая, ладная, и аккуратная, страсть. По соседству жили, ну и общались. Поездом ее переехало. Давно уже, лет двадцать как. И что интересно, никто к ней не ходит, а могилка чистая. Вот что значит, аккуратный человек. Она тут навроде Хозяйки, я днем слежу, а она ночью. Только она по мёртвым больше, чтоб лежали себе, не барагозили, но и живых, коли не по нраву ей, так пуганет, драпать будут, мама не горюй. Так что, вам считай повезло. Легко отделались.

Уже на обратном пути ребята припомнили массу деталей, на которые ночью и внимания не обратили. Как то, что комары на Валю не садились, а ведь их мало что не сожрали, и стояла то она в полный рост, разговаривала, мужички с собакой, должны были по любому увидеть, но не увидели же, и много чего еще…

– Слушай, Ром, а что она тебе сказала вчера на кладбище, ну на ухо.

– А, – отмахнулся мальчик, – ерунду какую-то. Что-то вроде того: опасайся хромого мужика в красном пиджаке, на стрелку не ходи, волынку не трогай.

Вот бред то! Кто у нас носит красные пиджаки, какая еще белка со стрелкой, и не собираюсь я ни какую волынку трогать, я вообще не знаю, что это такое!

– А тебе что она сказала? Тоже типа того: туда не ходи, с тем за ручку не здоровкайся?

– Ну да. Типа того.

Серега натужно рассмеялся и пнул камешек. Он еще не знал, что любое событие, любое слово – камешки на дороге жизни, вроде бы малы и незначительны, но придет время, и каждый сыграет свою роль.

P.S. А замуж меня всё же взяли. Через несколько лет. Но это уже совсем другая история.

Как в деревне быка хоронили

«…Скотина, если она и в жизни была «скотиной», то уж в посмертии от нее трудно ожидать чего-то другого». Бабайка