Лисофанже

Кира, не знавший о Кенте-разрушителе, вопросительно смотрел на Глашу. Глаша отвлеклась от Полины и напряженно вгляделась в бескрайний синий океан. На лазурной границе неба и океана зияла черная точка.

– Кто такой Кент? – спросил Кира.

– Разбойник, – отвечала Глаша. – Бороздит моря и океаны на гигантском жуке-плавунце и громит бешеными огурцами острова, пока они не уходят под воду. Говорят, ищет что-то, но никак не может найти. И с каждым днем становится свирепее и беспощаднее. К нам, в Лисофанже, прибило однажды плот с выжившими людьми.

– Спасайтесь! Спасайтесь, лисофанжеанцы! – раздался хриплый голос Аркадио Террибле из громкоговорителя. Его уже предупредили о Кенте, и он шел по улицам, оповещая людей об опасности. – Попрошу всех сохранять спокойствие и организованно пройти в Летающую квартиру!

Лисофанжеанцы уже сами поспешно бежали на другую сторону Софлигора, где парила в воздухе Летающая квартира с перекинутыми сходнями.

– Правильно, Аркадио, – поддакивал бегущий толстяк Крыжовников с биноклем в руках. – Сдадим самодуру Кенту Софлигор, а на Летающей квартире мы от него уйдем. Я предупредил доктора Бо. Больница движется в безопасном направлении.

– Мы не сдадим Софлигор! – вдруг громогласно закричала Глаша, подбегая к Аркадио и выхватывая у него громкоговоритель. – Мы примем бой. Мы остановим Кента. Кто со мной, лисофанжеанцы? На защиту Софлигора!

– Не слушайте бестолковую девчонку! – возмутился Аркадио, пытаясь выхватить обратно громкоговоритель. – Спасайте свои жизни. Софлигор и так разрушен. Его уже не спасти. Спасайте себя!

Лисофанжеанцы бежали мимо. Одни на бегу приветствовали Глашу, другие справлялись о ее здоровье, третьи уговаривали спасаться, четвертые, сломя голову, пробегали, не глядя.

– Глаша, не совершай подвиг ради подвига, – поучительно сказал Аркадио. – Это глупый и бессмысленный поступок. Подумай хорошенько, стоит ли погибать за и без того разрушенный город. Мыслить следует рационально.

Глаша молча смотрела в одну точку на горизонте, на приближающегося гигантского жука.

Аркадио вздохнул, понимая, что ее не переубедить.

– Если отстоишь Софлигор, – сказал он на прощание, – я больше не буду называть тебя бестолковой. И, пожалуйста, береги себя.

– Я отстою Софлигор, – уверенно заявила она.

У Киры, стоявшего рядом с Глашей, бешено заколотилось сердце.

– Я с тобой, – сказал Кира, не раздумывая. Это был первый порыв, как тогда, когда он напросился к Глаше в гости. Да, было страшно решиться перед тем, как на чердаке взобраться на Чушку, было страшно прыгать в океан, страшно не нащупать дно и не вернуться никогда домой. Но теперь Кира был уверен – это того стоило! И помочь Глаше отстоять Софлигор – такой же бессознательный первый порыв. И Кира доверился ему.

И вдруг раздался голос Полины:

– И я буду защищать Софлигор.

На мокрой пижаме налип песок. На лице – решительный настрой.

Ей не было страшно. Полина чувствовала: отступить она не может, потому что Лисофанже – это ее свобода.

Аркадио Терриибле, уже собравшийся уходить в Летающую квартиру, переводил взгляд с одной девочки на другую.

– Ты все-таки раздвоилась, Глаша. Очень предусмотрительно!

– Обещаю участникам обороны – мы здорово повеселимся! – подмигнула ребятам Глаша, испытывая чувство благодарности к обоим.

Глава 13. Кент, жук-плавунец и бешеные огурцы

Сходни Летающей квартиры были подняты. Лисофанжеанцы медленно отдалялись от Софлигора, с тревогой наблюдая, как на берегу остались маленькие фигурки ребят и двух пони.

Кира, Глаша и Полина по очереди смотрели в подзорную трубу на черную точку на горизонте, которая эволюционировала в темную полусферу размером с кулак. В трубу можно было разглядеть длинные усищи чудища, огромные глазища, а на его спине помещалась целая армия карликов во главе с громадной фигурой Кента.

Кире ужасно хотелось скрыться в подвале дома на набережной и оказаться в безопасной комнате Полины. Но видя боевой настрой Глаши, Кира догадывался, что отстаивать Софлигор придется до победного конца.

Вдруг ребята услышали веселые голоса и увидели, как из-за угла острова появляются беззаботно пританцовывая юноши и девушки в купальниках и шортах, с гитарами наперевес. Они загорали на том конце Софлигора и не слышали, что на город надвигается опасность. Кира сразу узнал веселых ребят. Он вспомнил, как они радовались, пританцовывали и приветствовали Глашу в Летающей квартире.

Завидев Глашу, они замахали руками и закричали:

– Гляша! Гляша! Салю! Са ва!

– Вспомнил, где я их видел! – воскликнул Кира. – Они из учебника по французскому! Вот это да!

И тут Глаша закричала им в ответ на беглом французском языке, активно жестикулируя. У Полины округлились глаза, когда она услышала, как хорошо Глаша говорит по-французски.

Кира и Полина не поняли ничего из того, что объясняла Глаша французам. А Глаша говорила и указывала французам на Полину, а французы кивали.

– Я им сказала, чтобы они тебя слушались, – наконец, обратилась Глаша к Полине. – Ты, как никто, знаешь город и сообразишь, из чего построить баррикады, если враг высадится.

Полина в растерянности моргала и в отчаянии смотрела на Глашу, потом опустила руки и пробормотала упавшим голосом:

– Я не смогу. Я не смогу им ничего объяснить. Я не выучила дурацкий французский.

– Какая ерунда! – воскликнула Глаша. – Вовсе не обязательно знать французский, чтобы объясниться с французами. Давай, Полина! – подбодрила ее Глаша и обратилась к Кире:

– А ты за мной.

Кира с Глашей побежали к домам. Они забирались внутрь и искали зеркала. Но зеркала были то слишком маленькие, то слишком большие. Наконец Глаша увидела причудливое трюмо с круглыми зеркалами, обрамленными деревянными рамами. «То, что надо!» – обрадовалась Глаша, и они с Кирой отломали от столика три зеркала.

Когда они выбежали на берег, Кент на жуке плавунце был настолько близко, что видно было, как матросы бережно раскладывают на спине жука бешеные огурцы.

Полина с французами протягивали вдоль берега между фонарями рыболовную леску. Леска была почти незаметна, но крепка. Полине-таки удалось объясниться французам без французского.

Пробегая мимо Полины, Глаша крикнула:

– Хочешь с нами?

Полина кивнула. Глаша вручила ей одно из трех зеркал и свистнула. Перед ребятами опустились Черныш и Чабрец.

Кира забрался на Чабреца, а Глаша с Полиной на Черныша.

– Чудный сон, – прошептала Полина, усевшись за спиной Глаши. – Даже полетаю…

Глаша услышала ее слова и развернулась к ней.

– Я догадалась, что это сон, – созналась Полина. – Если б не догадалась, с ума сошла от страха.

– Ясно, – утвердительно кивнула Глаша. – Сон замечательный. Но держись крепче!

Пони взлетели над Софлигором и едва не столкнулись с первыми снарядами, выпущенными с жука-плавунца.