Энтропия

– Может, просто скажешь, что рад меня видеть? – натянуто улыбнувшись, спросила Нела, сама не понимая, зачем.

Какой глупый вопрос. Но не начинать же разговор со слов «Мне нужно, чтобы ты…». Энтони в упор посмотрел на нее, словно еще сомневаясь, что это именно она. Потом, замявшись, будто нехотя пробормотал:

– К сожалению, не могу этого сказать.

Нела, еще больше смутившись, отвела взгляд.

– Я думала, ты не винишь меня.

Энтони, снова нахмурившись, покачал головой:

– Нет, дело не в этом. Просто… Думаю, ты не понимаешь мою ситуацию…

Нела снова покосилась на дверь.

– Веришь или нет, я за это время не сделала ничего, за что меня можно было бы наказать. Тем более, как они могут узнать? Соединение защищено, я никому не говорила…

– Нела, ты действительно не понимаешь? Ты вправду думаешь, что в этой академии ученикам разрешено пользоваться защищенным соединением? Да им достаточно будет поднять логи, чтобы увидеть, с кем я общался!

Нела закатила глаза:

– Ну и что, они каждый день проверяют логи? Расслабься. Пожалуйста. Можно, я задам всего один вопрос, абсолютно невинный? Ты все так же хорош в программировании?

Энтони развел руками, недовольно глядя на нее. Он ничего не сказал, но в его взгляде читалось сожаление, и обида, и извинение… Нела в очередной раз ощутила укол совести, что опять подвергает своего друга риску. Ничего, однажды он поймет, что это того стоило… если только у нее все получится. «Лишь бы только оно того стоило» – снова подумала она.

***

Вечер выдался теплый, на редкость солнечный для осени. Нела шла в Лабораторию в задумчивости, пытаясь выдернуть себя из этого подавленного состояния. Разговор с Энтони заставил ее почувствовать себя как никогда одинокой. И, что самое страшное, Нела впервые почувствовала собственную… ненужность. Теперь ее действия абсолютно никто не поддерживает. Не считая каких-то редких незнакомых людей в интернете, но они почти никак не проявляли свою позицию. Нела понимала, почему, но легче от этого не становилось. Это ощущение казалось настолько жалким, что Неле стало противно от самой себя. Какая глупость… и слабость. Есть, по крайней мере, один человек, который надеется на нее – это Джастин. И есть десятки других, жизнь которых может оборваться в любой момент, если не вмешаться. Как странно, что сейчас это не заботит никого, кроме нее. Но скоро все изменится, надо только… постараться.

Немного приободрившись, Нела взглянула на часы и ускорила шаг. Сегодня она даже удивилась, когда отец позволил ей пойти в Лабораторию пешком – у Рэя был выходной, а когда отец хотел заказать такси, Нела высказала робкую мысль прогуляться по пути, и отец, к ее удивлению, разрешил – видимо, очень уж ему хотелось верить, что Нела исправилась и смирилась с этими визитами. В чем-то он был прав – сбегать куда-то Неле действительно не было сейчас смысла.

Вечерний город был красив, и даже пасмурная погода не делала его мрачным. Розовато-фиолетовое небо на горизонте стальных небоскребов становилось серо-оранжевым из-за света ярких фонарей. Гигантские голограммы реклам на центральных улицах медленно поворачивались вокруг своей оси. Кудрявый пухлощекий малыш с сахарной улыбкой на одной из них с аппетитом облизывал ложку: "Джерри расскажет вам о лучших йогуртах!"

Это все было красиво, если не поворачивать голову. Нела помнила, что еще пару лет назад в этом пустынном переулке, как и в спальных районах на окраине, часто можно было встретить слоган "Компьютеры нас не заменят", чуть позднее – "Мы не служим цифровому богу". Наверняка это были труды Новых Луддитов или тех немногих, кто разделял их убеждения. В то время Нела искренне возмущалась таким вандализмом и, помнится, даже пару раз фотографировала эти надписи и отправляла на сайт департамента города, куда любой сознательный гражданин мог сообщить о хулиганстве и вандализме. Помнится, когда Нела в тот день за ужином с гордостью рассказала об этом родителям, отец расплылся в улыбке и потрепал ее по волосам, а мать только со стуком отставила бокал вина и вышла из комнаты.

Теперь в этом проулке, ведущем к служебным входам в парк, на черном фундаменте здания виднелась серовато-белая надпись баллончиком граффити: "Мы Агнцы Божии и несем на себе грехи мира". Нела только прошла мимо – теперь она была бы рада увидеть прежние надписи, но, похоже, то время безвозвратно упущено…

Через несколько метров за спиной раздались поспешные шаркающие шаги и ее догнала пожилая женщина в потрепанном платье и с капюшоном на голове. Она молча, внимательно глядя в глаза, сунула ей в руку листовку, Нела подняла ее и прочитала: "Храм Агнцев Божиих ждет тебя. Обрети свой путь, отпустив мирские страдания". Нела хотела бросить листовку в ближайшую урну, но, чувствуя на себе взгляд женщины, просто сунула ее в карман куртки.

Светящиеся контуры "умных" автомобилей проносились мимо на огромной скорости. Нела с тоской подумала о том времени, когда всего этого еще не было… Когда мама была жива. Когда Корпорация еще не открыла свой грязный секрет успеха… А ведь это произошло вскоре после того, как Корнелий пришел к правлению. Именно он дал ход этим исследованиям, на что не решались другие. Не решались, потому что боялись реакции общественности. А Корнелий не испугался, и в своих ожиданиях оказался прав – почти никакой реакции не последовало. Людям действительно было все равно.

Нела почувствовала дрожь от этих мыслей. Кто сказал, что дети не отвечают за грехи родителей?

Миссис Робертсон снова встретила ее в ярко освещенном холле Лаборатории. С той же естественно-искусственной улыбкой она провела ее к лифту. Сегодня здесь было людно, и Нела чувствовала, как все встречные сотрудники Лаборатории избегают встречаться с ней взглядом, хотя и обращают внимание на нее. Но тут же отводят взгляд. Словно вокруг нее образовался вакуум. Что это – неприязнь? Или тщательно скрываемое ощущение собственной неправоты? Или то, что называют игнорированием «неудобной реальности»? Она была той самой «неудобной реальностью», и каждый игнорировал ее по своим причинам. После недолгого молчания миссис Робертсон сказала:

– Ну как, Нела, какие впечатления у тебя остались от предыдущего визита сюда?

– Как бы вам сказать…, – Нела вовремя прикусила язык и вспомнила о необходимости играть роль «исправившейся девочки», – Я думала над этим. Может быть, мне действительно стоит побольше узнать о том, как тут все устроено… Я ведь раньше совсем не интересовалась этим.

Миссис Робертсон внимательно посмотрела на нее.

– Хотелось бы верить, что твой интерес действительно искренний.

Нела слушала ее, механически улыбаясь. Выйдя из лифта, миссис Робертсон направилась к тому же кабинету, где Нела успела побывать в прошлый раз. С облегчением вздохнув, Нела нащупала в кармане флешку и с волнением подумала о том, что ей предстояло сделать. Энтони все же исполнил ее просьбу. «Если ты мой друг, помоги мне», – попросила его Нела. «А если ты мой друг, больше не проси меня о том, что может мне навредить», – резонно ответил Энтони.

И сейчас на этой флешке у нее в кармане было то, что могло, конечно, не спасти Испытуемых, но хотя бы продлить их жизнь на пару недель. Или чуть меньше. Пока она не придумает что-то еще.

Коридор был длинным, и пока они шли, Нела сосредоточенно прокручивала в голове все детали своего плана, машинально скользя взглядом по лицам проходящих мимо сотрудников. Внезапно сердце сделало паузу, Нела замерла, увидев знакомое лицо. До дрожи знакомое. Максимиллиан едва заметно улыбнулся ей, затем кивнул миссис Робертсон в знак приветствия и скрылся за поворотом.

– Что… – вырвалось у Нелы; поймав вопросительный взгляд миссис Роберсон, онаосторожно спросила, – Я имею в виду… разве Максимиллиан не должен находиться в головном офисе?

Миссис Робертсон неопределенно пожала плечами:

– Ну, он же директор по безопасности, он часто бывает здесь. А безопасность самой Лаборатории – наш приоритет. Тем более, сейчас проводится модернизация охранных систем.

Нела хотела спросить, что именно модернизируют, но сдержала себя. Сейчас излишнее любопытство только навредит. Она не хотела видеть здесь Максимиллиана, это все усложняет, как всегда.

В кабинете миссис Робертсон расслабленно улыбнулась, повесив халат униформы на вешалку. Нела ждала, что она включит компьютер, но миссис Робертсон не торопилась. Она опустила жалюзи и отрегулировала кондиционер, взяла планшет, затем провела Нелу в соседний кабинет и указала на кресло приятного голубого цвета, усевшись в такое же кресло напротив нее:

– Я думаю, тебе надоело разбирать файлы в прошлый раз. Не возражаешь, если мы сегодня просто поговорим?

Это напоминало сеанс у психолога. Нела возражала. Ей во что бы то ни стало нужен был доступ к компьютеру, а миссис Робертсон приспичило поговорить по душам!

– Конечно, – пожала плечами она, – О чем?

Миссис Робертсон внимательно посмотрела на Нелу. Казалось, она оценивала – оценивала ее состояние, оценивала риски, оценивала значимость слов, которые собиралась произнести. Это выражение лица было хорошо знакомо Неле. Ее отец точно так же привык все оценивать. Наконец миссис Робертсон откинулась на спинку и с доброжелательно-стерильной улыбкой спросила абсолютно нейтральным голосом:

– Мне хотелось тебя спросить. В прошлый раз ты ушла из кабинета и дошла до диагностического крыла.

Нела опустила голову и поджала губы. Она лихорадочно подбирала оправдания, которые бы не выдали ее истинные чувства от той встречи и не выглядели бы слишком искусственно. Однако, миссис Робертсон, судя по всему, оказалась мудрее и не стала требовать оправданий.

– …Это не страшно. Мне просто нужно знать, что произошло. Не подумай, что я тебя контролирую, Нела, я просто хочу убедиться, что ты понимаешь все правильно. Поэтому, расскажи, пожалуйста, о чем ты говорила с тем Испытуемым?

– Я…

Нела нервно сглотнула. Что бы она ни сказала в свое оправдание, это выглядело бы откровенной ложью, потому что никто не может так измениться за один день. А сказать правду – навлечь беду на Джастина и надолго закрыть себе путь сюда. Сейчас она не могла этого допустить. Только не сейчас.

Миссис Робертсон терпеливо ждала, глядя на нее все так же внимательно, чуть склонив голову. В кабинете стояла колючая, напряженная тишина.

– Я… Я как раз хотела поговорить с вами об этом, – осторожно начала Нела. – Это… непросто объяснить. И я не могу рассказать никому кроме вас.

Она замолчала, неуверенно глядя на миссис Робертсон. Ожидая, купится ли она на эту фальшивую откровенность. Та доброжелательно кивнула, придвинувшись ближе и усевшись поудобнее в кресле:

– Нела, ты знаешь, что всегда можешь поговорить со мной. Что тебя смущает? Расскажи.

– Я лучше покажу. Есть кое-то, что меня смутило… в тех документах, которые я читала в прошлый раз. Можно взглянуть на них?

Нела отчаянно надеялась, что миссис Робертсон не догадается об истинных причинах ее волнения.