Я срываюсь с балкона вниз.
Сохраним ли любовь?
Сохраним ли любовь? В этот памятный час
Говорили глаза, но не губы;
Вы сидели так близко, касаясь плеча,
И текли бесконечно минуты.
Было лето – июль расцветал за окном,
Убаюкивал свежим дыханьем;
Все казалось мечтой вожделенной и сном,
Когда вы мне шептали признанья.
Сохраним ли любовь? Лето было свежо,
Улыбалось лазурное небо;
И в бокалах мерцал виноградный крюшон,
Дни полны» были лаской и негой.
Вы – холодный и статный, как греческий бог,
Покорить одним взглядом способный;
Поцелуй ваш, касанье, томительный вздох,
Ради вас становлюсь несвободной.
Сохраним ли любовь? Мне узнать не дано,
Суждено ли нам будет проститься;
Вы – спасенье нежданное, лучший из снов,
Что со мною могли совершиться.
Если и жить
если и жить, то так:
ты всемогущ и милостив, словно маг,
смех твой раскатист, и твой осторожен шаг;
там, где ступаешь, всегда исчезает мрак,
робко, испуганно, как ребёнок.
если и жить, то забыв, что бывает боль,
будто ты рыцарь, герцог или король:
глаза, как озёра, волосы, будто смоль;
глянешь – и щеки пылают у всех девчонок.
если и жить, то любя тебя больше всех,
чтобы преград никаких, никаких помех,
целоваться до дрожи, до одури, осмелев;
слушать-слушать, как голос твой чист и звонок.
Summerly
и ни с чем не сравним этот запах морской, солёный,
пропитанный негой, лаской и звездным летом;
здесь так много влюблённых, что кажешься сам влюблённым,
они нежатся на воздухе разогретом…
завтра август придёт и на ухо прошепчет чётко,
что кончается лето, мол, солнце совсем устало;
я смеюсь – каждый день здесь из солнца соткан,
у меня есть ты – а это уже немало.
все здесь наполнено музыкой, звуком скрипки,
смехом её, её же тоскливым плачем.
ты совершенен – от голоса до улыбки,
хочется быть с тобой вечно – и не иначе.
здесь все другое, здесь холод и мрак немыслим;