Три лица Януса

…Исходя из этой ситуации, вы, возможно, пожелаете установить постоянный контакт между правительством и группой физиков, ведущих исследования над цепной реакцией в Америке.

Я осведомлен о том, что Германия в настоящее время прекратила продажу урана с чехословацких рудников, которые она захватила. То, что Германия сделала это, по-видимому, можно понять, если принять во внимание, что сын помощника германского министра иностранных дел фон Вейцзекер работает в институте кайзера Вильгельма в Берлине, где в настоящее время производится повторение американских работ по урану.

    Преданный Вам
    А. Эйнштейн.

2

Альберт Эйнштейн не писал этого письма. Его авторами были венгерский физик Лео Сциллард, эмигрировавший в Соединенные Штаты, и американский экономист Александр Сакс, ближайший друг и советник президента Рузвельта. Лео Сциллард, к выдающимся способностям которого с большим уважением относились и Нильс Бор, и Альберт Эйнштейн, и создатель квантовой механики Макс Борн, одним из первых увидел опасность в том, что гитлеровская Германия может создать атомную бомбу. Он хорошо знал, каково состояние работ в области расщепления ядерного ядра, ведущихся в Германки, Сцилларду было известно также, что у Гитлера остались великие немецкие физики, и среди них Гейзенберг и Отто Ган.

Попав после эмиграции из Германии в Кавендишскую лабораторию Резерфорда, Сциллард попытался внушить ему, какие беды ожидают человечество, если нацисты овладеют секретом атомного распада. Но Резерфорд до самой смерти своей, последовавшей в 1937 году, не верил в практические возможности использования ядерной энергии, великий физик назвал Сцилларда «безнадежным фантастом», не понимающим, что освобождение внутриатомной энергии – вздор и чепуха.

Сциллард поссорился с Резерфордом и перебрался в Колумбийский университет. Работая в Америке, он продолжал предостерегать эмигрировавших туда физиков по поводу атомной опасности, о том, что необходимо ввести каждому ученому самоцензуру для себя – не публиковать в открытой печати работ по ядерной физике, ибо любая публикация будет Гитлеру на руку. Конечно, он узнает о цепной реакции, рано или поздно это произойдет, но пусть узнает позже – тогда нацистам нас не догнать…

Венгерский физик обращался к Нильсу Бору, к Жолио Кюри и Энрико Ферми. Бор согласился с самоцензурой при условии, если она будет всеобщей. Но в близкую бомбу он не верил…

В феврале 1939 года Сциллард обратился с письмом к Жолио Кюри. Но тот вежливо отказался от предложения о самоцензуре, считая, что эмигрант Сциллард чересчур уж страшится Гитлера, играет свою сольную партию, а он, Жолио, исповедует принцип Марии Кюри: каждое научное открытие должно быть обнародовано, чтоб принести пользу для всего человечества. Если же засекретить исследования, то это означает прекратить их вовсе… Жолио Кюри не мог и думать, что через год с небольшим ему придется с риском для жизни спасать от гитлеровцев тяжелую воду своей лаборатории и отвечать потом на вопросы гестаповцев в Париже.

А в июньском номере немецкого научного журнала «Натурвиссеншафтен» Лео Сциллард прочитал статью Флюгге «Возможно ли техническое использование энергии атомного ядра?» Было ясно: в Германии работы идут полном ходом.

Еще раньше, в марте 1939 года, Энрико Ферми, уже ставший сторонником Сцилларда и разделявший его тревогу, поехал в Вашингтон, чтобы встретиться с адмиралом Купером. Он вез рекомендательное письмо декана физического факультета Колумбийского университета Джорджа Пеграма, который лично знал адмирала. Пеграм писал, что опыты, проводившиеся в университете, доказали: использование урана в качестве взрывчатого вещества дает взрывную силу, в миллионы раз превосходящую любую взрывчатку. Он присовокуплял также, что в ядерной физике нет человека более компетентного, нежели Энрико Ферми.

Но этого «компетентного человека» адмирал Купер даже не принял, поручив побеседовать с ним двум лейтенантам из своей канцелярии. Они сочли «этого итальяшку» попросту сумасшедшим, с опаской поглядывая на него, выслушали и вежливо выпроводили за дверь.

– Надо пробиваться к президенту! – воскликнул Лео Сциллард, узнав о неудаче друга.

Но как попасть к нему? Александр Сакс обещал передать письмо, посоветовав дать его подписать Альберту Эйнштейну: авторитет создателя теории относительности воздействует и на самого Рузвельта. Сакс и Сциллард встретились в банкирской конторе «Братья Леман» и набросали примерный текст письма.

Рано утром 2 августа 1939 года Сциллард взял с собой земляка Эдварда Теллера, венгерского физика, и они отправились на дачу доктора Мура, где жил Эйнштейн.

Втроем они отредактировали текст, и после некоторых колебаний, связанных с сомнениями относительно правомерности убивать людей с помощью энергии, которая скрыта природой за семью замками, Альберт Эйнштейн подписал письмо президенту Соединенных Штатов Америки.

Прошло еще два месяца, прежде чем Александр Сакс сумел попасть к Франклину Делано Рузвельту. И финансист пришел в смятение, увидев, что грозное предупреждение физиков оставило президента равнодушным. Более того, он выразил сомнение в целесообразности вмешательства в эту проблему на правительственном уровне.

Но упрямый Сакс тут же нашел верный ход. Он снова напросился к Рузвельту в гости и на следующий же день, завтракая с президентом, рассказал историю недальновидности Наполеона Бонапарта, не сумевшего оценить предложение Фултона о создании для империи эскадры паровых кораблей. Бонапарт счел идею Фултона бредовой и… проиграл войну на море англичанам.

Рузвельт был умным человеком и особенно ценил интеллектуальный язык аналогий. Он пригласил в столовую бригадного генерала Эдвина Устстона, военного адъютанта, и передал ему письмо Эйнштейна.

– Необходимо действовать, Папа Эд! – сказал Рузвельт.

3

Сильные взрывы сотрясали столицу Британской империи.

Третий рейх, разваливающийся под ударами Красной армии, пытался спасти кровавую шкуру, надеясь за спиной Советского Союза договориться с другими членами антигитлеровской коалиции. И, чтобы англичане стали сговорчивее, фашистская Германия решила вдохновить их дождем из ракет «Фау».

Где-то в желтых дюнах Голландии и в мрачных фиордах Норвегии ударяло в многострадальную землю оплавляющее ее пламя, и в небо уходила ракета, несущая лондонцам разрушения и смерть. Зловещие «Фау» направляли свой курс через стратосферу не только к английской столице. Они падали на Ковентри, Манчестер, Ливерпуль и первое время сумели вызвать панику среди населения и падение акций на лондонской бирже, хотя военное значение этих «фергельтунгсмиттель» – оружия возмездия – ведомством Геббельса было чересчур преувеличено.

Первые «Фау» были, собственно говоря, не ракетами, а реактивными самолетами-снарядами, которые носили официальное название «Физилер-103». Каждый такой летающий снаряд, работающий на смеси кислорода с воздухом только в условиях земной атмосферы, был начинен 800 килограммами взрывчатки и имел скорость около шестисот километров в час. Англичане довольно скоро научились обнаруживать эти «Фау-1» с помощью радиолокационных станций и сбивать их по пути к намеченным объектам с земли и воздуха, как обычные самолеты.

Но едва 6 июня 1944 года началась операция «Оверлорд» – высадка войск союзников в Нормандии, – Гитлер отдал приказ пустить в ход управляемые по радио двухступенчатые баллистические ракеты, двигатели которых работали на смеси этилового спирта и кислорода. Во время испытаний опробовались несколько типов ракет: от A-I до A-IV. Последний и получил название «Фау-2». С этими ракетами справиться было невозможно, не имея подобного же оружия – ракет противовоздушной обороны, ибо скорость «Фау-2» превышала скорость звука, достигая в конце активного участка траектории более шести тысяч километров в час…

Первые ракеты ушли в стратосферу в сентябре 1944 года. Когда же одна из ракет «Фау-2» угодила в штаб Дуайта Эйзенхауэра, расположенный в английской столице, органы массовой пропаганды рейхсминистра Геббельса отметили этот факт с особым злорадством.

Единственно возможным средством препятствовать полетам «Фау-2» было поскорее захватить стартовые площадки с ракетами, но после взятия 25 августа 1944 года союзниками Парижа, освобождению которого предшествовали активные действия отрядов французского Сопротивления, темпы продвижения английских и американских войск на восток замедлились. Было ясно, что до тех мест, откуда нацисты запускают ракеты, войска Монтгомери и Эйзенхауэра доберутся не скоро.

Все это крайне тревожило членов антигитлеровской коалиции. Ведь разведкам стран, воюющих с Третьим рейхом, было известно, что самолеты-снаряды и ракеты не последнее средство из того арсенала, с помощью которого Гитлер надеялся выиграть войну. Истеричные выкрики нацистских пропагандистов о новом оружии «дьявольской силы», которое спасет Тысячелетнюю империю и уничтожит всех ее врагов так, что «содрогнется мир», как теперь известно, имели под собой вполне реальную почву. И еще после захвата Чехословакии в 1939 году, когда нацисты получили доступ к урану, ученым, работающим в области теории атомного ядра, стало ясно, какая угроза нависла над человечеством.

4

Черный лимузин с задернутыми шторами на боковых и заднем окнах пересек центр Лондона, свернул на одну из улиц и остановился перед воротами ничем не примечательного с виду четырехэтажного особняка. Ворота отворились, и машина въехала во двор. Шофер предупредительно открыл заднюю дверцу и поддержал за локоть выходящего из машины пожилого джентльмена в элегантном темном костюме и старомодной шляпе.

У широких дверей дома показались двое молодых людей. Они склонили головы и, всем своим видом выражая глубочайшее почтение к пожилому джентльмену, направились к машине.

– Рады вас видеть, сэр, – сказал один из молодых джентльменов. Нам поручено проводить вас, сэр.

Пожилой джентльмен, сопровождаемый молодыми людьми, вошел в дом, который был не чем иным, как резиденцией главного шефа Сикрет интеллидженс сервис – знаменитой английской разведывательной службы, история которой настолько обросла мифами и легендами, что иной раз трудно бывало отличить правду от вымысла.

…Сикрет интеллидженс сервис успешно помогала английскому капиталу завоевывать мир, укрепляла его позиции в колониях, а после Октября семнадцатого года не раз и не два направляла свое отравленное жало против Республики Советов. Достаточно вспомнить заговор Брюса Локкарта и мрачную фигуру международного авантюриста Сиднея Рейли. Да и сейчас, несмотря на союзнические отношения с СССР, английская разведка действовала по отношению к последнему не всегда достаточно лояльно…

– Как здоровье внучки, Генри? Сейчас подадут чай, – сказал шеф.

– Благодарю вас, сэр. Все в порядке, сэр, – ответил пожилой джентльмен. Он сидел в жестком кожаном кресле, неестественно выпрямившись.

Пожилой джентльмен заведовал разведывательным департаментом Министерства авиации, знал шефа по Оксфорду, где шел курсом старше. Он считал шефа выскочкой, не любил его манеры разговаривать с ним как со старым приятелем и сейчас всем своим видом подчеркивал, что не намерен говорить о чем-либо, не относящемся к службе.

Шеф отлично понимал это, но ему нравилось поддразнивать старого Генри, так кичащегося своим знатным происхождением. Начальник СИС сидел в тени, отбрасываемой непрозрачным абажуром настольной лампы, и думал, что его старый университетский товарищ, в общем-то, неплохой разведчик, только вот не успевает за временем, а сейчас эпоха манер полковника Лоуренса безвозвратно канула в Лету, и старые методы далеко не эффективны.

Принесли чай.

– Передайте работникам вашего департамента благодарность премьер-министра. – Шеф перешел на официальный тон. – Материалы аэрофотосъемки территории «Игрек» весьма удачны. Они подтверждены агентурными сообщениями. Премьер-министр рекомендует шире использовать для этой цели челночные полеты наших бомбардировщиков, которые заправляются на русских аэродромах.

– Нами уже предприняты шаги в этом направлении, сэр.

– Это хорошо. Теперь о главном. Вам известны материалы Тегеранской конференции «большой тройки»?

– Так точно, сэр.

– Нелишне будет взглянуть на них еще раз. Вот запись переговоров за 1 декабря сорок третьего года…

Шеф протянул директору разведывательного департамента Министерства авиации синюю брошюру.

Тот развернул заложенное место и прочитал:

– «Четвертое заседание конференции глав правительств СССР, США и Великобритании.

Тегеран, 1 декабря 1943 года».

– Дальше, дальше, – сказал шеф. – Читайте дальше, Генри.