Канувшие в вечность

Двое мужиков в оранжевых жилетах топтались у калитки, тот, что постарше, недовольно ворчал:

– Прямо беда с этими туннелями. В Новый год покоя нет, снова ворота надо закрывать! Вот, нашёл, здесь они, прямо на входе в дом образовались…

– Послушай, друг, ты из какой реальности? – обратился младший к Чудакову.

– Да не в курсе он, не видишь разве, что спрашивать, наведи на него пушку, проверь!

– Так,… 986-я, тупиковая!

– Тупиковая, говорите… А сами вы, из какой? – обиделся Чудаков.

– Ну, допустим из 1305-й! Тебе-то это зачем? Всё одно – забудешь.

– А у вас – не тупиковая?

– У нас нет, тебе такая реальность и не снилась!

– А как же мы, в 986-й, пропадём, исчезнем, что ли?

– Может ещё и переломите, попадете в струю прогресса, от вас всё зависит. Вот ты побывал в 985-й, там справились, а совсем недавно тоже тупиковыми были. Измениться надо самим, чтобы жизнь стала другой. А нет – худо будет! И времени у вас в запасе лет 10 – 15, не больше.

– А когда я был, как вы сказали, в 985-й, вместо меня в нашей реальности кто-нибудь был?

– Конечно, твой двойник!

«Вот дела, – подумал про себя Чудаков, получается, и у Тани двойник!? И Игорь жив, в этой самой 985-й …»

– Я мог бы остаться в 985-й?

– Что, совсем плохо у вас?

– Да нет, жить можно.

– Если хочешь – оставим, только времени на размышление у тебя нет, решай сразу!

«Да как же это я, а Таня, дети!?»

– Нет, не надо. Это я так, гипотетически… Разберёмся со своей, тупиковой, может, что и исправим…

– Тогда, всё, приятель, удачи тебе, топай в свою реальность, закрываем ворота. Думай при переходе о главном, вдруг, что и вспомнишь!

«Надо измениться, не то – гибель! Измениться и изменить, а то – конец всему!» – Чудаков переступил порог веранды, ощутил толчок в грудь, раздался уже ставший за новогоднюю ночь привычным, хлопок.

– И что, вправду вспомнит? – спросил молодой старшего напарника.

– Забудет… Ну, разве что во сне увидит. Так ведь сон – он и есть сон.

«Надо измениться, не то будет плохо… – подумал Чудаков, потоптавшись на веранде и возвращаясь в дом, – Откуда это? Странно! Что это я тут брожу? Так хорошо встретили с Танюшей Новый год… Пять утра. Пойду посплю ещё!»

Андрей вернулся в тёплую кровать, к спящей жене, но уснуть сразу не удалось. «Что значит: измениться? Относится ли это только к нему, его близким? И как измениться: стать добрее и мягче, а может, наоборот, требовательней к себе и другим, жёстче? А как изменить окружающий мир? Ведь от самого Чудакова мало что зависит…» Мысли становились всё туманней и расплывчатей…

Приснилось Андрею, что сидят они с Игорем вдвоём в увитой диким виноградом беседке, потягивают сухое вино, говорят о пустяках и слушают записанные еще в Свердловске на студенческом вечере песни Александра Дольского. Магнитофон – старый, катушечный, «Орбита», Игорь привёз его из Питера.

И мама ещё жива…

Реликт

– Ты только погляди, Игорь, какая туча! Не успеете за город выехать – дождь польёт. А ещё передавали, что ветер будет сильный, и даже смерчи…

– Ну вот, ма, опять пугать начинаешь! Что я, сам не вижу: туча на горизонте, и не такая уж большая. Пока сюда доберётся, мы с Настей до Заречного успеем прокатиться и вернуться домой. Ведь с начала лета собирались! То велосипеда не было, то погода дождливая. А сегодня с утра солнце и у Насти наконец велосипед нормальный…

– Да лето ещё всё впереди, середина июня, накатаетесь на своих «Мангустах»!

– Мам, ну как ты не понимаешь, – Игорь пустил в ход последний аргумент. – Глянь-ка вниз – Настю теперь не удержать, если я не поеду, она одна покатит! Ты представляешь, что будет? Велосипед только вчера собрали, она ведь и скорости переключать толком ещё не умеет, вдруг цепь слетит?!

Мама выглянула из окна кухни. Внизу у калитки, сидя в седле новенького горного велосипеда, поставив одну ногу на бордюр, а другой терзая педаль, вертела рулём готовая в любой момент сорваться с места хрупкая девчонка в синих джинсах. Да, её и в самом деле не удержишь!

– Ладно уж… Только до Заречного, не дальше, и сразу – обратно! – Сдалась мама.

Игорь, торжествуя победу, уже выводил свой велосипед на крыльцо, а вдогонку неслось:

– Мобильник захвати! Если что не так, звони папе, чтобы за вами приехал!

– Захватил, не маленький, соображаю-у! – Донёсся снизу голос сына.

Из нового микрорайона Арзамаса «Сосновый» до села Заречного путь недолгий, каких-нибудь три-четыре километра. На прямом участке Настя вырвалась вперёд. Только успели разогнаться по шоссе, как поворот направо. Небольшой уклон, мостик через совсем узкую в этом месте речку Тёшу. Новые, в основном двухэтажные, коттеджи – уже за чертой города.

А впереди Заречное, ещё живое, но уже в агонии запустения. И церковь с колокольней на крутом повороте улицы обнажёнными куполами напоминает рёбра истлевших на солнце и ветрах погибших животных.

Пришлось маневрировать, объезжая множество луж на разбитом асфальте; опытный байкер Игорь делал это виртуозно, почти не теряя скорости, но Настя сразу отстала, и пришлось тормозить. За селом после небольшого пшеничного поля справа и слева пошли полосы картофельных участков горожан.

Уже не вдали, а над городом время от времени сверкали молнии, лениво громыхало. Решили проехать ещё немного, до железной дороги, скрытой за лесополосой. Да только туча оказалась проворней: догнала путешественников сразу за полем пшеницы.

Если бы только туча – началась настоящая буря! Налетевший резкий ветер не давал удержать равновесие на велосипедах, заставил спешиться. Оглянувшись, Игорь увидел быстро приближающийся тёмный столб, похожий на воронку – вроде торнадо из американского фильма. Мгновенно сориентировавшись, потащил Настю с велосипедом в канаву, заросшую травой, велел лечь, закрыть голову руками.

Потоки обрушившейся воды вжали путешественников в траву. И вдруг, среди и без того сильного шума дождя, завываний ветра и раскатов грома, совсем рядом с ними раздался страшный шлепок, будто сбросили с высоты на поле тучное существо, вроде коровы или бегемота!

Боясь пошевелиться, Игорь ждал каких-нибудь ужасных последствий, но продолжения не последовало – буря закончилась так же неожиданно и быстро, как началась: дождь и ветер стихли. Промокшие насквозь, ребята стали выбираться на дорогу, скользя и путаясь в траве; велосипеды до поры оставили в канаве. Смерч, прошедший рядом, пересёк железную дорогу и удалялся на юго-запад. Едва почувствовав под ногами твёрдую обочину дороги, оба разом обернулись к картофельному полю.

Герои фильмов-ужасов, склонные к истерике девчонки, в подобных эпизодах верещат, как пойманные поросята. Но Настя только прижалась к застывшему в столбняке Игорю, и оба онемели. У самого края картофельного поля, оставив за собой длинную с чёрным блеском полосу вывороченной земли, среди молоденьких кустиков картошки лежало нечто блестящее, бесформенное, какая-то глыба льда! Но эта глыба быстро таяла под лучами выглянувшего солнца, проявляя контуры существа совершенно нереального и тем не менее очень знакомого по фантастическим фильмам и сказочным рисункам…

Столбняк длился не больше минуты. Игорь нащупал в кармане мокрых джинсов мобильник, вынул его и набрал номер отца.

– Папа, приезжай скорее! Тут такое… просто потрясно, как в кино… Да нет, долго объяснять… Это фантастика, поверь! Приезжай – не пожалеешь… Мы здесь с Настей, недалеко, в Заречном… точнее, сразу за селом, ждём!

* * *

Когда смерч понёс свою ужасную силу дальше, за реку, Карп Холяпин выбрался на луг из-под крутого берега на излучине Тёши, где скрывался от внезапно налетевшей бури вместе с детьми, Егоркой и Настёной. Смерч разметал свежескошенное сено, закрутил, унёс высоко в небо всё, что Карп накосил, а дети старательно сгребли в валки для просушки.