Пути военные, пути семейные. Истории моих родных в 1940-х

– Про огород напиши! Огурцов вырастим столько, чтобы и другим семьям помогать. Про контору и завод – обязательно! Строительство идет высокими темпами, скоро появится первый трактор. Пусть Володя будет уверен, мы в эвакуации дело делаем!

Расхаживая по комнате, Святослав чувствовал необыкновенное тепло. Что-то неуловимо изменилось. Разгладилась глубокая складка на лбу, внутри как будто ослабли жесткие пружины, замолк постоянный гул беспокойства. Впервые за последний год Святослав рассмеялся.

Источники

Рассказ написан на основе дневника моего прадеда Завадского Святослава Фердинандовича. Все факты, события и имена реальные. Финальная сцена – на основе письма Елизаветы Владимировны. Я читала статьи, воспоминания о жизни эвакуированных в Рубцовске и находила подтверждения некоторым фактам из дневника, но новых сведений об описываемых событиях они не добавили, поэтому в источниках не указываю. Также для понимания обстоятельств я изучала документы об эвакуации из Харькова, организации перевозок по железной дороге.

1. Дневник Завадского Святослава Фердинандовича. 1941. Семейный архив.

2. Письма Завадской Елизаветы Владимировны. 1942—1945. Семейный архив.

Не спать!

1942

Резко потяжелели веки, уши заложило ватой. Люся мотнула головой: прочь! Не до сна.

У пациента обильное кровотечение, каждая минута на счету. Скальпель, зажим…

Через полчаса стало ясно: выживет.

Впереди еще 11 операций.

Люся знала много способов борьбы со сном. Жаль, не зима сейчас, зарыться бы лицом в снег – хорошо помогает взбодриться! Она умылась холодной водой, пригляделась к себе в зеркале, выгнув тонкими дугами брови. Аккуратно заправила светлую волну челки под белую шапочку. Все должно быть безупречно. Заметила пятно на халате – это не годится! Можно простирнуть тут же.

Крик раздался позавчера:

– Раненых привезли!

У входа хлопал брезентом массивный грузовик. Сгружали носилки, доносились приглушенные стоны. Подъехал еще один грузовик, потом еще…

На планерке опасения подтвердились.

– 65 раненых, и все срочные!

– Они там вообще знают, сколько у нас хирургов? Давайте часть в соседний госпиталь отправим.

– У них столько же.

– Тогда сортируем и тех, кто полегче – в госпиталь легкораненых.

– На сортировочном пункте нормально смотрели, легких туда отправили, нам только тяжелых. Все срочные.

Люся приняла этот бой решительно. Значит, спасаем срочных. Лично ей надо спасти 15 человек. Больше промедлит – меньше бойцов доживут до операции.

– Девочки, готовьте следующего!

Есть 20 минут. Чаю, очень хочется пить!

У плиты хлопочут сестрички. Тепло тут, хорошо! Мария тоже ждет следующей операции. Люся подсела к подруге, залюбовалась невысокой темноволосой девушкой – с виду хрупкая, а сила в ней необыкновенная, так и чувствуется задор. Как же здорово, что еще в госпитале Рубцовска они подружились и вместе трудятся, и дружба их крепнет.

Мария посмотрела на Люсю такими же блестящими глазами с черными кругами:

– Давно спала? Может, пойдешь?

– Еще 10 срочных операций.

Она понимающе кивает. Оживляется:

– А знаешь, в соседнем госпитале легкораненые готовят спектакль. Вот бы посмотреть!

– Молодцы! Авось получится.

Заглянула медсестра:

– Лукьянов готов!

Люся встала.

– Спасибо, девочки, за чаек. Чувствую себя бодро!

Операция прошла успешно. Осталось девять.

Глядя на нового бойца, Люся нахмурилась: сложный случай.

Слабость навалилась на нее прямо у хирургического стола. Потемнело в глазах, пропали звуки. Девушка на мгновение остановилась, проверила – рука твердая, скальпель не дрожит. Упорно смотря в разрез, продолжила. Если не двигать резко глазами, не поворачивать голову, то кружиться не будет. Вон солдатики какие терпеливые, не пикнут! И она потерпит.

Закончили, сделала последний стежок. Ровненько. Осталось 8 пациентов.

У плиты темно. Это день пасмурный или ночь уже пришла? Какой сегодня день? Когда была планерка?

Люся присела в углу, прислонилась к стене. Сейчас, надо прикрыть глаза и вспомнить дату…

– Людмила Святославовна, пациент готов!

Она вскочила.

– Я спала?!

– Да недолго, минут двадцать.

– Да-да, уже иду.

Мария поймала ее на выходе из операционной.

– Люсь, иди отдохни! Я подменю, моего пациента в челюстно-лицевую перевели.

– Машенька, спасибо! Да там же еще очередь…