На стыке времен

Со временем стало ясно, что потомки оборотней не наследуют их отклонений, хотя многие об этом жалели, так как считали свою аномальность Даром. Хорха очень радовал этот факт, и он надеялся, что когда-нибудь Совет позволит ему смягчить Законы Тсхигарда и запретить ссылки в Пустошь, а уже находящихся там – помиловать.

Так в Западном Тсхигарде появился новый вид разумных существ. До последнего времени Хорху удавалось удерживать железную дисциплину среди сородичей: держать свое естество втайне от семьи, не нападать на горожан и удовлетворять Зов Крови только в случае самой острой нужды, а если таковая настанет – не допускать обращения жертвы.

Личный химик Хорха, такой же, как и он, сын отступницы, сутками напролет трудился в лаборатории, совершенствуя препараты, подавляющие Зов, так как имеющиеся были малоэффективны и у большинства оборотней вызывали аллергическую реакцию.

Многие из пришлых добились положения в Обществе. Они входили в Советы Городов и даже в Совет Западного Тсхигарда. Хорх никому не содействовал, все добивались лучшей доли самостоятельно. Олд стал его правой рукой и Главным Военачальником Западного Тсхигарда.

К огромному сожалению, среди оборотней нашлись и такие, кому было плевать на Хорха: они не считали его своим вождем и жили, как хотели. Разумеется, их бесчинства вызывали негодование среди тсхи.

Вся эта созданная Хорхом империя внутри империи после прибытия Посланника Главы Совета была на волосок от гибели. Хорх понимал, что тсхи вряд ли смогут уничтожить оборотней, но меньше всего он хотел что-либо менять. Больше всего на свете он любил свою семью. Жаль, что мать вряд ли увидит, какая прекрасная внучка у нее выросла!

Хорх вышел из своих покоев, расположенных на втором этаже, на террасу. Как и отец, он прекрасно видел в темноте, при этом сам оставаясь незамеченным.

В саду было тихо, но он почувствовал, что внизу кто-то есть. Хорх присмотрелся и сквозь ветви кустарника увидел стоящих рядом свою дочь и младшего сына Главы Совета. Шелг держал тсхилисси за руку. Хорх еле сдержался от неконтролируемого обращения.

Какая наглость! Смертные решили надавить на него, используя слабое звено! Молодой негодяй что-то горячо нашептывал дочери на ухо, та смущенно улыбалась, даже не думая противиться! До оборотня донеслись обрывки болтовни Шелга: «… вот увидишь, он согласится…»

Недолго думая, Хорх перемахнул через каменную ограду террасы, мягко приземлился на все четыре конечности и оказался в саду. В два прыжка он приблизился к парочке, встряхнулся, как бы приводя себя в порядок и, шагнув вперед, произнес надменным тоном:

– Почему ты еще не в постели, дорогая? Разве пристало юной тсхилисси проводить ночь в компании малознакомого гостя?

Она, испуганно отступая, высвободила пальцы из руки Шелга:

– Ах, отец, мы просто… обсуждали последнюю книгу Оружейного Мастера.

– Правитель Хорх, позвольте. – начал было Шелг, оправившийся от неожиданности, но разгневанный отец, не обращая на него внимания, продолжал, обращаясь к дочери:

– Жди меня в покоях!

Тсхилисси виновато кивнула Шелгу и, раскрасневшись, убежала.

Хорх, презрительно разглядывая тщедушного, остроликого и большеглазого отпрыска Главы Совета, сквозь зубы, тихо, но пронзительно четко произнес:

– Мне доложили, что вы прибыли с политической миссией. Это ваша политика? Запомните, она моя единственная дочь, и я никому, даже вашему высокопоставленному папеньке, не позволю использовать ее как инструмент в ваших политических игрищах!

– Но вы все не так поняли, – осмелел было Шелг, – я… я люблю вашу дочь и хочу просить ее руки!

– Убирайтесь!

Шелга переполняли эмоции, но он нашел в себе силы сдержаться. Величайший Теоретик Современности не без достоинства отвесил поклон Правителю Запада и с высоко поднятой головой направился в отведенные ему покои собирать вещи. Поздравив самого себя с самым грандиозным провалом в своей политической карьере, Шелг уложил в дорожную сумку самое необходимое. Ждать утра не было никакого смысла. Впереди его ждала Обитель Великих Безымянных, новые открытия, новые научные достижения и, может быть. «Нет!» – Шелг устыдился своих мыслей. Дочь Хорха настолько ярко и безудержно ворвалась в его жизнь, что больше ни одна тсхилисси не достучится до его израненного сердца!